Анна Мистунина - Доброе утро, Царь!

Заметив, какое впечатление произвел, Карана заулыбался еще шире. И с чего бы так веселиться, разве Бездомные уже укрощены, а война – закончена?

– Я уже хотела отправить кого-нибудь тебя искать, – недовольно сказала Инсина. – Мне надо с тобой поговорить.

– А мне – с тобой, – согласилась Иарра. – Но у нас уже гости.

– Ничего. Подожди здесь, я провожу энса в залу.

Иарра пожала плечами. За властным тоном матери ей почудилось напряжение и даже опаска. Что за важное дело она хочет обсудить, неужели выходку Серри? Нет, в таком случае она дождалась бы ухода гостей. Это должно быть что-то срочное.

Скрывая беспокойство, Иарра провела руками по волосам. Дед умер, а в Арше хозяйничают Бездомные – вряд ли может случиться что-нибудь еще хуже.

Из бывшего кабинета энса Адая давно выветрился запах лекарств. Книги аккуратными рядами выстроились на полках. На столе их место заняли вазочки с орехами и сладостями. Там же стояли письменные принадлежности и лежали несколько бумажных листов текстом вниз. На полу перед окном в ярко раскрашенной вазе благоухали свежие цветы. Рядом стоял такой же, сделанный в комплект к вазе, широкогорлый кувшин с водой, с подвешенной на цепочке золотой чашечкой для зачерпывания. Окна закрывали полупрозрачные светло-розовые занавеси, колыхавшиеся от каждого дуновения. Пахло духами. С первого взгляда было понятно, что теперь здесь обитает женщина.

– Сядь, Иарра, – велела мать. – Что ты топчешься? Что ты хотела мне сказать?

Иарра на всякий случай приготовилась к скандалу. Поколебалась, не зная, какие слова подобрать, потом решила говорить прямо:

– Серри украл мои сапфиры.

– Что-о? – мать явно не поверила своим ушам. – Ты что такое говоришь?

– Это правда. Он взял их из ларца в моей комнате и подарил служанке, которую обидел.

Инсина казалась не то растерянной, не то разъяренной, не то все это вместе.

– Обидел? Служанку?

– Он подглядывал за ней голой. Несколько раз, потом просил прощения и приносил в подарок драгоценности. Не знаю, где он их брал. А вчера ночью он зашел к ней и пытался ее потрогать, – неохотно закончила Иарра, у которой уже пылали щеки и уши.

Мать громко дышала – казалось, ее сейчас хватит удар. Ничего не говорила. Иарра испугалась и уже пожалела, что затеяла этот разговор, что не оставила все как есть, и пусть бы провалились к Эннугу эти несчастные сапфиры, когда Инсина взорвалась:

– Да как ты можешь?! Верить какой-то девке и возводить поклеп на брата! Конечно, ты его не любишь, но надо же знать приличия! Надо же…

Иарра перебила ее:

– Энса, это правда. Сапфиры пропали. Девушка узнала их и принесла мне обратно. Она честная, она три года в нашем доме, и…

– Честная?! Стащила твои камни, оклеветала моего сына, а ты за нее еще и вступаешься? Как зовут эту тварь?!

– Ты ничего ей не сделаешь! – провались все к Эннугу, неужели она навлекла на Наммию беду? – Да услышь же ты меня! Я говорю про Серри! Неужели ты не видишь, как он себя ведет?

– Как он себя ведет? – свистящим шепотом спросила мать.

– Он грубит всем подряд. Грубит мне. Входит без спросу, берет мои вещи, – Иарра уже чувствовала, что говорит не то, что от каждого ее слова становится хуже, но остановиться не могла. – Он ссорится со слугами. Он оскорбил Магану. Он побил девочку, дочку Аты, это наш раб, может ты не знаешь, дед его очень ценил. Он всем рассказывает, что он будущий энс, как будто бы меня ты выдашь замуж в другой Дом, а его сделаешь наследником. Он творит все, что ему вздумается, а если кто-то сделает замечание, кричит и угрожает. Он врет, подглядывает, берет без спросу…

Она поняла, что повторяется, и замолчала. Мать слушала с застывшим лицом.

