Макс Ридли Кроу - Дневники Химеры

Она кивнула. Неуклюже он как-то извиняется. Может, первый раз? Так как он теперь насуплено молчал, Ника решила ему помочь:

– Я не поняла, что с этим алмазом? Я ощущала ярость Лорин от того, что она обнаружила ложь, но почему камень так важен?

– Это реликвия, – оживился Алекс. – Некий предмет, наделенный особыми способностями, реальными или мифическими. Скажем, как чаша Грааля. Есть она или нет? Пил из нее Иисус или нет? Люди верят, и пока верят – эта реликвия имеет ценность. А то, за что ведутся войны, уже нельзя считать просто безделушкой.

– То есть Созидатели скрыли его местонахождение не потому, что хотели обогатиться, а чтобы использовать позже в своих целях, – поняла Ника.

– Ты не представляешь, как суеверны люди при власти. Заложники успеха готовы на все, чтобы не потерять лицо. У спортсмена, у певца, у солдата – у каждого есть свой талисман. Будь это брошь или грязные носки. Представь, как сильно кто-то мог бы захотеть получить талисман, приносящий владельцу бессмертие и победу.

– Они поверят в это? А где же доказательства?

– У большинства религий нет доказательств подлинности их истории, но кого это останавливает?

Ника вынуждена была согласиться. Бриллиант таких размеров сам по себе был дорогой игрушкой, а его уникальность добавляла цены.

– Но что, если в архиве есть правдивые сведения? Как мы сможем их отделить от остальных?

– Когда у нас на руках будут данные из всех архивов, мы сможем подвергнуть их анализу, используя ключи для проверки подлинности.

Нику удивил его воодушевленный тон:

– Звучит так, будто речь идет о десятилетиях работы.

– Возможно, – спокойно подтвердил он. – Но разве истина не стоит этой жертвы?

Девушка не знала, что ответить. Любопытство заставляло ее совать нос в книги, копаться в данных, хранящихся в сети, взахлеб смотреть снятые учеными-активистами передачи, которые никогда не становились популярными. Она всегда сомневалась в подлинности истории, которую учила в школе, и удивлялась, что есть еще те, кто верит словам с трибун. Но хотела ли она посвятить свою жизнь поиску истины? Едва ли. Она бы предпочла вернуться к своей семье, оплакать подруг, купить новые туфли для выхода на работу. Она хотела вернуться к тому, что осталось от прежней Ники. Но не уверена, что могла.

– Куда мы теперь? – спросила она.

– Лорин говорит, что ее наставник прятал что-то в венгерском аббатстве, – Алекс хитро посмотрел на Нику, и в этот момент стал невероятно похож на кота, загнавшего мышку в угол. – Стоит к ней прислушаться и проверить.

Аббатство располагалось на вершине холма. По мере того, как автомобиль поднимался по дороге, открывался все лучший вид на монастырь, похожий на крепость. Впрочем, и неудивительно: монахи воевали с турками, когда Османская империя расширяла свои владения, и не раз вынужденно оставляли здание, а затем возрождали заново.

– И почему я себя чувствую захватчиком? – Колин открыл окно и впустил в салон свежий ветер.

– Нас встретит Денеш Ковач. То есть – отец Дамиан, – Алекс вертел в пальцах телефон. – По легенде – мы собираем информацию про монастырь, готовимся к съемкам документального фильма. Я – режиссер, Рита – исторический эксперт…

– Доисторический, если быть точнее, – добавила та, переключая скорость.

– Сэб – оператор, Колин – художник.

– А я? – спросила Ника, не услышав своего имени.

– Ты – мой ассистент, – просто сказал Алекс, – поэтому часто будешь отлучаться по всякого рода нелепым просьбам.

Она кивнула. Кроме нее никто не видел, где находится тайник Харди. Кроме нее и Лорин, конечно.

Странное чувство охватило Нику, когда она вышла из автомобиля и взглянула на здание аббатства. Его мощь подавляла волю. Безудержное желание немедленно убежать как можно дальше соседствовало с ностальгической грустью, нежностью и даже некоторой радостью от новой встречи.

Алекс говорил про эффект просачивания. О том, что память Лорин понемногу становится частью собственной памяти Ники, и эмоции, которые переполняли ее, на самом деле были чужими. Но от того они не становились слабее.

– «Praedicate, dete». «Проповедуйте и учите», – прочел Колин написанный на башне девиз монастыря.

– Очень рад встрече, хорошо доехали?

– О, все чудесно. У вас здесь потрясающие виды.

Ника обернулась. Отец Дамиан был суховатым мужчиной лет шестидесяти-шестидесяти пяти, с седыми волосами и большой круглой лысиной, но молодым лицом и живыми глазами. Он осмотрел всю «съемочную группу» и с некоторым сомнением произнес:

– Обычно, когда к нам приезжали ваши коллеги, у них было с собой оборудование…

– У нас тоже, – Колин продемонстрировал смартфон так, словно испанский колонизатор махнул перед индейцем зеркалом. – Современные технологии.

Отец Дамиан недоуменно поднял брови, но ничего не стал уточнять. Кивнув Алексу, он повел их за собой.

Ника замыкала шествие. Она осматривалась по сторонам. «Нет, все не то, не так…» – звучало у нее в голове. Но стоило переступить порог, окунуться в прохладу светлых сумерек, в пропахшую воском вечность, как сомнения отпали.

– Я могу сперва проводить вас в базилику Святого Мартина, затем в библиотеку, а после ознакомить с нашим бытом, и…

– Падре, вы очень обяжете нас, если начнете с библиотеки, – мягко прервал его Алекс.

– Хм… последнее время так много людей стали интересоваться древними книгами, – себе под нос удивился святой отец, но спорить не стал и повел их за собой.

Пока Колин делал вид, что фотографирует виды, а Сэб и Рита обменивались ничего не значащими фразами, которые могли бы походить на деловой разговор, Алекс нагнал их проводника и уточнил:

– Вы сказали: «много людей»? Речь об экскурсиях?

– И это, безусловно, – подтвердил тот. – Вы не подумайте, будто я протестую, что вы! Нет ничего лучше стремления к знаниям. Но в храмы не всегда приходят за утешением Господним, так же, как в сокровищницы заходят не те, кому сокровища действительно нужны.

– Понимаю, о чем вы. Наверное, это очень отвлекает. Здесь такая особая атмосфера. Ее кощунственно тревожить.

– Вы правы! – воскликнул монах, и добавил, проникшись доверием, – а недавно приезжали журналисты. Они тоже интересовались историей нашего аббатства, все выспрашивали, существовал ли на территории приют, и есть ли об этом сведения. И тоже очень хотели ознакомиться с библиотекой.

На лице Алекса не дрогнул ни один мускул. Он с вежливым интересом уточнил:

– И что, они удовлетворили своё любопытство?

– Похоже, что нет. Они выглядели не слишком довольными. Сказали, что подготовят материал и еще раз вернутся.

Услышав смех, Ника обернулась. Слишком непохоже, чтобы в этом месте кто-то мог так беззаботно смеяться. Звонкий, словно колокольчик, смех звучал в длинном холодном коридоре. Но никого не было видно.