Екатерина Дей - Амир

Вот оно, та самая болезнь, которая их убивает, то, о чем говорила Фиса. А я в праведном гневе за поцелуй, который как оказалось к нему не имеет никакого отношения, своей пощечиной спасла ему жизнь. Полезный оказался гнев, а сейчас чего уже на парня сердиться, не виноват ни в чем, даже умирая, пытался меня спасти. Алекс удивленно посмотрел на Мари, которая держала меня за другую руку:

– Ты чувствуешь?

– Получилось! Рина, получилось, ты остановила поток, а теперь я попытаюсь тебе передать своей энергии.

Она умоляюще посмотрела на меня:

– Только ты не сопротивляйся, пожалуйста, дай мне возможность помочь тебе.

Алекс отпустил мою руку, и Мари схватила ее, так она и держала меня за обе руки, которые стали нагреваться от ее энергии. Даже губы согрелись.

Они ушли, а я так и осталась лежать на постели, хотя вся бурлила от энергии Мари. Надо воспользоваться одиночеством и попытаться привести мысли в хоть какой-то относительный порядок. Не хотела ни о чем думать, а теперь что делать? Запуталась так, что концов не найти. Итак, по пунктам. Первое – вышла замуж за кого-то, кому шестьсот тридцать лет, выглядит значительно моложе, богат, выявлен один очень значительный минус, может зажевать вместе с косточками в любой момент, хотя и обещает сдержаться. И еще очень страстно целуется. Красивый, сильный, высокий. Плюсом можно причислить и его молчаливость, говорит очень редко. Второе – время от времени приходится выносить такую боль, которую я в жизни даже представить не могла, но как-то умудряюсь выживать с посторонней помощью. Права Фиса, такое только женщина и может вытерпеть. И я вдруг замерла от этой мысли, а ведь действительно, я никак не пытаюсь кого-то обвинить в этой боли, может быть потому, что эта боль всегда наступает так неожиданно и непонятно почему, что и обвинить-то не знаешь кого. Или всех сразу, хоть и говорят, что вся эта боль из-за передачи энергии Амиру, но ведь уже и Алексу успела, хоть они оба ничего у меня и не просили. Как тогда Амир сказал, так получилось, независимая ни от кого случайность.

А энергия это совершенно отдельная история, которую нельзя привязывать ни к чему. Это даже не третье, это вообще основа всего, и стол к ней относится. И ковры, что-то я в них понимаю, только непонятно что. Ковры и стол это одна история, только я прочитать ее не могу, или не успеваю, настолько стремительно все происходит. И поцелуй. Он опять все перевернул, мой внутренний цинизм рухнул, растворился в пламенной страсти поцелуя. Мое тело помнит, губы помнят, даже боль и лед не смогли ничего изменит в этом воспоминании. И объятия крепких горячих рук.

Я уже хотела встать с постели, но опять замерла от мгновенно прояснившей все мысли, он чувствует меня в этот момент, Амир, он в поцелуе так же все чувствует, как и я. А потом это ощущение пропадает, пальцы уже ледяные, только воспоминание ума. И дополнительное страдание для него, потому что получается, он чувствует меня только в состоянии моей боли. Как там Баба-Яга предрекла, только через мою боль и страдание… и через кровь. Значит, кровь еще впереди, которую я, кстати, сегодня ему уже предлагала.

Что-то он еще говорил об агрессии и жажде моей крови, в своем нежелании думать я пропускала всю информацию мимо, делая вид, что она меня не касается, но поцелуй все изменил. А как тогда он вообще рядом со мной держится в этой жажде и агрессии, в ней в особенности? Вот вам и зажатый кулак, он его удерживает, чтобы не разнести все вокруг в яростной злобе. Представить, что может разрушить мужчина в гневе я теоретически могу, хотя мой бывший на такие подвиги был не способен, он всегда лучше меня знал, что сколько стоит и где куплено. Даже тарелку со сколом было трудно выкинуть, вдруг пригодится. А такой как Амир? Без всяких там суперспособностей, о которых все говорят, только по тому, как он переносит меня в пространстве, практически не замечая моего увеличившегося в невероятном количестве от душевных страданий веса, то да, дворец он шутя разнесет на гранулы. И деваться ему некуда от меня, только он сам и может мне помочь, если я вдруг надумаю ему передавать свою жизнь. Получается, что я постоянный раздражитель для всего его организма, и крови хочется, и поцелуя думаю тоже.

Я долго плавала, кнопок на поручне больше не стало, стоячая вода мне не нравилась в моем нынешнем состоянии, мне бы бурю с мглою, да ветер посильнее, но деваться некуда. Переодевшись в новый халат, я села на скамеечку и стала наблюдать закат, относительный, потому что тучи закрыли все небо, и остатки солнечных лучей лишь едва угадывались. Есть не хотелось, хотя я уже и не помнила, когда последний раз нормально ела, все эти странности с энергией, бессознательные состояния и непонятный сон совсем меня выбили из колеи. Кстати, а моя свадьба интересно уже прошла, или еще нет? То есть три отпущенных Фисе дня моего полного здоровья. Но с математикой у меня всегда было сложно, а в этом дворце совсем странно считается, поэтому неизвестно, но я думаю, без невесты, которая уже жена, не пройдет, все равно позовут.

Я легла в постель и опять вспомнила поцелуй Амира, такой страстный, такой…настоящий, когда кипит кровь. И почему-то я ему поверила, поцелую, не словам и даже не глазам полным боли. Слова вообще в счет не идут, я им не верю уже давно, а запись на бумаге это те же слова, и в глазах боль тоже может быть от чего угодно, мозоль например на пятке. А еще палец ледяной на губах, ведь знал, что ничего не почувствует, все понимал, а коснулся, не смог удержаться. В агрессии и жажде может себя держать, а в стремлении к моим губам не смог, память о пламени в крови победила.

Фиса разбудила меня рано утром строгим заявлением:

– Утро уже красное, солнышко спряталось за тучи, а ты все спишь, вставай девица-красавица, свет ясный, свадьба наступила, прилетела из-за морей и гор, за тобой ласточка наша.

– Фиса, какая свадьба, прошло уже, даже приданое уже… подожди, а что, сегодня?

– Платье твое уже готово, ждет тебя, а сейчас умываться, смыть грехи, чтобы перед мужем чистой встать, в глаза ему посмотреть, слова клятвенные сказать.

Я мрачно посмотрела на нее, еще и клятва, только этого мне не хватало.

– Кровью клясться придется?

Она вдруг стала очень серьезной, поправила платок на голове и торжественно сложила руки на животе.

– А ты девица, не шути клятвой-то, не шутят этим, на всю жизнь клятва…

– Тогда ненадолго.

И что случилось за ночь? Такое вчера романтичное настроение было, вся готова любить, а проснулась как мегера, даже Фиса не выдержала:

– Ты девонька характер-то спрячь, сама согласие дала, все бумажки подписала, теперь лицо белое от мужа не вороти, достойна будь.

Я только вздохнула, ну подписала, ну согласие дала. Уже в бассейне я поняла, это страх во мне за ночь собрался. Один раз я уже была замужем, есть что вспомнить. Как бы театрально не выглядела свадьба, с танцами и букетами, я к ней отнеслась неожиданно серьезно. Поцелуй, он заставляет меня посмотреть на все действо несколько иначе.