Антон Орлов - Крысиный Вор

Граф умело пользовался своим преимуществом в росте, массе и длине рук. Противник всего раз исхитрился его зацепить: он попросту не мог дотянуться до Ваглерума с относительно безопасной дистанции, а если подойдешь ближе – можно и на колющий нарваться. Оставалась целить в руку, сжимавшую рукоять глинтанга, но граф проворно убирал ее при попытке нанести удар.

На бледном треугольном лице Эдмара по-прежнему играла ироничная улыбка, но она сейчас напоминала маску, которую тот нипочем не снимет, даже если его будут резать на куски. Две раны он уже получил, рубашка на боку распорота и намокла от крови. Как маг выдающейся силы, он выносливее, чем обыкновенный человек, вдобавок владеет приемами самоисцеления, но для этого нужно сосредоточиться на происходящих в организме процессах. Секунданты деловито топтались на безопасном расстоянии и обменивались возгласами, пытаясь решить, пора остановить поединок или пока еще рано. На истоптанном снегу темнели кровяные пятна.

Никаких сомнений, у Тейзурга, сумевшего задеть графа всего один раз, шансов на победу не было. Противник неожиданно провел силовой батман, едва не сломав ему кисть. Когда выбитый меч отлетел в сторону, чуть не угодив по ногам расторопно отскочившему секунданту, Суно не слишком удивился.

Эдмар отступил, уклоняясь от возможного выпада, которого, впрочем, не последовало. Сверкнувшие сумасшедшей желтизной глаза ушли в прищур, зубы оскалены в ухмылке. Чем-то он неуловимо напоминал змею, удерживаемую опытным ловцом на безопасной дистанции, но в то же время смертельно ядовитую.

– Господин данг Ваглерум победил! – объявил секундант.

– Вы проиграли, господин Тейзург, – добавил граф, словно опасаясь, что до недруга сей очевидный факт не дойдет. – Чего и следовало ожидать.

– Я проиграл всего лишь эту дуэль, господин Ваглерум, – процедил маг все с той же пугающей приклеенной ухмылкой.

Суно заподозрил, что если он перестанет ухмыляться, то скривится от боли – граф задал ему жару: на рубашке зияли прорехи, по красному шелку расползлись темноватые разводы.

– А вам, право же, не стоило посылать бандитов за головой моего наемника Хантре Кайдо, который, как всем известно, защищает Аленду от посланцев Ктармы. Мне, признаться, весьма любопытно, чьи же вы инструкции выполняете…

Обвинение крайне серьезное. Тем более что прозвучало оно в присутствии Шеро Крелдона. Воцарилось молчание, нарушенное гневным возгласом графа:

– Да никто не посылал их к этому наемному ублюдку, они вашего ублюдочного кота должны были подстрелить!

«При условии, что это не одно и то же», – хмыкнул про себя Орвехт, но вслух не сказал, даже шепотом, даже старому приятелю Шеро.

Спал он теперь на чердаках, избегая попадаться людям на глаза. Одна подслеповатая старушка, сухонькая, как невесомое серое перышко, все равно его заметила и стала зазывать к себе, угощала раскрошенной лепешкой, постелила для него коврик возле печки. «Если у тебя нет дома, живи у меня, ладно? А если чей-то, все равно прибегай, а то никого у меня нет…» Он старался лечить ее от телесных хворей, мурлыча, чтобы войти в резонанс. Насколько получалось, он ведь прежде всего охотник, а не целитель.

Старушка сильно удивилась, когда в одно прекрасное снежное утро к ней постучался незнакомый парень, притащил дрова и корзину с продуктами, коротко объяснив: «Это велели вам передать». Потом еще дважды приходил с гостинцами, но не задерживался, ничего не рассказывал. Отдаст, что принес, – и бегом вниз по лестнице. Старушка решила, что кто-то из дальней родни начал о ней заботиться во славу Тавше, а с пригретым котом-бродягой никак его визиты не связывала.

У него была причина, чтобы ночевать на стороне. Чуть не зачаровали. Хотя, если честно, даже не «чуть»: его уже уносило в ласковый сумрак дремотного океана, когда сработал какой-то посторонний фактор – непонятно, случайный или нет. Словно бритвой полоснуло. Вырвавшись из сладкой паутины наваждения, он сразу же, повинуясь скорее инстинктам, чем здравому смыслу, ринулся в бой.

Как выяснилось немногим позже, с Тейзургом. Тот обозвал его «чокнутым» и объяснил, что почувствовал у себя в доме подозрительную чужую магию, определил, где находится ее источник – в комнате у Хантре, и отправился разбираться, в чем дело. Только он приступил к нейтрализующему заклятью, как ни за что ни про что получил в скулу. Вместо «спасибо».

Глаза у него при этом были честные-честные.

Как бы там ни было, менять работодателя Хантре в ближайшее время не собирался. У них с Золотоглазым общая цель: уничтожить пакость, которая будто бы «знает, чего хотят боги», и с упорством роя насекомых лезет из своих потайных гнезд, чтобы убивать всех подряд. В одиночку ему с этим не справиться. Он хороший охотник, но этого недостаточно, а у Тейзурга информаторы, деньги, связи, интриги… И тот заинтересован раздавить Ктарму, ибо кофейные плантации в опасности.

Вдобавок Золотоглазый не любит проигрывать.

На чердаках, среди дымных и древесных домашних запахов, лунных бликов, погруженного в спячку старого хлама, свернувшемуся в клубок городскому охотнику порой становилось невтерпеж тоскливо. Ему хотелось путешествовать. Побывать во всех уголках Сонхи, погулять по всем городам, лесам и дорогам, увидеть все моря, пустыни, болота и горы своего родного мира, посмотреть на флирий, на русалок, на другой волшебный народец… Много чего ему хотелось, но он должен защищать Аленду от людей-насекомых, которые то и дело ползут сюда, чтобы убивать. Никто другой его не заменит. Только решишь, что все закончилось, наконец-то можно пуститься в странствия, – и снова на перехват, на охоту за очередной «мясорубкой».

Этот сволочной день все-таки наступил. Дирвен в богатом жениховском костюме, рядом с Глодией, сверкающей жемчугами, снежным атласом и белозубой щучьей улыбкой, чувствовал себя, как на жертвоприношении. Ложа неожиданно расщедрилась и выделила приличную сумму, чтобы с размахом отпраздновать супружеское закабаление своего первого амулетчика. Причем заметьте, на прощальную холостяцкую пирушку скопидомы-архимаги денег не дали (хотя она все равно состоялась, парни скинулись), а на эти торжества, которые Дирвену даром не нужны, – пожалуйста, нам не жалко! Хотя по расходам это вышло не в пример дороже.

Для пирушки сняли целую гостиницу, в которой еще и ремонт специально забабахали. Семейство невесты на правах приезжей родни жило у Суно Орвехта, который категорически заявил, что никакого гульбища у себя дома не потерпит. Вот и затеяли играть свадьбу в съемных хоромах, на радость озолотившемуся хозяину гостиницы. Лучше б обошлись какой-нибудь скромной чайной, без воза деликатесов, без оркестра и без дорогущих парчовых драпировок, а разницу отдали бы Дирвену. Но от них скорее дохлого чворка дождешься. Когда он процедил это вслух, госпожа Табинса – старшая Матушка Щука, без пяти минут его теща – подбоченилась, смерила жениха уничижительным взглядом и едко поинтересовалась: