Макс Ридли Кроу - Дневники Химеры

– Защищать? Ха! Возможно. До того, как я попал на этот берег, я видел Индию как источник чая, золота, драгоценных камней, пряностей, многого другого дешевле, чем предлагают арабы. Но пожив здесь немного, я увидел то, что не видно из-за океана. Ни в Чанданнагаре, ни здесь, ни в другом форте уже не осталось ничего индийского. Но я видел то, что еще не успели осквернить. Этот народ не должен исчезнуть, смешаться с грязью под ногами наших земляков или французов, испанцев или португальцев – не суть важно.

Он замолчал, заметив, что Лорин поднялась на локте и внимательно слушает его, разинув рот от удивления. Клайв рассмеялся, хотя было видно, что он немного смущен:

– Возможно, у меня помутился рассудок, – добавил он. – Сытый волк – уже не охотник.

Он бы мог сказать иначе. Обученный манерам и правильным словам дипломат запросто мог бы подобрать изысканные выражения для объяснения своих чувств. Это было бы сделано галантно и чувственно, в нужный момент, в нужной обстановке. Но брошенная ненароком фраза была искренней, а потому – ценнее любой пышной бравады. Он был сыт, а потому счастлив и безмятежен. Лорин видела это, но вместо того, чтобы раствориться без остатка, каменела от страха: «Что если это все закончится?!» Страх потери не давал ей спать по ночам, и от того ценнее становился каждый счастливый миг, особо остро ощущалась радость от соприкосновения рук и сплетения тел.

Полночи Лорин мучилась, придумывая, как уберечь Клайва от тех коршунов, что за ним охотятся. Допустим, ей есть, чем порадовать Харди: наваб останется жив и вернется на своё место. Но она до сих пор не знала, где отыскать Римлянина, а тем более – как его убить. Уснула Лорин уже под утро, когда жаркий воздух сменился прохладой, принесенной ветром с моря, и форт стал пробуждаться.

А вскоре ее сон был жестоко прерван стуком в дверь. Открыв глаза, девушка не могла понять, где находится, и что происходит. А оглядевшись, поняла, что она одна. Судя по теням в комнате, солнце уже высоко поднялось. В дверь по-прежнему стучали, и она, быстро надев на себя мужской костюм (сменить его на пышные платья, предложенные Клайвом, она отказалась) Лорин разрешила неизвестному войти в комнату.

На пороге оказался слуга. Он выглядел перепуганным и неразборчиво лепетал на смеси бенгальского, английского и французского. Из этой невероятной бессмыслицы Лорин никак не удавалось выяснить, в чем же дело, а потому она просто приказала отвести ее к сагибу Клайву. Слуга почти побежал по коридору, и ей пришлось ускориться, чтобы поспевать за ним.

К удивлению Лорин, они покинули здание казарм, затем обогнули его и шли еще довольно долго. На них оглядывались, едва не сворачивая шеи, солдаты, как индийцы, так и англичане. Нечасто мимо них пробегали девушки в столь непозволительном виде.

Лорин заметила Клайва издалека. Он стоял рядом с Джафаром. У их ног лежала тяжелая решетка, закрывающая единственный вход в темницу, которую в отчетах называли Калькуттская Черная Яма. Лорин читала официальные документы. Именно в это подземелье по приказу Сирадж уд-Даула были помещены до двух сотен пленных англичан, когда наваб взял форт. Они почти все умерли за одну ночь от удушья и ранений. Так докладывали, под этими данными ставили печати и подписи, на их основе поднимали волну возмущения среди небезразличных граждан. За одним исключением: форт был оставлен губернатором Дрейком почти без охраны, поскольку он испугался бенгальского войска и сбежал с больше частью воинов. А те несчастные, что из долга и отваги остались защищать британскую собственность, слегли от ранений, не говоря о том, сколько из них дезертировало. Так что цифры, поданные в отчетах, были чудовищно завышены.

Тем не менее, именно в той темнице, ставшей известной благодаря мрачным событиям, находился теперь сам Сирадж Уд-Даул. Он лежал на земле, раскинув руки и ноги, устремив пустой взгляд в стену.

«Нет!!!» – Лорин посмотрела на Клайва, стоящего рядом. Он был бледен и сосредоточен. Едва ли он заметил ее появление. Командующий не сводил глаз с тела наваба. Мир Джафар выдержал молчаливую паузу и твердо сказал:

– Я должен представить моим людям поверженного тирана, а не мученика. Казнь состоится сегодня же. Если вы не возражаете, сагиб.

Последнее было произнесено с почтением, но только глупец не услышал бы в этом издевку.

– Сделай все правильно, – сказал на это Клайв.

Мир Джафар поклонился, но, опомнившись, выпрямился и кивнул. Когда он удалился в сопровождении двух своих охранников, Лорин подошла к Роберту.

– Ты ведь знаешь, что это он.

– Нет, не знаю, – жестко ответил тот. – Ему это выгодно – так и есть. Но сделать это могли слишком многие. Я всю ночь держал твою руку, и лишь это делает тебя невиновной. Убил его тот, кто смог обойти охрану или приказать им отвернуться. Велика ли разница? Кто бы это ни совершил, он обрек Индию.

В тот же день была инсценирована казнь наваба. На площади в окружении плотного кольца из солдат Мир Джафар собственноручно отсек голову бывшему правителю и, подняв ее за волосы, продемонстрировал стоящим вокруг. Никто из них не стал задумываться, почему пленника приволокли в мешке, закрывающем лицо, и лишь двое знали, что к шее мертвого Сирадж уд-Даула были прикреплены мешочки с кровью только что зарезанной козы. Впрочем, эти два свидетеля вскоре присоединились к сидящим взаперти стражникам, на чьей вахте произошло убийство сверженного наваба. О дальнейшей их судьбе Лорин не было ничего известно. Впрочем, ее это не беспокоило. Глядя, как Мир Джафар держит в поднятой руке отрубленную голову, она стояла в тени и думала о собственном будущем. Удачнее ли оно, чем настоящее Сираджа уд-Даула?

Нике показалось, что она провела в анимусе целый месяц. Во всяком случае, ее организм был ослаблен, голод довел до спазмов в животе, не говоря о физической усталости. Для окружающих Ника мало чем отличалась от спящего, но на деле ее мозг не отдыхал, а работал на износ, как при постоянном стрессе. Отсюда и головные боли, и головокружения. Едва Сэб отключила ее от аппарата, Ника выпила подготовленный для нее молочный коктейль и немедленно легла спать на заднем сидении автомобиля, которым управляла Рита.

Когда она проснулась, было уже темно, а за окнами в свете фар мелькали деревья. После заезда на заправку, где для всех купили энергетических напитков и бутербродов, организовали привал. Ника ела за двоих, жадно и быстро, чем вызывала шуточки Сэб и Колина. Впрочем, вскоре все разбежались кто – за компьютер, кто – спать, и у костра остались только Рита, Алекс и Ника. Какое-то время тишину нарушало только чавканье последней.

– Нам неизвестно, что случилось с Лорин? – спросила она, с сожалением обнаружив, что доела все бутерброды.