Екатерина Стадникова - Беглец

– Вот ублюдок, – старательно держал обещание Навен.

– Прекрати. – Леннарт вернулся к постели. – Чем больше умирало людей, тем меньше их оставалось, чтобы мешать моим поискам. И наконец я нашел… потайной ход. Думал, что это убежище невинного создания, а пришел прямиком в клетку зверя. Она не была его дочерью. Как не была и человеком. Сознанием бедняжки и телом владела дикая сила, непостижимая и неодолимая. Я сражался за свою жизнь. Обрывки прежнего платья не скрывали девичьей наготы. Смерть дышала мне в лицо. Когда я проиграл, та самая брошка снова остановилась у моих ног. Не знаю, что нашло на меня – безумие или отчаяние. Я поднял драгоценность и протянул хозяйке. На мгновенье взгляд Илоны прояснился. «Убей меня, я страдаю», – прошептала она. Одним ударом я снес ей голову.

– Интересная история, – сказал, а про себя добавил: «Но какая-то очень складная. Кто-то основательно причесал повествование. Леннарт, находящий тайные ходы? Он в темноте нос свой не найдет, чтобы почесать. Недотепу видно издали. Чудовище убито, но что тогда в клетке было? Или рыцарь нагло врет, или рассказу не хватает персонажей.»

Календарное «завтра» наступило. Так что Навен не видел причин оставлять Леннарта одного в замке, дырявом, как решето. Где гизрийский недоносок мог при желании навредить корладцу и кому угодно еще по пути.

– Засиделся ты в гостях у графа, – лукаво подмигнул Навен. – Пора и честь знать.

– Бежать? – уточнил рыцарь. – И куда я побегу?

– Не побежишь, а пойдешь. Куда? За мной.

Навен ударом ноги распахнул дверь. Корд от неожиданности икнул. О побеге его не предупреждали, оттого как действовать, бедняга не знал. Он направил на арестанта алебарду и бешено выпучил глаза.

Ловко перехватив древко, Навен рывком потянул Корда к себе. А свободной рукой крепко приложил стражника в голову. Корд охнул и осел на пол. Убедившись, что бедняга дышит, организатор побега незаметно сунул тому за пазуху золотой льен.

В непривычных для себя условиях Леннарт делался удивительно послушным. Не задавая вопросов, рыцарь повиновался как ученик на тренировке. Прыгал, когда говорят. Прятался, останавливался, бежал. Все прекратилось так же внезапно, как началось.

Рыцарь прислонился плечом к стене и тяжело дышал. Сине-сизый мрак наполнял задний двор. Сюда не дотягивались лучи красных фонарей с фасада, но долетали куплеты непристойных песенок и пьяный смех.

– Это то, что я думаю? – Леннарт встал как вкопанный. – Это же не?..

– Бордель, – кивнул Навен. – Мой дом. Шевелись, ты бежал из-под стражи. Не будь ханжой.

Он подтолкнул знакомца в спину, но это оказалось не так легко, как хотелось бы. С упрямством осла рыцарь поудобнее поставил ноги и чуть наклонил голову. Всем своим видом демонстрируя, что лучше смерть, чем поход в обиталище разврата.

– Не будь ребенком! – Ситуация перестала быть забавной и начала раздражать. – Они тебя не съедят. Даже кобыле твоей тут понравилось! Еще немного, и сцена привлечет чье-нибудь внимание. Примчится доблестная стража. Это вообще дверь в кухню. Я твою жизнь спас, помнишь? Соберись и прояви уважение.

– Прости меня, благородный Навен из Хоринга, – бледный Леннарт бессильно опустил руки. – Если ты требуешь, я последую за тобой.

– Держись рядом, – взвесив наивность спутника, попросил Навен.

Девочки хихикали, показывая пальцами на зеленого от ужаса рыцаря, заслонявшего голову рукой, как от удара, и бормотавшего бессвязный религиозный бред. По лестнице Навену пришлось вести Леннарта точно слепца. Он не желал смотреть.

– Открывай глаза, – предложил Навен. – Ты в безопаснейшем месте на острове. Сам граф не посмеет войти в эту комнату без прямого на то позволения ее хозяйки. Дождись меня.

– Я не останусь тут один! – запротестовал Леннарт.

«Еще как не останешься, сказочник», – подумал Навен. Требовалось сравнить то, что нагородил рыцарь, с донесениями шпионов сиятельства. Навен слышал легкие шаги и хихиканье. Девочки вошли тихо. Прокрались как пугливые лесные создания.

– Помогите гостю устроиться, – приказал Навен. – Приведите комнату в порядок.

– И только? – надула губки белокурая красавица, внешне напоминавшая корладку.

– И только, – подтвердил он. – Не донимайте его.

Леннарт сейчас более всего напоминал кухарку, забравшуюся на стул при виде мыши. Только не визжал и старался сохранять достоинство. Но путь к двери для него был отрезан.

Если принять за истину историю с убийствами в Гизрии, нельзя забывать, что проклятья не берутся из ниоткуда и не пропадают сами по себе. Одной отрубленной головой тут не обойтись. Были бы там мадаритки, они бы наверняка спасли девочку. Но раз за дело взялись рыцари в сияющих доспехах – в конце непременно случится кровавая баня или костер. Ирония? Из огня костров родилось больше бед, чем наделали все, когда либо на них сожженные. Множество проклятий, выкрикнутых в агонии, обрушились на мир и начали жить. Возможно, это и правда эхо прошлого.

Любой из участников тех событий мог стать новым носителем проклятья. Навен наверняка знал двоих.

Не все шпионы отличались литературным талантом и сносным почерком. Пока Навен искал крупицы смысла в их писанине, старый учитель штудировал библиотеку на предмет проклятий нужного характера.

Утро застало всех врасплох. Внизу на площади отчаянно вопил глашатай. «Убийство! Убийство!», – верещал он, пока не охрип. Эхо жадно трепало тревожную новость. Ватто захлопнул книгу и потер глаза. Истина дразнила доступностью, но никак не желала даваться в руки. Леннарт совершенно точно врал – но в чем именно? Ложь и правда переплелись слишком тесно, чтобы отделить одну от другой с наскока.

Как монстр оказался на Хоринге? У благородных мужей хватило бы ума заменить убийство чем поинтереснее. К примеру, сбросить клетку с тварью в выработанную штольню и запечатать там навсегда. Было бы понятно, если бы речь правда шла о фальшивой дочери наместника. Рука не поднялась, мол. Пусть сдохнет сама. Опять же, почему фальшивой?..

Но то, что видел Навен, было вовсе не прекрасной девой.

Он постоянно возвращался к образу беглеца, оставшемуся в памяти. Это явно был мужчина, притом с усами и бородой. Сложением он более всего напоминал Леннарта. Навена заморышем не назовешь, только и беглец и рыцарь казались шире в плечах. Даже несмотря на то, что арестант был по-паучьи худым.

Ответ прятался где-то в отчетах графской агентуры.

– Это оно? Началось? – спросил Гелар, внимательно глядя на суету внизу.