– Маленькая тварь, – сказала энса. – Я отношусь к тебе, как к дочери, а ты только и ждешь, чтобы ужалить. Я понимаю, тебя дед научил меня ненавидеть, но Серри – за что? Он твой родной брат!

– Я его не ненавижу! – воскликнула Иарра. Она много раз слышала те же самые упреки от самого Серри и все гадала, где он их взял. Теперь ей стало ясно. – И дед, он никогда не учил вас ненавидеть! Да мы вообще про вас не говорили!

– Ты сама себя слышишь? Вы про нас не говорили, это правда! Выгнали, выбросили на свалку и думали, что мы там и останемся! Ты – наследница, а Серри лишний!

– Нет! Никто так не думал!

– Ты хоть знаешь, как он маленький болел? Как чуть не умер? Как я целые ночи стояла на коленях и взывала к богам, а они не отвечали? – Инсина вытерла слезы. – Нет, конечно, ты не знаешь, тебе и дела нет. Если бы он умер, вы бы даже не заметили. Откуда в вас столько жестокости?

Даже старайся она изо всех сил, Иарра не смогла бы представить, что разговор может обернуться вот так.

– Ну причем здесь жестокость, энса? – слово «мама» просто невозможно было произнести. – Я говорю про его поведение сейчас. Разве из-за того, что он болел, ему теперь все можно?

– Ты совсем меня не слышишь, да?

– Я тебя слышу, – сказала Иарра. Удивительно, как ей до сих пор удавалось говорить спокойно. – Это ты не хочешь услышать меня. Я изо всех сил стараюсь тебе угодить, и на Серри не жаловалась ни разу, до сегодняшнего дня. А ты… как будто я не твоя дочь, а враг.

– А ты не подумала, что причина может быть в тебе?

– Но в чем? Что я делаю?

– Ничего, – сказала энса. – Ничего не делаешь, чтобы стать нам ближе. Ты вся в себе, тебе нет дела ни до чего, кроме своих занятий. Заговоришь с тобой, а ты глянешь, как будто тебя мышь отрывает от твоих мыслей. Серри боится к тебе подойти, так ты на него смотришь. Слугам ты улыбаешься, их слушаешь, а нами брезгуешь! Высокомерная, печальная Иарра! Конечно, куда нам до тебя…

Иарра прижалась к спинке стула и молча смотрела на рыдающую мать. Она совершенно не представляла, что ей делать. Извиняться? Но за что? Язык прилип к небу.

– Ты такая же, как мой отец, – Инсина вытерла слезы и снова закрыла лицо руками. – Я ищу в тебе хоть что-то хорошее, а нахожу все время его!

От этих слов Иарра словно застыла, обратилась в камень. Только что готова была тоже разрыдаться, как вдруг все чувства исчезли. Голосом холоднее Имирова кристалла она произнесла:

– Я помню его последние слова, которые он сказал мне перед смертью. Он сказал «Я горжусь тобой, Иарра Самурхиль». Я ничего особенного не делала, просто была сама собой. Тебе не нравится, что я – это я, а он мной гордился. Если правда ты видишь во мне его, то я этим горжусь.

Инсина отняла руки от лица. Глаза у нее покраснели, губы тряслись. Иарра безразлично подумала, что матери еще выходить к гостям, это скандально – появиться с заплаканным лицом. Энса не должна такого себе позволять.

– Раз так, я тоже скажу. Вчера энс Карана просил отдать ему тебя в жены. Мы объявим о вашей помолвке сегодня. Торжественной свадьбы не будет, еще не прошел траур по твоему деду, которого ты так любишь. Вы получите благословение Палаты ровно через две недели. У тебя есть время, чтобы приготовить подобающий наряд.