ОЛ - Первые боги

Произошло то, во что Мал никогда бы не поверил, пока не увидел своими глазами: свитой султана аль-Азиза стали верные слуги змеиных богов. Но видно Сейт-Акх прав и так устроен мир: если люди будут верить в одних и тех же богов и служить только им, то их вера придет в упадок. И как только это произойдет, в государствах воцарятся тираны, правление которых приведет к обезличенности людей.

Из семи десятков нибурцев в живых остались только восемь человек, в то время как арабы потеряли убитыми несколько сотен. Капитан Ксант приказал не тратить время на захоронение мертвых, а распрячь лошадей и взять их на борт «Гора». Но оказалось, что животные не в силах спуститься со столь крутого берега. Тогда Ксант приказал разделиться: четверо отправлялись к Аль-Карнаку на корабле, а он сам в сопровождения Мала, Геральда и еще двух нибурцев повели лошадей через саванну.

Перед тем, как отправляться в путь, Мал известил Сехмена о том, что капитан Гор жив и передал его приказ возглавить команду. От египтянина он узнал, что «Гор» и «Осирис» оказались здесь потому, что решили последовать за арабскими кораблями:

– Нам не сразу удалось их обнаружить. Мы настигли их только возле леса. Когда на берег выскочили люди и скрылись в зарослях тростника, мы поняли, что вы рядом. Рыцари «Осириса» высадились на берег, и Гор, как мы его не отговаривали, последовал за ними.

По прибытию в Аль-Карнак Мал и Ксант первым делом доложили обо всем адмиралу Бердану. Тот немедленно приказал отправить людей на четырех кораблях к месту битвы, чтобы захоронить мертвые тела как нибурцев, так и арабов.

На «Сетхе» Мал попал в объятья Лии. Она бросилась к нему, как только Мал показался ей на глаза и прижалась всем телом, не обращая внимания на то, что его одежда превратилась в пропитанные чужой кровью лохмотья. Лия попросила Мала ничего не говорить, чтобы из ран на его лице лишний раз не сочилась кровь. Принц не чувствовал никакой боли, но он послушался Лию и молча смотрел на нее, ни на мгновение не отрывая взгляд. Она прикасалась к нему руками, и Мал получал ни с чем несравнимое ощущение покоя. Его раны заживали прямо на глазах Лии.

К вечеру вместо четырех кораблей вернулось девять. К «Осирису» и нибурским парусникам присоединились арабские. На одном из них прибыл султан аль-Азиз. Его приветствовали собравшиеся на берегу арабы, но он не обращал на них никакого внимания. Слуги несли перед ним сундук, доставали из него золотые монеты и бросали их нищим. Те подбирали монеты и еще громче прославляли щедрость султана. Тот по-прежнему шел, опустив глаза. Увидев среди встречавших наместника, аль-Азиз велел Басаму щедро пополнить припасы нибурских кораблей. Адмирал Бердан приказал на ночь удвоить охрану кораблей и смотреть в оба.

Корабль Мала приближается к Мемфису. Навстречу ему движется многоярусный боевой корабль-зиккурат без парусов. Мал удивляется тому, насколько хаотично двигаются его весла, а затем понимает, что это не корабль, а химера со множеством щупалец и гигантскими желтыми клыками. Сейт-Акх меняется в лице и во весь голос требует немедленно спустить паруса. Аузахет повторяет его приказ. Матросы со всех ног бросаются исполнять его. Только «Осирис» продолжает идти вперед и увеличивает скорость. Он идет так, как идут на таран, и врезается в морду чудовища. В ответ на «Осирис» бросаются жуткие обликом полулюди-полузвери. Подобных существ Мал видел в обители Акера. Рыцари Осириса вступают с ними в битву. Кровь течет рекой, отрубленные части человеческих и звериных тел падают в воду.

– Всем опуститься на колени! Это не наша битва! – приказал Сейт-Акх, затем обернулся к Малу и заботливо добавил, – проснитесь ваше высочество!

Мал проснулся, разбуженный вахтенным матросом. Бердан с Геральдом ждали его на «Зевсе». Сон о битве «Осириса» и корабля-химеры был для него знаком усилившегося противостояния между звериным и рассудочным началом. Мал понимал, что у него нет иного выхода, как примирить их.

– Прощай, Мал, – Бердан обнял принца, – Не знаю, свидимся ли снова, но ты всегда будешь желанным гостем в Нибуре.

– Прощайте, ваше высочество! – Геральд последовал примеру Бердана, – Ты доблестный воин, и я счастлив, что мне довелось сразиться с тобой бок о бок. Теперь мне будет о чем рассказывать мечтающим о славе юнцам.

– Прощайте! – кивнул в ответ Мал.

На палубе его ждал строй нибурцев в воинских доспехах. По команде Бердана они приветствовали Мала поднятием меча. Напоследок адмирал объявил во всеуслышание:

– Нибур никогда тебя не забудет, принц Мал!

Мал и Лия, стоя на палубе, всматривались в отвесные скалистые берега. Ночь медленно отступала, и горные вершины приобретали все более четкие очертания. Мутно-зеленый Нил плавно поворачивал то в одну сторону, то в другую. Внимание Лии привлекли цветы, каким-то чудом пробившиеся сквозь трещины в каменных плитах.

– Откуда они берут влагу? – спросила Лия и посмотрела на Мала.

Мал не знал, что ответить и молчал. В который раз он удивлялся тому, насколько Лия была непохожа на своих сверстниц. И, как обычно, его поражала сдержанность Лии, ее серьезность и невозмутимость. В ее внимании к цветам не было ни капли сочувствия, а только любопытство, желание узнать: благодаря чему им удается выжить в этих суровых местах.

– От твоих ужасных ран не осталось и следа, – Лия провела рукой по подбородку Мала, – прошло всего четыре дня, а ты словно бы поменял кожу на лице.

– Так и есть, Лия. Ты ведь знаешь, чья это заслуга.

– А если тебе отрубят руку? Она вырастет у тебя заново?

– Не знаю, – на лице Мала возникло подобие улыбки, – ты хочешь проверить?

– Нет.

– Возможно, ты права в своих догадках. Однажды стрела попала мне в ухо и оторвала от него целый кусок. А сейчас, как видишь, ухо стало таким же, как и в те времена, когда меня еще никто не пытался убить.

Впереди всех кораблей, идущих в Мемфис, шел «Бастет». На него перебрался капитан Критий, взяв с собой добрую половину своей команды. Следом шел «Сетх». На нем пребывал в одиночестве верховный жрец. Прежде, чем ступить на землю великого Мемфиса, Сейт-Акх нуждался в тишине и покое, и потому корабль покинули все, кроме самых необходимых людей. За «Сетхом» шел «Осирис». За «Осирисом» – опустевший после битвы под Аль-Карнаком «Гор». Теперь его заселили капитан Гил и его тринадцать сотоварищей, спасшихся после крушения «Миндии». Их ежедневные молитвы убедили Мала в том, что они и в самом деле христиане. Замыкала строй кораблей «Артемида».

В Аль-Карнаке на борт «Гора» ступили два генуэзца. До прихода нибурцев они были пленниками султана. А как только аль-Азиз даровал всем свободу, те, вместо того, чтобы идти в Нибур, решили добраться в Мемфис. У отца Фелициана на одной руке недоставало кисти, а второй он постоянно почесывался. Бегающие глаза выдавали в нем труса. Во всем остальном Фелициан проявлял себя как человек высокомерный. Он вздумал вразумить язычников Мемфиса и наставить их на путь истинный.