Макс Ридли Кроу - Дневники Химеры

Она прислушалась. На лестнице слышны шаги.

– Кто-то идет, – радостно сообщила она неизвестному собеседнику, кинувшись к двери.

– Стойте! – резко приказал тот. – Эти люди не помогут.

Прежде чем она успела задать вопросы, возникшие после этих слов, в телефоне послышался еще какой-то голос, но слишком далекий и невнятный.

– Подойдите к зеркалу. Возьмите за раму с левой стороны…

Ника, все еще взволнованно прислушиваясь к приближающимся по лестнице шагам, взялась за хромированную часть рамы. Зеркало разделилось на две части, и одна створка легко отошла от стены, открывая нишу.

– Полезайте внутрь.

«Это все напоминает дурацкие игры, – подумала Ника, заглядывая за зеркало, – «Саймон говорит. [2]» Какой-то бред» – Вы полицейский? – уточнила она по телефону.

Ответа девушка не услышала. За ее спиной в одной из кабинок что-то зашуршало. Обернувшись, она увидела подошву туфель. За дверью оказалась сидящая прямо на полу девушка. Ее белоснежное платье сильно пострадало, но не от взрыва, а от того, что сейчас его обладательница опиралась на грязный ободок унитаза и почти спала. Измазанные рвотными массами длинные светлые волосы свисали на лицо.

– Эй! Ты живая? – спросила Ника, гадливо толкнув девушку носком ботинка. То, что та мертвецки пьяна, было очевидно. В ответ послышалось невнятное мычание. Блондинка приоткрыла глаза с роскошными черными ресницами, хрипло выругала Нику на немецком, и закрыла дверцу, пожелав уединения.

– Вы уже за зеркалом? – недовольно поторопил голос. Похоже, он нервничает.

«Алиса в Зазеркалье! – фыркнула про себя Ника, забираясь на умывальник и перелезая в нишу. – Что за хрень здесь происходит?» Она уже сильно сомневалась в том, что говорит с полицейскими. Возможно, это кто-то из администрации клуба. Только почему вдруг позвонили именно ей и на чужой телефон?

– Сидите тихо.

Ника закрыла за собой створку зеркала. Справа и слева переливались подсветкой трубы водопада. С этой стороны стекло было прозрачным. Она отчетливо видела, как распахнулась дверь, и в туалет вбежали люди в черной форме, на них не было шлемов или масок, и напрасно Ника силилась разглядеть опознавательные нашивки. Почти все сразу вышли. Остался один, он дулом автомата (или что это за оружие – Ника не знала) открыл первую дверцу, вторую, третью… Наконец, он дошел до кабинки, где сидела пьяная блондинка. Ника нервно сжала телефон. Она слышала, как дышит ее собеседник, но боялась произнести хоть звук. В зазеркалье, куда она попала, было тесно, и любое движение могло бы привлечь внимание неизвестного вооруженного человека.

Мужчина что-то сказал. Его голос был приглушен толстым стеклом, за которым находилась Ника, слов не разобрать. Кажется, блондинка начала от него отбиваться, она ударила его по ноге, оттолкнула.

Вдруг он вскинул оружие и сделал одиночный выстрел. Тихий выстрел, но Нике он показался оглушительным. Она дернулась назад и зажала рот рукой.

Ноги блондинки обмякли, руки легли на черный кафель.

Ника не дышала. Ей казалось, что каждый ее вздох будет замечен. Она, замерев, слышала, как шипит и булькает вода в стеклянных колбах, как тихо работает насос и фильтр. Рука, в которой был зажат телефон, вспотела.

– Тихо, только тихо, – повторял голос в трубке.

Убийца отошел от девушки, распахнул следующую дверь, затем последнюю. Что если ему известно о зеркале? Об этой нише? Если он попросту выстрелит наугад?

Она видела его лицо, совершенно неприметное, такого в толпе не узнаешь, и уж точно не подумаешь, что он на такое способен. Закряхтела рация у него на груди. Он ответил и направился к двери. Чуть замешкался, подошел ближе к умывальникам, глядя в зеркало.

Он смотрел на Нику, прямо на нее. Между ними только тонкое стекло. Она скосила глаза туда, где закрывалась створка. Та неплотно прилегала. Видимо, Ника не до конца ее закрыла.

Девушка снова перевела взгляд на стоящего перед ней убийцу. Если только он посмотрит на край рамы, если посмотрит…

Но он открыл кран, зачерпнул пригоршню воды и выпил. Закрыв кран, он вышел.

Только когда за ним закрылась дверь, Ника перевела дыхание. У нее начиналась истерика. Это происходит не с ней, нет! Какой-то дурной сон после тех таблеток, что приняла Софи. Но Ника ведь отказалась их пить. О Боже, Софи и Анита! Сейчас эти люди с оружием придут к ним!

– Вы меня слышите? Теперь выходите и бегите к лестнице!

Голос в трубке кричал. Наверное, давно. Ника не могла открыть створку, просто не могла. Там, за зеркальной пеленой, лежит мертвая девушка. А ее убийца еще рядом.

– Я не могу…

– Выходите немедленно!

– Я не могу!

– Они убьют вас.

Эти слова подействовали на нее отрезвляюще.

– Мои подруги…

– За них не волнуйтесь. Бегите к лестнице. Быстро!

Ника поднажала на створку, и та открылась. Вылезти из узкой ниши оказалось непросто, куда сложнее, чем пролезть внутрь. Опираться порезанной рукой было больно, и она попыталась положить телефон в карман джинсов, чтобы освободить вторую руку, но тот скользнул мимо и упал ей под ноги.

– Твою мать! – со слезами воскликнула Ника. До телефона невозможно было дотянуться. Она попыталась поддеть его ногой, но послышался характерный хруст под подошвой.

Выругавшись, Ника заставила себя принять суровую действительность: телефон для нее потерян. Она выбралась на умывальник и оттуда спрыгнула на пол. Выглянув из-за двери, убедилась, что на лестнице пусто. Она слышала вдалеке голоса и, похоже, выстрелы. Хотя, могло показаться.

Ника выскочила в холл и вскрикнула от ужаса. У двери на животе лежал охранник.

Громила скорчил такое недовольное лицо, когда пропускал их. Одежда Аниты и Ники не слишком соответствовала месту. Грязные джинсы, стоптанные туфли – у них не было времени переодеться с дороги. Но и не пропускать у него не было причин. От безысходности он презрительно смотрел на девушек с высоты своего двухметрового роста.

Справа Ника увидела присевшую на стул девушку-администратора. Та была мертва, так же, как и громила с простреленной головой.

Ника вздрогнула, когда внезапно раздались звонки. Снова телефоны. Один-в кармане охранника. Она видела, как светится экран. Второй – на стойке, за которой их приветствовала администратор. Ника схватила его и выскочила из дверей. Наверняка, эти звонки были услышаны внизу.

– Алло! – крикнула она, очутившись на сырой весенней улице.

– Ника Бажан? – спросил ее тот же голос.

– Да, чтоб тебя! – рявкнула она, чувствуя, как страх, злость и осознание собственной беспомощности выливается слезами. – Кто ты такой?

Улица была пуста, никакой полиции, только стоит фургон на противоположной стороне. Ника мгновенно попятилась прочь от фонаря, но ее заметили. Фургон, не включая фар, покатился вперед. На что они рассчитывали? Что она слепая? Ника помчалась по улице. Позади послышался скрип колес по асфальту. В спину ударил свет фар.