Анна Мистунина - Доброе утро, Царь!

Он и не думал выпускать ее руку. Иарра подняла взгляд, стараясь, как в прошлый раз, смотреть ему только в глаза. В тот раз ей это помогло. Правда, тогда они не были обнажены и Имир не мог к ней прикоснуться.

– Но как это возможно? – спросила она. – Мы с ними один человек? Разве так бывает?

– Не знаю. Не удивляйся, я не всеведущ, даже боги не всеведущи. Я бывал во многих мирах и видел людей, очень похожих на других, двойников, но их сходство всегда было только внешним. С тобой не так. Я поделился с тобой образами памяти о моих возлюбленных, и они стали твоей собственной памятью. Ты – это ты, но кроме того ты и Лада, и Элетия. В третий раз ты появляешься на моем пути, и каждая встреча изменяет мою судьбу. Я не знаю, кто это со мной делает. С тех пор, – Имир усмехнулся, и впервые показалось, что он смеется сам над собой, – с тех пор, как одолел богов, я думал, что во Вселенной нет никого сильнее меня. Видимо, я ошибался.

Он говорил о всемогуществе и о победе над богами так, словно это была обыденность. Он, замурованный внутри кристалла, беспомощный, всеми забытый. Простыня, которой она прикрывалась, сползла, но Иарра этого даже не заметила.

– Правда, что ты сжигал города вместе с жителями?

– И это все, что ты знаешь о моих деяниях? Я сжигал города. Я вызывал наводнения, и в них гибли целые армии. Я дружил с богами и воевал с ними. А однажды я спас целый мир, отданный на откуп созданиям мрака, каких ты себе и представить не можешь. Расширь свое сознание, Иарра! Довольно тебе мерить мерками простых смертных.

– Нет, – сказала она, – я так не могу! Лада и Элетия, они обе тебя любили, но я – это я! Ты не можешь меня заставить!

– Я любил их обеих, – сказал ей Имир. – Так же, как я люблю тебя, Иарра со всеми твоими именами. Нам никуда не деться от этого, ни тебе, ни мне. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Ей понадобились все силы, чтобы высвободить из его пальцев свою руку и еще столько же – чтобы вырваться из плена его взгляда.

– Если ты думаешь, что я соглашусь, – было неимоверно трудно, но с каждым словом ее голос делался тверже, – соглашусь со всем этим и с тем, что я чья-то игрушка, что у меня нет своей воли, только потому, что я похожа на двух умерших женщин… То ты ничего обо мне не знаешь. Я Самурхиль. Никто не может мне указывать!

– Сегодня я наблюдал, как некая женщина указывает тебе стать женой человека, который тебе противен, а я даже не в силах его убить!

Вид разгневанного Имира пошел ей на пользу – от испуга сразу прояснилось в голове. Иарра ответила резко:

– Это не твое дело. Это касается только меня, а если бы ты оказался на свободе, это касалось бы всего мира. Даже если бы я и правда тебя полюбила, ты – зло! В моем мире много зла и насилия, но никто не сжигает людей целыми городами. Никто не казнит четыреста человек в один день, только за то, что им не нравится правитель! И после этого ты думаешь, что я тебя освобожу? Ты не пожалел даже отца Элетии!

– Я помню об этом. Не нужно напоминать.

– Тогда ты должен понимать сам. Я не собираюсь освобождать Имира Кровопийцу!

– Ты не знаешь настоящего зла, Иарра Самурхиль. Когда ты его встретишь, ты поймешь, что я – единственная надежда этого мира.

– О чем ты говоришь?

– Не сейчас, – сказал он. – Я вижу мир только твоими глазами, поэтому ни в чем не уверен. Постарайся увидеть вблизи одного из тех, кого вы зовете Бессмертными, рассмотри его так близко, как только сможешь, не рискуя собой. Тогда я буду знать наверняка. Если, конечно, ты не откажешься выполнить просьбу Кровопийцы.

Иарра подумала.

– Ладно. Тогда ты тоже выполнишь мою просьбу.

– Оставить тебя в покое? Не могу.

– Это я понимаю, – сказала она. – Другое. Я хочу научиться использовать Силу. Не так, чтобы делать зло и убивать людей, а только…

Его взгляд стал насмешливым.

– Только?

– Я хочу быть свободной и ничего не бояться, только и всего! Что в этом плохого? – ну вот, теперь она оправдывается перед Имиром! – Я хочу научиться делать все, для чего мне не понадобится человеческая кровь. Но если ты не поможешь, я…

– Иарра, – ласково прервал он. Снова поймал ее руку, прижал к своей груди. – Я выполню любую твою просьбу без всяких условий. Я люблю тебя и буду любить, пусть даже ты считаешь меня злом и хочешь оставить в заточении навечно. Что касается овладения Силой, я уже тебе помог. Разве ты не догадалась? Обучение магии занимает долгие годы, но не для тебя. Ты уже проходила этот путь, дважды. Ты была Сильнейшей и была Сильной. Я дал тебе память о других твоих жизнях. Все знание, которое тебе нужно, у тебя уже есть. Вспоминай, Иарра Самурхиль, и будь осторожна – Познание, затем Воздействие. У тебя все получится. Все, чего ты захочешь.

Иарра слышала его голос, обещавший Силу и знание, о которых она только могла мечтать. Она чувствовала биение его сердца под своей ладонью и видела невыносимое сияние его жаждущей наготы. Ее собственное сердце почти остановилось, губы приоткрылись. Если только он…

Но Имир не воспользовался ее слабостью.

– Тебе пора просыпаться, – сказал он.

– Подожди! Еще один вопрос.

– Спрашивай.

Иарра глубоко вздохнула, зная, что огорчит его. Сейчас это казалось ужасным, но ей нужно было знать.

– Она умерла? В том походе, куда вы собирались в прошлом сне. Предвидение сбылось, верно? Ты не показывал мне так далеко.

– Да, – ответил Имир. – Ее убил взбунтовавшийся Сильнейший. Я потерял рассудок от горя и гнева и совершил свою роковую ошибку.

– Какую? – прошептала Иарра.

Имир смотрел на нее, не видя.

– Я убил убийцу Лады и впитал всю Силу его крови. Я обрел всемогущество и потерял все. Это худшее из всех преступлений, и за него я расплачиваюсь до сих пор. А теперь просыпайся, моя любовь.

Иарра открыла глаза. Ее щеки были мокрыми от слез, а на губах оставался вкус поцелуя Имира.

Лишь когда мы начали творить заклятие, Имир понял ошибку, но и тогда он не сразу поверил в мое предательство. Мгновений его растерянности хватило нам возвести вокруг него кокон застывшей Силы, но Сила Имира была больше нашей. Он вступил в схватку и убил Алькума, пока я продолжала творить заклятие. Я вплела в него Силу своей души и кровь своего сердца. Все, что было во мне, Сила, любовь и сердцебиение, стало коконом, а я осталась лишь оболочкой. Когда Имир увидел, что, разорвав кокон, он убьет меня, он позволил мне завершить заклятие. Так вышло, что прорицание сбылось и любовь ко мне стала погибелью Имиру, которого не могли погубить ни боги, ни демоны. Я слышала, как он просит меня остановиться и выпустить его, до конца. Последними его словами были слова любви. Потом я закончила творить его тюрьму. Уходя, я обрушила потолок подземелья, чтобы никто никогда не нашел его. Так я отомстила за отца, Таяна, Саруба, Херуна и Алькума, а также за всех убитых ради крови и ради Силы.