Валерий Михайлов - Габриэль

– Прости меня, – срывающимся голосом попросил Габриэль, – я думал, ты хочешь меня убить. Я испугался тебя и из-за страха чуть не сделал нечто непоправимое.

Демон снова зарычал. На этот раз он сообщил, что мечтает слиться с Габриэлем в единое целое, заняв полагающееся место в его душе.

– Я не знаю, как это сделать.

– Обними его, – сказала Тайна, – и просто позволь ему войти.

Впустив демона, Габриэль ощутил не ведомые ранее силу и мощь. Но кроме этого было ещё новое понимание и нежность ко всему вокруг…

– Демон – это твоя естественная природа, – пояснила Тайна, когда трансформация была завершена. – Когда-то давно люди обладали ею, но потом, испугавшись, они прогнали её прочь, сюда, в этот мир бесконечной пустыни.

– Ты всегда оставляешь рассказ на потом? – недовольно проворчал Габриэль.

– Я не могу влиять на исход испытания.

– А что бы было, если бы я его убил?

– Хуже было бы, если бы ты побежал, – ответила Тайна, – нам пора.

Вскоре перед путешественниками появилась высокая, до самого неба, каменная стена, похожая размерами и идеальной формой на стену тумана. Монолитная гранитная глыба простиралась от горизонта до горизонта, уходя вверх до самого неба.

– Где-то здесь должна быть дверь, – сказала Тайна.

Она пошла вдоль стены, держась за неё рукой. Метров через десять рука легко вошла в камень.

– Это здесь.

Габриэль не верил своим глазам. Перед ним был такой же монолитный камень, как и повсюду. Он попытался дотронуться до стены, но рука свободно прошла сквозь камень.

– Успокойся, ты принимаешь видимость за реальность. Пойдём.

Тайна взяла его за руку и буквально втянула в каменную пустоту.

Было темно. Пахло пылью и сыростью. Пол в тоннеле был ровным и тоже, скорее всего, гранитным. Идти по нему было легко.

– Иди за мной, – сказала Тайна, – можешь держаться за стену.

– Здесь нет никаких сюрпризов? – спросил Габриэль, наученный горьким опытом.

– Совершенно. Разве что ты упадёшь на ровном месте или расквасишь о стену нос.

– Об этом можешь не волноваться.

– А я и не волнуюсь. Твой нос – это не мой нос.

Габриэлю казалось, что всю дорогу за ними кто-то наблюдает с явным интересом. Временами он слышал за спиной то приближающиеся, то удаляющиеся шаги. Какое-то время он пытался этого не замечать, но, не выдержав, громко спросил:

– Тебе не кажется, что здесь кто-то есть?

– Не бойся, они не причинят тебе вреда. Особенно если ты не будешь так громко кричать.

– Они?!

– А ты думал, что никто не захочет жить в столь удобном месте?

Габриэль инстинктивно прибавил шагу.

Пещера закончилась так же внезапно, как и началась. Яркий до боли свет ударил по глазам. Габриэль вскрикнул, зажмурился, закрыл руками глаза, обо что-то споткнулся и полетел на землю, что называется, со всех четырёх. Потребовалось несколько минут, чтобы открыть глаза. Каменной стены, как и предполагалось, нигде не было видно. Над головой в безоблачном небе ярко светило огромное белое солнце, а под ногами был лёгкий, пористый камень, который лежал волнами. Казалось, что, словно под взглядом Горгоны, море застыло в один момент, превратившись в камень. Вокруг не было ни растений, ни животных, ни птиц, но этот мир совершенно не выглядел мёртвым. Здесь было живым всё: и это яркое, совершенно неземное солнце, и воздух, и небо, и даже каменное море.

– На Земле нет таких мест! – удивлённо воскликнул Габриэль.

– На той Земле, что ты знаешь, – точно, – ответила Тайна и рассмеялась.

– Где мы?

– Боюсь, что я не смогу тебе этого объяснить.

– Лучше бы ты этого не говорила.

– Самое главное не ешь здесь ничего и не пей, иначе ты навсегда потеряешь себя среди этих просторов.

– Ты предлагаешь мне умереть от голода?

– О голоде ты и не вспомнишь.

И точно, ни есть, ни пить совершенно не хотелось. До самого вечера путешественники шли вперёд, ни разу не останавливаясь на отдых.

Тем временем солнце село за горизонт, погрузив весь этот мир в непроглядную, абсолютную тьму. Несмотря на совершенно ясное небо, в нём не вспыхнуло ни одной звезды.

– А теперь приготовься, – сказала Тайна минут через пять.

– Что ты ещё приготовила для меня? Признавайся.

– Смотри.

В небе появилось новое солнце. Огромное, серебристое, оно закрывало собой половину неба. Тело стало настолько лёгким, что, казалось, ещё немного, и оно взлетит в небо. Несмотря на его грандиозный размер и невероятную близость, светило это новое солнце мягким, серебристым светом, который опьянял Габриэля. Его переполняло ни с чем не сравнимое блаженство. Сбросив с себя всю одежду, он принялся носиться как ненормальный, поминутно пускаясь в совершенно дикий пляс. Только после того, как солнце скрылось за горизонтом, уступив небо своему собрату, Габриэль пришёл в себя.

«Ночное» буйство полностью лишило его сил, и он безвольно рухнул на камень, не имея сил даже одеться. Он лежал, не меняя позы, до тех пор, пока в небе не появилось вновь огромное серебристое светило. Едва его свет попал на Габриэля, как тот вновь вскочил на ноги и начал свою безумную пляску.

– Нам нельзя больше здесь оставаться, – сказала Тайна, когда вновь начался «день», и Габриэль рухнул без сил на землю.

– Дай отдохнуть. Я не могу даже пошевелиться.

– Ты не сможешь шевелиться до самой смены светил, а потом вновь станешь носиться с дикими криками и пеной у рта. И с каждым днём будет только хуже.

– Я не могу.

– Тогда оставайся. Я пошла.

Тайна действительно пошла прочь от Габриэля.

– Подожди! – закричал он, – я с тобой.

– Тогда пошевеливайся. У нас не осталось времени.

Собрав в кулак всю свою волю, Габриэль поднялся с земли. Он думал, что не сможет сделать ни шагу, но как только он оказался на ногах, силы частично вернулись к нему. Одевшись, Габриэль пошёл вслед за Тайной.

– Обвяжи голову одеждой, – сказала Тайна, когда белое солнце начало клониться к горизонту, – если хоть один серебристый луч попадет тебе на голову, ты навсегда сойдёшь с ума.

– Ты не поможешь мне?

– Помогу, но только если ты попросишь. Таковы правила.

– Я прошу.

Тайна настолько тщательно замотала голову Габриэля, что ему было тяжело дышать.

– Главное, не сорви повязку, – предупредила его Тайна.

– Может, ты свяжешь мне руки?

– Нет, ты сам должен справиться с наваждением.

Когда серебристое солнце поднялось в небо, для Габриэля начался ад. Он был как в лихорадке. Его трясло, болела каждая клеточка его тела. На душе было так гадко, что хотелось покончить с собой, но страшнее всего было непреодолимое желание сорвать одежду и взглянуть на серебристое великолепие пусть даже в последний раз в жизни.

Когда Тайна сняла с его головы одежду, Габриэль заплакал.