Виктор Ночкин - Тьма близко

Король выслушал историю о проклятии рода и велел доставить графа. Фиоро вошел, сопровождаемый стражниками, которые держали алебарды наготове и хмуро следили за каждым движением арестованного.

– Граф, – усталым голосом заговорил Ангольд, – нам рассказали о том, что вы без нашего согласия заключаете договоры с джески.

– Это касалось лично меня, ваше величество, меня и моей ужасной тайны.

– Пусть так. Об этом после. Вы готовы подтвердить рассказ Гринта? Гринт, повтори коротко.

Граф слушал, кивал, в конце склонил голову:

– Все верно, ваше величество.

Затем он рассеянно вытащил пузырек, выпил содержимое и утер бороду, размазав синие капли. Потом, не глядя, протянул пустой сосуд стражнику. Тот опасливо взял и взамен вручил Фиоро другой пузырек, полный. Элис поняла, что охрана и узник проделывают этот обмен частенько. Что ж, всем спокойней.

Гринт рассказал о том, что графиня с помощью своей служанки и слуги принца Валентина подменила колдовскую субстанцию и позвала стражу. Одержимый граф был по-настоящему опасен, и его бы точно прикончили, если бы не проницательность Охотницы.

Король бросил взгляд на Элис, та присела в заученном поклоне.

– Пригласите графиню, – велел Ангольд.

Привели Адору. Она переоделась в строгое темное платье, которое приличествует скромной и достойной даме. Наряд был совсем простого покроя, однако подчеркивал тонкую талию и высокую грудь красавицы. Малый совет оживился – графиня произвела впечатление.

– Ваше величество, – Адора присела в поклоне, – надеюсь на вашу справедливость.

– Надейтесь лучше на наше милосердие, – завил Ангольд. – Вина доказана, вы пытались подстроить смерть супруга.

Граф Фиоро издал тяжелый вздох, и Элис ему посочувствовала. Бедняга был влюблен в красавицу Адору и радовался ее согласию на брак! А она оказалась такой подлой! Как обманчива красота! Элис вспомнила Валентина и вздохнула.

– Чем же доказана моя вина? – Адора уставилась на короля полными слез глазами. – Мою служанку видели там, где кто-то напал на слугу мужа. И что же? При чем здесь я?

– Старуха созналась, – вставил Гринт. – Сказала, что выполняла приказ госпожи.

– Ее пытали? – графиня обернулась к нему. – Признание, вырванное под пыткой!

– Нет, ее не пытали, до этого не дошло. Женщина была напугана и выложила все сама.

– Так вы ее запугали!

– Госпожа Адора, оставим в покое справедливость и обратимся к милосердию, – продолжил король. – Как же нам решить вашу судьбу? Вы жена графа, он ваш господин… Граф Фиоро, нам нужен ваш совет.

– Я не могу, – тот опустил голову. – Не хочу больше видеть эту женщину, но не желаю ей зла.

– Как же быть, – медленно проговорил Ангольд. – Ведь мы своими руками сочетали вас браком. Эти узы нерушимы. Кроме… разве что вспомнить старый обычай трех дней. Если вы оба заявите, что не имели супружеских отношений и не желаете иметь их впредь, то брак будет признан недействительным. Ведь три дня с момента свадьбы не прошло? Верно, Гринт?

– Да, ваше величество.

– Но скоро будет поздно. Итак, я спрашиваю обоих немедленно.

Граф осушил еще один пузырек. Адора глядела на него и ждала.

– На моей совести много грехов, – наконец заговорил Фиоро. – Пусть будет одним больше. Я не имел супружеских отношений с этой женщиной и не желаю их иметь. Адора…

– О каком грехе он говорит? – шепнул Килгрик, подергав Элис за рукав.

– О вранье, – так же шепотом ответила она. – Были у них отношения.

Она снова подумала о Валентине. Принцам верить нельзя!

– А-а-а… – глубокомысленно протянул оруженосец.

– Госпожа Адора, – с нажимом повторил король, – ваше слово? Мы склонны проявлять милосердие лишь в случае, если преступник раскаивается. Если вы настаиваете на своем замужестве, вашу судьбу будет решать законный супруг.

Адора, рыдая, подтвердила слова графа.

– Отныне вы не супруги, – заключил король. – Да будет так! Мы сохраним вам жизнь и свободу, госпожа Адора, если вы признаете, что сами придумали свой преступный план. И поклянетесь, что раскаиваетесь.

– Я виновна во всем и раскаиваюсь!

– Уведите их, – велел король. – Граф, мы еще обсудим ваши переговоры с джески, но наедине. Наш сын, наш старший сын, Гильмерт, давно советует установить подобные порядки во всем Адноре. Нам интересны подробности. Вы, сударыня, не можете оставаться на землях нашего королевства. В вашем распоряжении три дня, чтобы покинуть страну. Ступайте.

– А мой замок? Мои земли? – вскрикнула Адора.

– Будут конфискованы, – отрезал Ангольд. – Мы проявим милосердие, о котором вы так и не попросили, и не станем заводить расследование по случаю смерти вашего первого супруга, выйдя за которого, вы получили землю и замок. Ступайте, ибо милосердие королей не бывает долгим. Три дня, чтобы покинуть Аднор!.. Гринт, проследи, чтобы брачный контракт был уничтожен.

Когда бывших супругов вывели из зала, Гринт приблизился к трону и негромко спросил:

– Угодно вашему величеству видеть сына?

– Нет. Мы недовольны им. Валентин должен проявлять меньше внимания к чужим женам и лучше следить за своими слугами. С ним мы побеседуем позже, в Адноре. Гринт, прикажи готовиться к отъезду. Мы возвращаемся.

На этом совет был окончен. Элис покидала зал одной их последних, поэтому и услышала, как король вполголоса бросил Гринту:

– Следи за принцем. Мы заставили баронессу взять вину на себя, но….

Конечно, они говорили о Валентине.

До конца дня в замке шли сборы. Двор готовился перебираться обратно в Аднор. У Элис вещей было немного, поэтому верному оруженосцу Килгрику не пришлось тратить много времени на багаж. Остаток дня он приставал с разговорами к Элис. Хвалил мудрость Ангольда.

– Королевское правосудие – странная вещь, – наконец не выдержала Элис. – Адоре пригрозили, что припомнят смерть старого мужа, а графу сойдет с рук убийство двух молодых жен. Где же здесь справедливость?

– Зато граф – верный вассал, в случае войны с империей его верность пригодится. А Адора… пф-ф! У нее один маленький замок, да и тот отобрали. Казне прибыль.

– Вообще-то, я говорила не о прибыли, а о справедливости. Как правило, эти две вещи очень плохо сочетаются, и выбирая одну, теряешь другую… Иди, займись чем-нибудь, а мне нужно выспаться после этой беспокойной ночи.

На самом деле Элис просто хотелось остаться одной и немного погрустить о том, что верить принцам нельзя!

Когда королевский кортеж двинулся в обратный путь, Валентина не было видно. Никто не гарцевал на белом жеребце, не насмехался над придворными… Элис знала, что принца везут под конвоем где-то в середине колонны и не пыталась узнать больше. С Валентином она не хотела иметь ничего общего. Она теперь вообще не верит принцам, вот так. Килгрику было скучно, и он донимал Элис вопросами, а ей хотелось остаться одной и без помех предаваться унынию.