Валерий Михайлов - Виктор

Больше всего бесило Виктора то, что в кармане у него была внушительная сумма денег, которую он просто не мог себе позволить потратить. Он не мог себе позволить роскошь пусть даже мимолетного общения с людьми. Заподозри хоть кто-то в нём убийцу священника, и враг, которому при благоприятном стечении обстоятельств даже в голову не придёт искать Виктора в Лиможе, бросит все силы теперь уже по его следам.

Странно, но наиболее ярким воспоминанием, связанным с дорогой в Лимож, была встреча с коровой. Она одиноко паслась на лугу, который был виден из окон деревенских домов. Несмотря на это, Виктор, выглядевший уже настоящим бродягой, не побоялся к ней подойти.

– Привет, – сказал он ей по-русски, – как дела?

Посмотрев на Виктора своими грустными глазами, корова ответила мычанием.

– Ты же хорошая девочка? – перешёл Виктор на французский.

Этот вопрос остался без ответа.

– Тебе ведь не жалко немного молока? Хорошая девочка…

Разговаривая с коровой, Виктор встал возле неё на четвереньки и как телёнок принялся сосать тёплое молоко прямо из коровьего вымени. Никогда больше Виктору не доводилось есть что-либо столь же вкусное, как это коровье молоко.

– Спасибо тебе, хорошая девочка, – произнёс он, насытившись. – Прощай.

Поднявшись на ноги, он нежно поцеловал корову в морду. В тот момент для Виктора она была самым близким существом во Вселенной.

Наконец, Виктор ступил на землю Лиможа. Выглядел он – краше в гроб кладут: худой, оборванный, грязный, обросший, с взбитыми колтуном волосами, он был похож на лешего или домового. Виктор брёл по городским улицам, сходя с ума от запахов кофе, свежего хлеба, еды… Еда сводила его с ума, но он твёрдо решил найти сначала священника, а уж потом…

Современный центр Лиможа с шумными торговыми улицами вырос на месте аббатства Сен-Марсьяль, основанного в III веке на месте захоронения первого епископа Лиможа. К XI веку аббатство стало одним из важных остановочных пунктов на пути паломников в Сантъяго-де-компостела, таким же важным, как Сен-Реми в Реймсе или Сен-Сернен в Тулузе. Во время французской революции аббатство было уничтожено, и на его месте появился новый городской центр.

Церкви Сен-Мишель-де-лион, расположенной в современном центре города на улице Адриен-Дюбуше, удалось избежать подобной участи. Более того, она стала одной из основных достопримечательностей Лиможа. Своё название церковь получила благодаря двум гранитным львам, охраняющим вход в башню, которую венчал шпиль с медным шаром. Внутреннее пространство церкви сохранило её первоначальную прямоугольную форму, а её окна были украшены витражами XV века. Знаменита она ещё и тем, что в ней хранятся реликвии святого Марсьяля.

Но Виктору было не до этих тонкостей. Его интересовал только отец Филипп.

– Его нет, – нехотя бросил Виктору служка.

– Мне он очень нужен по важному делу, месье, – попытался объяснить Виктор, но тот не стал слушать жалкого бродягу. Да и кто стал бы с ним разговаривать?

Выйдя из церкви, Виктор решил искать помощи у такого же оборванца, как и он сам. На паперти дежурили несколько нищих. Один бродяга, совсем ещё мальчик, стоял чуть поодаль и уплетал сухой хлеб.

– Хочешь заработать? – спросил его Виктор, доставая из кармана серебряную монету.

– Смотря что вы хотите взамен, – глаза беспризорника оживились.

– Отведи меня к дому отца Филиппа, и деньги твои.

– Без проблем.

Отец Филипп жил в большом, красивом доме всего в нескольких кварталах от церкви, на улице Бушери. В средние века на ней были расположены мясные лавки, но к 19 веку она стала довольно престижным районом. Наверно только усталость, голод и предвкушение финиша этого утомительного пути заставили Виктора постучать в дверь. Открыл слуга, надменный, как самовар.

– Держи, – сунул он Виктору медяк, приняв его за попрошайку.

– Мне нужен отец Филипп, – сказал Виктор, возвращая слуге деньги.

– Что? – опешил тот.

– Мне нужен отец Филипп по очень важному делу, – повторил Виктор.

– А папа римский тебе случайно не нужен?

Он собирался захлопнуть дверь, но Виктор вставил в щель носок ботинка.

– Что ты себе позволяешь! – завопил слуга.

Рванув дверь, Виктор схватил его за горло и медленно произнёс, чеканя каждое слово:

– Иди и доложи отцу Филиппу, что его хочет видеть человек, которому есть что сказать о смерти отца Бертрана, или ты будешь следующим трупом. Тебе всё ясно?

– Но как я о вас доложу? – испуганно пролепетал тот, увидев в глазах Виктора, что тот не шутит.

– Моё имя – Леон Бержье.

– Одну минуту, месье.

Услышав имя предполагаемого убийцы, слуга окончательно растерялся.

Он вернулся минут через пять.

– Отец Филипп примет вас, прошу за мной.

Они пошли по широкой мраморной лестнице, застеленной дорогим ковром, через огромный зал, стены которого были увешаны картинами старинных мастеров, и вошли в кабинет священника. В достойном короля кресле, за столом прекрасной работы сидел немного полный мужчина средних лет. У него было умное доброе лицо жизнелюба. Интересно, как его занесло в попы? – подумал Виктор.

– Присаживайтесь, – предложил он Виктору обитый бархатом стул.

– Я постою. Боюсь испортить вашу мебель.

– Не стоит беспокоиться о таких пустяках.

Виктор сел.

– Если я правильно понял, вы и есть тот человек, которого подозревают в убийстве священника?

– Вы правы, святой отец. Отец Бертран умер у меня на руках. Он сам отдал мне деньги, они до сих пор у меня, и попросил найти вас.

– Да? И для чего?

– Он просил передать, чтобы вы помолились за упокой его души.

– Это меняет дело, – лицо отца Филиппа стало серьёзным. Сделаем так. Я предоставлю вам еду, одежду и кров, а потом, когда вы отдохнёте, вы ответите на наши вопросы.

Ранним утром следующего дня Виктор вновь был приглашён в кабинет отца Филиппа. Кроме священника там было трое мужчин в монашеском одеянии. Также в кабинете появилась ширма, которая кого-то скрывала от Виктора, а, возможно, и от других членов этого совета.

– Да вас не узнать, сын мой! – воскликнул отец Филипп, когда Виктор вошёл в кабинет.

И действительно в Викторе было трудно узнать того бродягу, который практически силой вломился вчера в дом священника. На этот раз Виктор был выбрит, подстрижен, накормлен и вымыт. Правда, он немного не выспался, но это уже были пустяки.

Допрос продолжался несколько часов без перерыва. Сначала Виктора заставили раза три повторить свой рассказ обо всём, что было связано с убийством отца Бертрана. Затем они долго и въедливо расспрашивали Виктора обо всех мельчайших подробностях. Вопросы сыпались один за другим. И, несмотря на благожелательный тон допрашивающих, Виктор понимал, что усомнись они хоть на миг в его словах, и доброжелательная беседа враз превратится в допрос с пристрастием в стиле старой доброй инквизиции. Поэтому он старался не врать, быть искренним и доброжелательным. Правда, он нашёл в себе мужество отказаться назвать своё истинное имя и имя Джеймса, но дознаватели не особенно и настаивали. Наконец, любопытство священников было удовлетворено. В кабинете наступила тишина, длившаяся несколько минут. Её прервал заговоривший вдруг человек за ширмой. Во время допроса он не проронил ни звука.