Виктор Ночкин - Темные пророчества (сборник)

Кредиторы поспешно высчитывали, сколько они пожертвуют храмам, едва удастся получить долги, несостоятельные должники прикидывали, что если серебряные трубы впрямь предвещают конец света, расплачиваться по счетам не придется…

Болтуны бросались рассказывать только что придуманные истории о знамениях и предвестиях: о солнце, севшем вчера в кровавую тучу, о злобном оскале, который можно было разглядеть на лунном диске, о двухголовых телятах и говорящих петухах, об оживших горгульях и зловещих кометах. Еще говорили об ангелах с серебряными трубами и о бесах, дующих в угольно-черные рога… Россказням верили те, кто хотел верить, и не верили – те, кто не хотел…

А звонкий трубный глас гудел и пел в низких серых небесах, кто находил его прекрасным, кто – ужасался. Звук не починялся канонам красоты, он был слишком далеко от людских представлений о прекрасном и отвратительном. Он – был. Он, несомненно, был. Звук казался куда более вещественным и осязаемым, нежели бренный мир, слыша этот гул скорее следовало усомниться в собственном существовании, нежели в пении серебряных труб.

Под гулкие звуки младенцы заходились плачем в колыбелях, старухи втягивали головы в плечи, воины крепче сжимали оружие, сумасшедшие пророчествовали, а кладбищенские смотрители с ужасом глядели, как шевелится земля на могилах…

Человек пришел в себя. Он ехал на крупном рыжем коне по тропе, петляющей между осыпей и зарослей цепкого горного кустарника в мрачном ущелье. Над головой перетекали отголоски пения трубы – бродили из долины в долину, многократно отражались от скал, сталкивались в каньонах и снова разбредались по расселинам… Человек с удивлением поглядел на серебряную трубу в собственной руке. Рука медленно опустилась, пальцы разжались, труба, удерживаемая ремнем, повисла на груди. Красивый инструмент и, похоже, из чистого серебра. Ни чеканки, ни гравированных надписей, как подобало бы изделию из благородного металла… простые и вместе с тем изящные пропорции. Красивый инструмент.

Человек не помнил, трубил ли он, но эхо, по-прежнему бродящее в расселинах между скал, убеждало: да. Он только что дул в трубу. Наверное. Странно, что его грудь исторгла такие мощные звуки.

Некая сила заставляла человека ехать среди гор и дуть в серебряную трубу, а затем… затем его отпустили. Он исполнил то, для чего был предназначен? И теперь свободен? Человек не помнил, куда он едет, и как его зовут… Несколько мгновений назад он не осознавал себя, а теперь… Рыжий конь ступал ровно и неутомимо. Интересно, как долго они в пути? Всадник оглядел себя. На нем был длинный плащ бурого цвета, куртка толстой кожи, брюки и сапоги. Широкий пояс. Он не помнил, когда надел свой наряд. Да и надевал ли? Одежда выглядела новой и чистой.

У седла был приторочен длинный меч с простой крестообразной рукоятью. Человек не сомневался – он великолепно владеет оружием, но при этом не мог сказать, брал ли меч в руки хоть единожды… Он сознавал себя взрослым мужчиной. Всадником. Вооруженным всадником. Ничего более он о себе припомнить не мог.

Ущелье вывело путника к неширокой долине, по дну которой тянулась дорога. Свежие следы, много… Похоже, прошло войско – ни караван, ни процессия паломников не оставит такого количества отпечатков. Долина была вытоптана полностью – и дорога, и обочины. Жесткая трава, пробившаяся сквозь здешнюю неплодородную почву, исчезла, стертая, сбитая в прах до самых скал, обрамляющих полоску ровного пространства.

Странно, что нет навоза… Войско, которое обходится без верховых и обозных животных? Путник решил последовать за войском, так скорей он отыщет себя в этом мире… По крайней мере, ему казалось, что скорей. Он был уверен, что неким образом связан с армиями и оружием.

Справа из расселины вытекал ручеек – почти незаметная струйка воды, с легким звоном низвергается с уступа и тут же скрывается в камнях у дороги. Те, кто прошел накануне, растоптали лужу, образованную ручьем. Здесь путник придержал коня и склонился в седле, чтобы разглядеть следы. Отпечатки были странно узкие, оканчивающиеся когтями. Впрочем, толком разглядеть было невозможно, слишком много ног топтало эту грязь.

Мужчина тронул коленями бока рыжего, конь снова зашагал по камням.

Впереди скалы сходились почти вплотную, пространство между ними перегораживала стена, сложенная из серых камней. Выход из ущелья. Здесь местные брали пошлину с купеческих караванов, приходящих по древней дороге, здесь же встречали врагов. На этот раз остановить нашествие не удалось – сквозь выломанные ворота было видно серое небо. Должно быть, почва за стеной шла под уклон, спускаясь в долину. Сперва всаднику показалось, что под стеной, несмотря на теплую погоду, лежат сугробы. Когда подъехал поближе, понял – это не снег. Широкими насыпями у подножия оборонительных сооружений лежали кости. Много, очень много человеческих костей. И целые скелеты, почти не поврежденные, и разрозненные фрагменты. Слепо скалились черепа. Между костей попадалось оружие – в основном, старое, заржавленное.

У разрушенных ворот валялось бревно, которым штурмующие высадили створки. Сучья обрубили не под основание – их оставили, чтобы сподручней было держать таран. На одной из таких рукоятей сохранились кости руки. Голые кости, неведомо как не рассыпавшиеся – ни мягких тканей, ни сухожилий. На запястье – позеленевший от времени медный браслет.

Путник с минуту оглядывал побоище, потом направил рыжего жеребца в выломанные ворота. Внутри также были изуродованные скелеты, но намного меньше, чем перед стеной. Вперемежку с ними валялись покойники. Этих людей прикончили совсем недавно. Тела, похоже, только начали коченеть. Пришелец оглядел постройки – будку мытаря, длинный приземистый сарай, служивший, видимо, казармой. Склады, курятник, хлев… Солдаты, охраняющие выход из ущелья, неплохо здесь устроились. Скалы за стеной сразу расходились широким клином, из ворот открывался вид на обширную холмистую равнину. В нескольких сотнях шагов от скал зеленели огороды, наверняка принадлежавшие охране. Нигде не было видно ни малейшего движения, а единственным звуком оказалось мощное гудение сотен мух, слетевшихся на мертвечину. Судя по тому, какие тучи насекомых клубятся в воротах хлева, скотину пришельцы также перебили. У всадника не было ни малейшего желания заглядывать в здания, он понимал, что бойня, начавшаяся на стенах, завершилась там. В нескольких местах, где кровь обильно смочила почву, сохранились хорошие отпечатки. Путнику даже не пришлось наклоняться, чтобы разглядеть их. Он из седла прекрасно видел – эти следы оставлены костями стопы.