Алексей Верт - Создатель балагана

– Болит. Сильно.

– Нечего было руки под что попало подставлять, дружок – отозвался мошенник, вставая.

– Да не рука болит. Я, когда падал, коленкой ударился.

«Мда, – подумал Юлиус, – вот и нашлось слабое место. Гераклидова коленка – аналог ахиллесовой пяты. Зачем мне оно только – ума не приложу».

По самолюбию Юлиуса был нанесен очередной удар. Сначала появляется бог, и оказывается, что все проблемы имеют решения, а случайности не случайны. А теперь еще выяснилось, что его спутники способны постоять за себя. Правда, для полноты успеха одному не хватает ума, а второй – уверенности.

– Вы там как, живые? – послышался голос Флавии. – Я вот – почти.

– Мы тоже почти, – ответил Гераклид. – Юлиус – совсем живой, а я почти.

«А где же Леонид? – всплыл вдруг вопрос в голове мошенника. – Что стало с ним? Мы тут такой шум подняли, что он давно уже должен был выйти и посмотреть, что произошло».

Кажется, хоть кого-то все же требовалось спасать.

– Приводите себя в порядок – и за мной, – пробормотал Юлиус, прикидывая, где бы разжиться тяжелым ломом. Ну, или, на худой конец, куском трубы или просто крепкой палкой.

Флавия скривилась и, наклонившись, пощупала щиколотку – та уже успела покраснеть и распухнуть вокруг раны. Судя по отверстиям, это была вилка. Либо миниатюрный трезубец.

– Ты уверен, что нам всем стоит идти куда-то сию секунду? У меня дырка в ноге, а у Гераклида кулаки такие, будто он все утро засовывал их в рот к прожорливым гарпиям. Может, мы подождем тебя здесь и не будем мешать?..

– Ну уж нет, мы не будем разделяться. Пойдем медленно и осторожно! – Юлиус для подтверждения своих слов стукнул кулаком по дверному косяку и в тот же момент разрешил в уме вопрос об оружии.

Длинная отполированная деревяшка была наполовину оторвана от стены – держалась на нескольких погнутых гвоздях. Внизу на ней виднелись вмятины и облезший лак. Это наводило на мысли о том, что «морозильный ларь» не влетел в комнату, где ночевал Гераклид, и не материализовался там по мановению руки какого-нибудь мстительного Гефеста, а проник через дверь. Причем через слишком узкую для себя дверь.

– А может, все-таки…

– Вы что, книг совсем не читали? Или газетную хронику о преступлениях? – тут Юлиус взглянул в недоумевающие лица собеседников, махнул рукой и начал выламывать дверной косяк. – В общем, поверьте на слово, друзья мои. Стоит нам разделиться, как повторится та же истории. Поймают по одному и перебьют, как слепых котят.

– Котят…

– Или щенков! Или барашков! – мошенник с третьего раза отодрал деревяшку и провел ладонью по лицу. Потом рассеянно осмотрел руку. Пот, кровь и грязь. И это после первой за несколько месяцев ночевки на твердой земле в приличном доме! – Так что давайте не тратить время на рассуждения, а сразу придем к главному выводу —я тут главный, я всех спасу, слушайтесь меня, и все будет прекрасно.

После всех потрясений, связанных с осознанием собственной ненужности, Юлиусу срочно требовалось признание.

– Слушаюсь, – промурлыкала Флавия.

– А что это вдруг я должен слу… – опьяненный собственными успехами Гераклид хотел было поспорить с тем, кто тут является всеобщим спасителем и героем, но его прервал громкий стон со второго этажа.

Юлиус приложил палец к губам, и спасательный отряд двинулся на поиски Леонида.

Тот обнаружился в крохотной затемненной комнатушке на втором этаже. Комната была узкая, как кишка, и доверху набита коробками с шестеренками, трубочками, колбами, ретортами. Заглянув туда, Юлиус не сразу заметил ученого – тот лежал далеко от двери, в самом темном углу, в переплетении каких-то рычагов и проводов, и тихо стонал.

– Стадис! – прошипел мошенник.

Никакого эффекта. Инженер был то ли без сознания, то ли в глубоком шоке.

Юлиус стиснул зубы и переступил через порог. Сделал шаг, другой, ожидая в любой момент, что пол начнет проваливаться под ногами, а из стен полетят стрелы. Но ему то ли везло, то ли дом устал делать сюрпризы своим обитателям…

– Орк! Орк побери! – Корпс резко выдохнул и схватился за сердце. Он чуть не упал, наступив на нечто шерстяное, гладкое и живое.

– А-а-александр… – выдохнул Юлиус и со свистом выдохнул сквозь зубы. – Ну, хоть с тобой все в порядке. Не волнуйся, мы сейчас спасем твоего хозяина и…

Крот бешено запыхтел и, ухватив Корпса за сапог, потянул его из комнаты.

– Что, опасность? – мошенник наклонился и попытался погладить крота, но не тут-то было.

Александр не давался в руки. Стоило его схватить, как он тут же начинал извиваться. Отчаянно пищал и старался выгнать Юлиуса и остальных из комнаты. Как будто бы не его хозяин лежал там в проводах без сознания.

«Или не его?» – мошенник попытался вспомнить моменты, когда крот ошибался, но не смог. Да и не обманывал он никогда. Леонид, справедливости ради, тоже ничего плохого Корпсу не сделал, а даже пару раз помог, но доверять милому и обаятельному кроту было легче.

Однако просто так бросать человека – это было не в правилах Юлиуса.

– Я все понимаю, – сказал он Александру. – Что-то не так. Что-то плохое случилось. Я не могу понять что именно, а ты, друг, не можешь внятно объяснить, но, поверь, я буду настороже.

И, знаком велев остальным стоять на месте, Корпс сделал несколько шагов к Стадису, более не обращая внимания на возмущенный и обреченный писк Александра.

Провода, в которых запутался Леонид – не были порваны. Да, они перепутались, но не более того. А некоторые надписи на тумблерах: «морозильный ларь», «подогрев матраса» и прочие – наводили на мысли, что именно отсюда включили все те дьявольские устройства, с которыми пришлось сражаться Юлиусу, Флавии и Гераклиду. И это мог быть либо сам Леонид, либо кто-то другой. Ученый застал его, но не справился с противником, который обездвижил Стадиса, а сам сбежал.

«Сначала проверим плохую версию, – решил Юлиус. – В конце концов, никто не мешает потом извиниться». Мошенник поднял повыше свою импровизированную дубину и сделал еще один шаг к Леониду. Кажется, в писке Александра добавилось ободряющих ноток.

Когда до ученого оставался всего один шаг, тот внезапно и резко открыл глаза.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Беспомощный Леонид и крадущийся с дубинкой Юлиус.

– Лучше по затылку, – сказал Стадис спокойно. – Так, даже если не насмерть, то я долго проваляюсь без сознания.

– Да я, собственно… – протянул ошеломленный Корпс.

– Я могу притвориться, что все еще не пришел в себя, если так будет легче нанести удар.

– Совсем у него от большого ума голова повернулась, – пробормотал Гераклид.

– Тихо ты, ему же больно, – шикнула на него Флавия.

– Мне тоже больно…