Виктор Ночкин - Тьма близко

Валентин достиг края трибун и развернул коня, направляясь вдоль рядов зрителей. Элис слышала, что на подобных празднествах принято провозглашать королевой турнира хозяйку – то есть Адору. Она сегодня стала супругой, этот день принадлежит ей! Выбрать другую даму – значит, нанести оскорбление графине и ее мужу. Исключения, конечно, допускались, но лишь в тех случаях, когда герой ристалища вручал венец собственной даме сердца. Это бывало, если рыцарь безуспешно добивался любви некой красавицы и таким способом демонстрировал ей свои чувства. В поступке влюбленного был вызов, он выказывал готовность ради своей любви навлечь недовольство могущественного устроителя турнира, и непреклонная красавица должна была оценить такой жест.

Поэтому никого не удивило, что принц едет вдоль многолюдных трибун, не задерживая взгляд ни на одной из украшающих их дам – он направлялся к центру, где в верхнем ряду рядом с королем восседала прекрасная Адора. И тут Элис перехватила взгляд принца и отчетливо поняла, что он собирается вручить венец именно ей. Трудно сказать, откуда пришла такая уверенность, но Элис была убеждена, что принц затеял новую злую шутку… и не хотела принимать в ней участия. А принц был уже в десятке шагов, и покачивающийся венец, сверкающий на солнце всеми розами и сердцами, неумолимо приближался к тому месту, где сидела растерянная Охотница.

Элис вскочила и бросилась к лестнице, спотыкаясь о чьи-то башмаки и ушибая колени о выставленные ноги. Кто-то, задетый громоздкими ножнами рунного меча, вскрикнул, кто-то засмеялся ей вслед, но она достигла спуска с трибуны, когда золотой ободок с розами и сердцами покачивался уже перед носом пышной девицы – дочери престарелого дворянина, который объяснял Элис тонкости поведения на турнирах. Толстушка звучно ахнула, когда венец проплыл мимо. В глубине души любая дама считает себя достойной этакой награды – наверняка и сердечко этой пышки в шелках сейчас пропустило удар.

С грохотом сбегая по ступеням, Элис слышала, как перешептываются дамы и как скрипит песок под подковами белого коня принца. Вот он остановился… Элис замерла в тени под трибуной, переводя дыхание… а наверху все стихло. Странно, неужели Валентин проехал дальше, минуя невесту? Нет, его конь замер. Чего же он ждет?

– Благодарю, ваше высочество, – прозвучал глубокий мелодичный голос Адоры, – весьма польщена вашим выбором.

– Графиня, разве мог мой выбор оказаться иным, ведь нынче ваш праздник?

Элис закусила губу, дожидаясь ответа. В словах принца, вежливых на первый взгляд, крылся обидный намек – будто бы Адора не могла рассчитывать на подобный приз, не выйди она сегодня замуж. И ответ прозвучал, заговорил граф Синяя Борода.

– Госпожа Адора, вне всяких сомнений, достойна награды, – веско заявил молодой супруг, – и сегодня, и в любой другой день. А я всегда готов сразиться за красоту моей дамы. И сегодня, и в любой другой день!

– Тогда мы встретимся завтра, – беспечно объявил Валентин. – Надеюсь, мне позволят возглавить партию гостей в общей схватке?

– Господа, мы недовольны, – прервал начинающуюся перепалку король. – Нам радостно видеть воинственный пыл, горящий в груди нашего дорогого сына и в груди нашего отважного вассала, но сегодня бои окончены. Граф, приглашайте нас на свадебный пир, там вы оба, мои храбрецы, сразитесь с окороками, пирогами и кубками вина. Все прочие бои – завтра, только завтра!

– Разумеется, ваше величество, я надеюсь, что вы почтите своим присутствием праздничное застолье, – пробурчал Фиоро.

Элис слышала, как ему нелегко совладать с собой, он с хрипом переводил дух и слова произносил с трудом, будто выплевывал. На трибунах все затаили дыхание, едва слышался шорох шелков и трепет знамен на ветру – над головами зрителей. Поэтому малейший звук сверху, оттуда, где расположился король, доносился к Элис без помех. Пауза затягивалась…

– Мяу! – подал голос старый шут. – Король почтит, не сомневайтесь! Я тоже, пожалуй, загляну. Мыши в этом замке водятся? Отлично! Тогда и Коту будет чем поживиться.

Охотница решила, что сейчас ссора угаснет, все поспешат с трибун по этой узкой лестнице и начнется давка, поэтому она заторопилась, чтобы скорее сбежать от толпы. Покинув трибуны, она направилась в замок. По дороге услышала многоголосый гомон позади – это означало, что ссору замяли и зрители с облегчением спешат покинуть трибуны. Кто-то, конечно, останется, чтобы поглядеть на пешие бои, в которых меряются силами оруженосцы и пажи… но теперь больше всего гости ждут завтрашнего большого боя. Соперники не только определились, но и успели поссориться, и, конечно, граф Фиоро постарается свести завтра счеты с обидчиком на ристалище. Будет славное зрелище!

Элис брела по дороге к замку и пыталась понять, зачем Валентину понадобилось задевать графа. Тот, конечно, тоже хорош – уж на собственной-то свадьбе мог сдержаться! Чего проще – свести все к шутке, тем более что Адора проявила похвальное хладнокровие. Но все-таки зачем Валентин устроил это представление?

Громоздкие трибуны и ристалище за ним остались позади, Элис шла к широко распахнутым воротам замка, празднично наряженная толпа двигалась следом, да и во дворе оказалось людно. Охрана, графская и прибывшая с королем, слуги, возчики, все еще доставлявшие припасы для пира… Элис пришлось пробираться сквозь толпу. В замке она разыскала дядю и в двух словах пересказала события первого дня турнира. Свою собственную роль, навязанную Валентином, она опустила, описала только вызывающее поведение принца.

– Нехорошо, – покачал головой Фенгрим. – Совсем нехорошо. Фиоро – могущественный сеньор, он богат. Через его владения проходят торговые пути, города платят ему… да ты только погляди, какой праздник он устроил! Погляди, как украшен его замок! Негоже ссориться с таким вассалом.

– Зачем это нужно принцу? – напрямик спросила Элис. – Я же вижу, что он давно задумал этот фокус.

Ей уже начало казаться, что Валентин проявлял к ней внимание в пути только для того, чтобы использовать на турнире, вручить венец. От таких мыслей в груди вскипала горькая обида – Элис вовсе не хотелось быть инструментом в чужом замысле… но и верить в это не хотелось, ведь Валентин быль таким милым… И уж конечно, она не стала рассказывать о своих подозрениях дяде. А тот задумался над вопросом Элис. Пощипал коротко подстриженную седую бородку и заговорил:

– Валентин легкомыслен и наивен, он думает лишь о своих прихотях. Рожденный в тени трона, но не наследник престола. Великолепный воин, любимец дам. Принцу невыносимо знать, что он не наследует Ангольду… И подобными выходками он просто напоминает двору о себе.