Виктор Ночкин - Тьма близко

Гильмерт ткнул пальцем в посох, который принес Гринт. Колдовской посох с синим камнем.

– Это посох мага, разве не такие используются в Империи?

– И в Империи, и везде в Валарде, где есть практикующие маги, – ответил Сеймо.

– Не уходите от ответа!

Инквизитор пожал плечами и уткнулся в ладони.

– Ты такой выдумщик, Гильмерт, – король улыбнулся. На его бледном, как пергамент, лице улыбка казалась вымученной и неестественной.

– Я думаю, мы можем допросить господина Устора из Делинвейда, и он не откажется поведать, как принимал ящики, привезенные этим малым в Аднор, и как передал их принцу, – продолжил Гильмерт. – Ящики тяжелые, значит, ему помогали слуги. Их также можно допросить. Брат, куда делись ящики? Отправились к отцу Сеймо?

Валентин обернулся к отцу и картинно заломил руки:

– Батюшка, ты сам видишь! Он всегда желал мне зла! Вот и выдумывает эти ужасы. Но нас ведь не запугать ящиками с дырками и дохлыми риззами?

– Нет, сын мой, мы верим тебе по-прежнему, – пробормотал Ангольд. – Ты наше возлюбленное дитя.

Элис подумала, что король очень уж сильно болен, из-за этого на него нашло помрачение рассудка, и против затуманенного разума Ангольда бессильны все доводы обвинителей. Но Гильмерт был спокоен. Правда, Элис слышала, что он всегда такой – старается держать себя в руках, что бы ни происходило.

В дверь постучали. И рыцарь из охраны объявил:

– Господин Мовер из Мовера!

Ах да, вспомнила Элис, отец бедного глупого пажа… Принц обещал ему правосудие! Пожалуй, Гильмерт – редкий случай, принц, которому можно доверять?

– Пусть войдет, – бросил Гильмерт.

– Не нужно, нам нездоровится, – торопливо забормотал король, – здесь слишком много…

Но было поздно. Едва услышав позволение, рыцарь распахнул дверь и шагнул в опочивальню. Его взгляд скользнул по лицам собравшихся, по мертвому телу и тушкам тварей Тьмы на полу… остановился на Кадгале, который стоял на коленях.

– Господин Мовер, – обернулся к нему принц Гильмерт, – я обещал вам вернуть сына или назвать имя его убийцы. К сожалению, не в человеческих силах воскрешать мертвых, но вторая часть обещания остается в силе.

Принц встряхнул рукой, разворачивая пергамент. Несчастный Мовер уже уставился на связанного человека, стоящего на коленях перед ложем Ангольда… шагнул к нему, но Гринт остановил рыцаря, опустив руку на плечо.

– Итак, паж Гафрид, сын Мовера из Мовера, – снова заговорил Гильмерт. – Бедный парень выполнил приказ своего сеньора, помог подстроить подлость против графа Фиоро, после этого он оказался нежелательным свидетелем, и брат услал его. Куда? Страже Гафрид показал письмо, запечатанное Валентином, затем исчез. Брат, кому ты отправил письмо с нарочным?

– Тебе, – ухмыльнулся Валентин. – Я написал, что мы весело проводим время и зря ты остался в Адноре. Мог бы поглядеть, как я сражаюсь на турнире. Если я сражаюсь, ты хотя бы мог на это поглядеть, а?

– Но паж мне твоего письма не доставил, вместо этого он поехал к некоему мастеру Кадгалу, который служит тебе. Тебе и имперской ведьме, которую ему было велено звать госпожой. Вот это письмо! Вот этот приказ получил Кадгал и, увы, исполнил. Господин Мовер, читайте.

Рыцарь глянул в пергамент, который протягивал ему принц, и помотал головой:

– Не могу, ваше высочество… не могу… прочтите, сделайте милость.

– «Того, кто доставит письмо, убери. Он не должен распускать язык, пусть пропадет без следа». Подписи нет, но я-то знаю почерк моего брата. Да и печать на месте.

– Ваше высочество… – Мовер обернулся к Валентину.

Тот, несмотря на всю свою браваду, тут же начал бледнеть и отступил на шаг. Было во взгляде Мовера что-то такое, что проняло даже его.

– Ну вот, теперь я виноват во всем, что бы ни произошло плохого в Валарде, – картинно вздохнул он.

– Нет, мой наивный брат, – ответил Гильмерт, – не ты! Ты тоже фигура в руках опытных игроков. Сеймо использовал тебя так же, как ты использовал Кадгала. Интересно, что он тебе пообещал, за сколько ты продал страну и отца?

– Что за чушь? – слабым голосом спросил король. – Как можно отправлять письмо, в котором приказ убить гонца? А если бы паж прочел?

– Мой сын не умел читать, – проскрежетал Мовер, темнея лицом.

Он сделал шаг к Валентину, и того, кажется, начала покидать наигранная самоуверенность. Вид у Мовера был такой, что мог напугать кого угодно. Гринт снова попытался остановить разъяренного рыцаря, но тот резко стряхнул руку начальника стражи и сделал еще шаг к королевскому ложу. Рыцари из охраны Ангольда сдвинулись с места, чтобы встать у него на пути. Унылый лекарь отшатнулся… Король протянул руку к Валентину, словно желая оградить любимого сына… и тут Элис заметила!

– Кольцо! – закричала она и бросилась к королю.

Двое рыцарей шагнули, чтобы перехватить ее, они действовали привычно – никому не дозволялось приближаться к его величеству без разрешения. Но Элис прошмыгнула между закованными в сталь боками, пригнулась, нырнула под вытянутую к ней руку и вцепилась в королевские пальцы. Сдернула с мизинца знакомый перстень с красным рубином… и тут же Ангольд вздрогнул всем телом, его глаза широко раскрылись, он судорожно выдохнул и…

Королевский телохранитель стиснул плечо Элис и потащил ее от ложа, она уже не сопротивлялась, только глядела на Ангольда, а тот резко сел в постели и громким внятным тоном спросил:

– Что здесь происходит? Почему вы собрались в нашей опочивальне? Валентин, Гильмерт? Господа?..

Старший принц обернулся к Элис:

– Алисия?

– Это заколдованное кольцо! – пискнула Охотница, повиснув в стальной хватке рыцаря. – Его пытался всучить мне Валентин! То есть его высочество Валентин! Оно заколдовано, смотрите на короля! Вот это самое кольцо! Теперь он пришел в себя!

Лекарь сунулся к королю щупать пульс, Ангольд отпихнул его.

– Ваше величество! – воскликнул Мовер из Мовера. – Взываю к вашему суду! Справедливости! Ваш сын Валентин виновен в смерти моего мальчика! Послушайте господина Гринта! Послушайте снова!

– Снова?

– Отец, ваше величество, – торопливо вставил Гильмерт. – Теперь я все понимаю, ты находился под действием чар, и за это враги королевства еще понесут ответ. Я снова изложу обвинения, и…

Пока все суетились, переглядывались и стремительно прозревали, инквизитор отнял наконец-то ладони от лица и, к огромному удивлению Элис, пронзительно свистнул. И тут же за дверью раздался оглушительный грохот, крики, лязг оружия – словом, звуки, обычно сопровождающие битву.

Рыцари охраны столпились вокруг королевского ложа, освободившаяся Элис отступила в сторону, потирая отдавленное плечо… Сеймо оттолкнул Валентина к двери и крикнул: