Олег Никитин - Инженер – повелитель гномов

Вдоволь натоптавшись по королевскому величию и получив от Осипова горячие заверения, что подобного больше никогда не повторится, Павел Анисимович оттаял сердцем, усмехнулся в бороду и довольно рассмеялся:

– А вообще ты, конечно, молодец! Ну, исключая, разумеется, преждевременную кончину почтенного Ламбарта, – Нагибин все же споткнулся об воеводу, незлобно ругнулся и продолжил: – По крайней мере, позавчера мы выиграли и второй раунд. Теперь и наша злополучная аристократия смотрит Шлюксбарту в рот и боится даже за бороду себя дернуть без его милостивого разрешения.

Николаю стало несколько обидно, что основная похвала мага пришлась на долю толстяка, который, между прочим, до сих пор продолжал прятаться и вообще не принимал никакого участия в эпическом штурме замка.

Вспомнив про Шлюксбарта, Николай сразу попытался с ним поговорить, но добился лишь того, что в голове закружились размытые образы великолепных кушаний, подаваемых на прошлом пиру. А священная эльфийская птица так вовсе предстала перед внутренним взором инженера во всей своей немыслимой, ослепительной красоте. Рот Николая мгновенно наполнился слюной, а желудок заурчал по-звериному. Чтобы побороть искушающие видения, Осипову пришлось интенсивно потрясти головой и высунуть вторую ногу из-под шкур.

Немного отдышавшись, инженер решил избавиться от навязчивых воспоминаний путем полного погружения в текущие дела королевства. Он шмыгнул носом и поинтересовался сухим деловым тоном:

– Павел Анисимович, а когда к эльфам поедем? Дня через три?

Нагибин в неподдельном ужасе всплеснул руками, словно Осипов предложил ему спуститься на нижние выработки и там от души наесться слизи.

– Помилосердствуйте, голубчик, – маг потрясенно посмотрел на инженера и пару раз дернул себя за кончик бороды. – Ну что ты такое говоришь! Мыслимое ли дело отправляться с важнейшей дипломатической миссией безо всякой подготовки! Это решительно невозможно!

А потом Нагибин очень быстро, всего минут за пятнадцать, рассказал Николаю о том, как подготавливаются такие визиты. Вначале в эльфийское королевство отправляются гонцы с уведомлениями о намерениях. После этого в течение месяца короли обмениваются через посыльных ничего не значащими любезностями и пустяковыми подарками. С нашей стороны они традиционно имеют вид пузатых мешочков с драгоценными камнями. А еще через месяц-другой в Лорилейн с небольшим кортежем направится почтенный Дильбарт. Там он с полгодика пообщается со своим остроухим коллегой и согласует все мельчайшие детали визита. А когда вернется, вот тогда и можно начинать прикидывать, когда же именно величественная нога Шлюксбарта ступит на эльфийскую землю.

Николаю крайне не понравилось то, что он сейчас услышал. По всей видимости, в Лорилейн он сможет попасть только через год. А это значит, что все это время в Рудном будут продолжать бессмысленно погибать гномы и ни о каком приросте населения даже мечтать не придется.

Осипов все же питал слабую надежду, что можно каким-то образом убыстрить процесс подготовки к визиту, но маг сурово покачал головой и доходчиво объяснил, что ни наш хранитель традиций, ни тем более эльфийский не позволят это сделать. В прошлый раз все происходило именно таким образом, значит, так будет происходить и всегда. Под конец разговора Нагибин перестал прохаживаться, устало вздохнул и уселся на лавку.

– Заболтался я с тобой, Коля. А дел еще целая куча. Пойду я потихоньку. Надо переговорить с орками, а то они наверняка уже жаждут меня увидеть, – маг легонько пнул Шипулина чуть пониже спины, от чего тот перевернулся на другой бок и захрапел гораздо громче.

– Кстати! Чуть не забыл, – оживленно воскликнул Осипов. – Откуда орки взялись?

– Это Младшие постарались. Небольшая группа орочьего молодняка, на свою беду, разбила лагерь выше ущелья, – Нагибин неодобрительно посмотрел на воеводу и еще раз приложился ногой к его пятой точке. – А Младшие тут же их засекли, окружили по-тихому и в кирки взяли. Жаль только, что почти всех орков там и положили.

– А что они в ущелье забыли? – поинтересовался Николай, с любопытством наблюдая за героическими, но безуспешными попытками мага разбудить Шипулина.

– Да то же, что и всегда. Знали же, что после праздника народ из города по домам пойдет. Вот и караулили одиночек, чтобы в кубковую неволю угнать. – Павел Анисимович обреченно вздохнул, с трудом опустился на одно колено и отчаянно затряс обеими руками продолжавшего сладко спать Андрея. – Да просыпайся же ты! Идти пора.

Воевода открыл глаза и чуть-чуть приподнял голову. Но на этом его благородный порыв и закончился. Через секунду Андрей снова тихо похрапывал, подложив ладони под щеку.

– Давно хочу узнать, что это за кубковая неволя такая? – спросил Николай. – Уж больно термин загадочный. Даже не могу представить, что он обозначает.

– Ничего в нем загадочного нет, – пробурчал Нагибин и схватил со стола кувшин. – Когда гнома в плен захватывают, то требуют выкуп драгоценными камнями и золотом. Обычно кубок присылают. Когда его доверху наполнят, тогда невольника и отпускают.

Маг вылил на лицо Шипулина остатки воды и на всякий случай отступил на пару шагов. Но воевода явно не собирался просто так сдаваться. Ловко перевернулся на другой бок и так заливисто захрапел, что Павел Анисимович на несколько секунд застыл в полном восхищении.

– Ясно. Вот оно что оказывается, – голос Николая наполнился неподдельной печалью. Ему до ужаса стало жалко несчастных пленников. А когда инженер понял, что ко всему прочему в орочьи офшоры безвозвратно утекают золотовалютные запасы королевства, то его лицо покраснело, а кулаки непроизвольно сжались.

– А сколько моих подданных похищают орки в год? – спокойно произнес Николай и уточнил: – И я так понимаю, что сейчас самый разгар кубковой охоты?

Павел Анисимович замер, прикусил губу и неподвижно уставился в одну точку. Потом как-то бочком подошел к инженеру, искоса взглянул на кубки, в изобилии стоящие на столе, и сказал странным голосом:

– Ваше Величество! У нас с орками вечный мир, наполненный всяческой любовью и исключительным счастьем! И не стоит обращать ваше наимудрейшее и в высшей степени величественное внимание на отдельные, совсем не характерные действия наших горячо любимых друзей! Тем более совершенные ими не со зла, а исключительно в целях поддержания добрососедских отношений. – У Павла Анисимовича широко раскрылись глаза, и он поспешно зажал рот ладонями. Постоял так несколько секунд, потом осторожно убрал руки от лица. – Прошу прощения, Николай. Очень не вовремя почтенный Дитбарт вмешался в разговор. Вернее, даже не он, а прошлая линия его поведения.