Екатерина Дей - Амир

Только допивая вкуснейший сок, я осознала, все дети едят обычную пищу, они все люди, в смысле мутанты, но у них человеческие генетические мутации. Я еще раз внимательно на них посмотрела. Мне в глаза в первый момент встречи бросились самые неожиданные мутации, с руками, ногами и телом, но были и мальчик с огромным горбом, девочка с недоразвитыми ручками, которой помогал есть как раз мальчик с шестью руками. И они радостно улыбались не только Мари, но и Вито, они его тоже обнимали при встрече. Он свой среди этих детей. Ирод, кровопивец.

– Мари, а как эта школа существует? Ведь они … или это в Италии так?

– Официально она является школой для слаборазвитых детей. Но отец все устроил так, что нас никто не беспокоит. Он все финансирует и обеспечивает охрану.

Фиса подозрительно молчала, ни одного слова не сказала, только смотрела на детей и покачивала сокрушенно головой. После моего вопроса кивнула на мальчика с горбом:

– А этому бы спинку поправить.

– Медицинская служба отца делает операции всем, кому можно помочь, это как раз такие дети, их готовят к операции.

– А тем с руками, лишние будут убирать?

Мари искренне удивилась:

– Нет, зачем? У всех разные проблемы, но никому ничего не будут убирать специально, природа создала их такими удивительными, они такими и будут. Только если горб убрать, или что-то подобное.

Совершенно ясный взгляд и мягкая улыбка, эта поразительная девочка знает о природе и истинном ее назначении значительно больше, чем все ученые мира.

Вито пошевелился за моей спиной:

– Уже поздно, пора ехать.

Мы встали и, проходя мимо детских столиков, Мари гладила по голове каждого ребенка и что-то говорила ему. Я тоже рискнула коснуться девочки-змеи, она улыбнулась мне и что-то сказала, голос Вито за спиной перевел:

– Она сказала, что ты очень добрая, но болеешь.

Я только пожала плечами и кивнула, тогда девочка взяла меня за руку. От горячего потока в руке я в первый момент испугалась, но Вито положил свою ладонь на руку девочке и я сразу успокоилась. Поток понемногу утих, и я услышала облегченный вздох Мари, оказалось, что она стояла рядом и наблюдала. Она радостно улыбнулась мне и что-то сказала девочке, та даже засмеялась от ее слов и прикрыла глаза в смущении. Но Вито опять продемонстрировал свою власть над всеми и подхватил меня на руки. Мне осталось только помахать детям рукой, и мы практически сразу оказались у машины.

Пока не было Мари с Фисой, я решилась спросить Вито, который сразу посадил меня в машину и сел за руль.

– Вито, а эти дети… как они к Амиру попали?

– Мы раньше не занимались такими мутантами, это Мари нашла их, и Амир создал клан для работы с ними.

– Клан?

– В него входят медицинская служба и охрана. Всеми остальными вопросами занимается Мари.

– А я не заметила никакой охраны.

– Ты и не должна ее видеть.

– А клан у вас большой?

– Один из крупнейших.

– Такая юная совсем, а уже столько всего делает.

– Мари – дочь своего отца.

Я еще немного подумала и задала очередной вопрос:

– Получается, что у Амира несколько кланов?

– Это как отдельные подразделения. Все знают, чьи это кланы. Просто есть главы, которые отвечают перед Амиром за разные виды деятельности.

– А какие у него еще есть кланы?

– Разные.

Пожалуй, этот вопрос уже был лишним. Хорошо, что на крыльцо домика вышли Мари с Фисой. Вот они нашли друг друга, Фиса что-то торопливо говорила, а Мари согласно кивала головой. А потом Мари говорила, и Фиса полностью с ней соглашалась. Вито тоже понаблюдал за этой картиной, но в этот раз его терпения хватило ненадолго, и он что-то сказал. Мари сразу посмотрела на нас, и они с Фисой сели в машину.

Но почему-то в моем присутствии они больше не стали говорить, Фиса молча смотрела в окно, только руки плотно сцепила на коленях. Никакой охраны я так и увидела, вообще никого, пустая дорога. И скорость Вито увеличил, решил видимо, что мы уже все красоты рассмотрели. Где-то на повороте по пути я случайно заметила, что за нами едет такая же машина, а посмотрев вперед, увидела в темноте огоньки, тоже большая машина. Охрана? А кого охранять? Мари, она его дочь, самое ценное в жизни. И получается, что меня, раз я ему силы продолжаю отдавать.

Боль пронзила неожиданно, я тоненько застонала, сквозь туман увидела испуганное лицо Фисы, и темнота накрыла меня.

Фиса ругала меня всеми известными ей словами, но они никак не помогали ей полностью высказать все, что она думает обо мне. Я пришла в себя только на следующий день, вся разбитая и усталая. Ничего не двигалось: ни руки ни ноги, а от одного прикосновения пальцев Фисы я начинала кричать так, что она отступилась. Энергию Мари я не принимала, хотя очень хотелось, у Вито – тоже. Мари куда-то уехала, а Вито стоял у окна и смотрел на меня черными глазами. Он и сказал сразу, как только я пришла в себя, что я опять отдавала свои силы Амиру, он это почувствовал.

Фиса носилась по спальне и грозно смотрела то на Вито, то на меня. Наконец остановилась в своей беготне и, уперев руки в бока, заявила:

– Вот что, милочка моя, раз ты такая у нас разумница, никого не слушаешь, мысли свои не можешь в узелок связать, то придется этого змея к тебе приставить.

– А зачем мысли в узел завязывать?

– Так ты, небось, о нем подумала?

– Да я только… зачем охрана… решила, что он Мари охраняет. Ну и меня, раз я ему силы отдаю.

Собственный крик зазвенел в ушах, такова была боль и я потеряла сознание.

Желтые глаза внимательно следили за мной, не оставляли без внимания ни одного движения, ни одного взгляда. Боль сверкала и искрилась ножами и стрелами, сверкала огнями и жгла лавой, но глаза были страшнее. Что-то в них было такое, от чего у меня съеживалась кожа и кровь останавливалась.

– Рина, смотри на меня! Слушай мой голос! Посмотри на меня!

Кровавая пелена мешала видеть, но голос требовал и требовал, наконец, я смогла приподнять веки. Амир. И боль стала отступать, затихал огонь и исчезали ножи.

Амир держал меня за руки и смотрел совершенно черными глазами, хотя мне уже было лучше, я практически не чувствовала боли, только вздрагивала всем телом, как будто оно освобождалось таким образом от остатков напряжения всех мышц. Он стоял на коленях у постели, а за его спиной едва виднелась Фиса, бледная, как платок на ее голове, и возвышался Вито, лица которого я не могла видеть, так как головы поднять еще не могла.

– Мне уже… хорошо, все… прошло.

– Молчи.

Голос Амира был строг, взгляд тяжел как бетон, черный бетон страха. Начинающим понимать действительность умом я осознала, он боится, так боится, что говорить не может. И глаза от этого страха почернели.

Фиса длинно вздохнула и положила Амиру руку на плечо: