Алекса Марина - Бегство от Бессмертия

Он развернулся и, как будто ни чего не произошло, исчез вместе со своей свитой.

Открылся люк лестницы и к нам наверх вышли Гаюс и Белатрисс, она накинула плащ на плечи парня и увела с собой. Третьего представителя не было.

Я бросилась к Гаюсу:

– Почему ты не сказал мне, что нас будут испытывать?

– Это запрещено. Другие кланы могут подмешать яд вампира своему кандидату, и он пройдет испытания, но это – временно. Он все равно умрет. А это обесчестит ритуал.

Мы вампиры придерживаемся своих законов. Мы слишком сильны и опасны, чтобы существовать, кто как захочет. Мы не должны нарушать течение жизни.

– А вечером опять испытания, скажи, это так же страшно?

Гаюс поцеловал меня в лоб. Удивительно, но раньше для этого ему приходилось наклоняться:

– Не волнуйся, я в тебе уверен, все будет хорошо. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.

– Гаюс, а почему у меня была полная чаша, а у других нет?

– Это твоя кровь, я же говорил, что она чистая. Она очистилась Сердцем Дьявола, получив силу и мощь и не потеряв ни капли. Иди, – отец подтолкнул меня к дверям, у которых меня уже ждала Ядвига, – я направляюсь к Аарону, готовиться к вечернему испытанию.

Моя будущая свекровь встретила меня с радостью и обняла:

– Дельфина, как я рада за тебя, девочка моя.

– А тот парень он умер? Совсем?

– Не думай об этом, у тебя вечером испытание.

– Но ему тоже наверно говорили, про чистоту его крови…

– Они ошиблись, – просто сказала вампирша, как будто про сдохшую бабочку, – мы все прошли через это, и я, и Филипп. Если кровь чиста, ты начинаешь жить в новом обличии, а все остальное этого не стоит.

Меня это сильно задело:

– А если бы умерла я? Ты бы тоже так отмахнулась: мы ошиблись! И все? А я бы была мертва!

– Успокойся, с тобой бы ничего не случилось. Гаюс долго тебя искал, мы все искали и нашли…

Она вдруг поняла, что сказала что-то лишнее и замолчала, отвернувшись к окну:

– Дели, все будет хорошо, просто не думай об этом…

***

Вампиры Высшего уровня приветствовали нас, стоявших в центре многоугольной залы. Мы – уже двое вступающих в свои кланы по чистоте крови, будущие наследники и правители. Мы были одеты уже в одежды своих кланов, у меня на шее красовалось древнее колье рода из изумрудов и алмазов.

Перед нами, так же, как и в первый день сидели Высшие. На высоком помосте стояли семь тронов с высокими спинками, в изголовьях которых были выгравированы гербы кланов. В самом центре сидел Аарон изучающее глядя на нас, исследуя степень нашей прозрачности. Перед ними на бархатных черных подушках лежали орудия кланов участвующих в инициации, Меч-бастард Ирландского клана и Меч клана Аарона. Клеймор Аарона показался мне самым красивым. Его острое жало блестело золотом в свете факелов, затмевая искры драгоценных камней рукояти. На лезвии в окружении веток вереска была выгравирована буква «А» с крыльями летучей мыши.

Мы стояли лицом к Высшим, а за нами вдоль стен, на высоких стульях расположились представители наших родов, в окружении хранителей. Представителей клана Палермо не было, они покинули замок с наступлением сумерек.

Вот по залу пробежал ропот, и поднялся Аарон, он оглядел нас, зрителей и произнес громовым голосом:

– Обращенные Сердцем Дьявола, перед нами юные кандидаты, кто разделит с ними свою кровь, кто возьмет их под свою опеку?

Первый сделал шаг темноволосый юноша из ирландского клана. Стоявшая сзади него Белатрисс Глава клана, подошла к Высшим, поклонившись, произнесла:

– Клан Трилистника из Ирландии делит свою кровь с вновь обращенным и берет его под свою опеку и будет отвечать перед Высшими за действия обращенного.

После этого развернувшись к юноше, вытянула вперед левую руку и надрезала ее мечом-бастардом, «Священным оружием Ирланлского клана». По руке потекла темная кровь. У новообращенного загорелись глаза, и он с жадностью припал к руке своего поручителя.

Следующая очередь была за мной, со мной стоял Гаюс. Я повернулась, чтобы увидеть улыбку моей наперсницы и будущей матери Ядвиги и почувствовать ее поддержку, но вместо нее рядом оказался Филипп. Мы не виделись со времени моего бегства, он, как и обещала мне Ядвига, не приближался ко мне.

Он сделал шаг вперед по направлению к старейшим и произнес:

– Клан Первого бессмертного делит свою кровь…

От неожиданности я развернулась всем корпусом к нему и уставилась во все глаза. То, что за меня выступил глава не нашего рода, а наследник самого могущественного клана, удивило не только меня. По залу пробежал ропот. Я поискала глазами Ядвигу, она одобрительно улыбалась. Гаюс был серьезен, но не мрачен. Я снова повернулась к Высшим, как раз в то время, когда Филипп произносил фразу про опеку и обращенного. Глядя мне в глаза, он провел мечом по руке и поднес ее к моему лицу. Я уставилась на порез: его кровь была густой и темной, она не текла ручьем, она медленно выплывала из пореза и собиралась бугорком. Рука пододвинулась еще ближе, прямо под самый мой нос, вдохнув ее запах, я почувствовала, что глаза мои зажигаются, в желудке, и самое главное, в голове образуется вакуум. Желание попробовать кровь было настолько сильным, что мне казалось, я умру, если не выпью ее всю. Я сжала руку моего пор учителя и коснулась губами, очнулась, когда он, другой рукой упершись, мне в плечо оттолкнул меня. Его лицо выражало крайнее удивление. А мне хотелось слизать все капельки и с моего лица, и даже с манжет его рубашки. Необыкновенное чувство наполняло меня, казалось весь мир входит в меня. Сила земли, небес и солнца течет по моим венам. Мое тело наполнялось мощью…

В этот момент, обращенный вампир из ирландского клана начал судорожно хватать воздух, его лицо пошло черно-фиолетовыми пятнами, тело свела судорога. Его небесно-голубые глаза стали черными, потом белыми, как при первом испытании. Он рухнул на колени к ногам Белатрисс, смотревшей на него со страданием на лице, и замер.

В зале наступила такая тишина, что если бы за десять миль от нас пошел дождь, то он показался бы грохотом.

И эту тишину нарушила я:

– Что?! – взревела я, – сначала выкачали кровь, сожгли на солнце, теперь отравили… Не хочу!

Я закрутилась вьюном, приготовившись к защите. Ко мне бросилась стража, я развернулась еще раз, пытаясь оценить степень опасности, и стража полетела во все стороны. Гаюс, пытающийся остановить меня, отлетел к противоположной стене, снеся по дороге представителя какого-то клана. От волнения я перестала соображать, и в этот момент что-то потащило меня вверх. Я взвилась под потолок и услыхала голос Филиппа. Он обращался к отцу:

– Нет, пожалуйста, она не понимает, что творит! Она напугана, пожалуйста, я – сам!