Антон Орлов - Крысиный Вор

– Значит, ты маг-перевертыш? – шепнул он, заглянув в умные кошачьи глаза.

Кот с достоинством кивнул. На жилетке у него и впрямь был карман со шнурованным клапаном – в самый раз под размер шкатулки.

Надев стоптанные ботинки, вор взял лампу и открыл задвижку чердачного оконца. Снаружи морозная тишь, ветер полностью унялся, словно израсходовал всю свою силу во время чудовищного бурана. Но облака не разошлись, нависают сплошным ватным пологом – на лунный свет не рассчитывай.

Пока они крались по коридорам и лестницам, Кемурт ладонью прикрывал лампу, чтобы светила только под ноги, и с тревогой прислушивался. Конгат не спал. Порой доносились голоса, шаги, стук и скрип: доверенные люди господина Ферклица ищут незваного гостя, которого слуги видели в шахте подъемника. Хорошо, что он сумел оттуда выбраться… Кемурт сжимал зубы так, что один из них едва не треснул, но не позволил себе разбудить и пустить в ход амулеты. Возможно, Ферклиц именно этого и ждет от похитителя шкатулки. Амулеты – на крайняк, если придется отбиваться и драпать в открытую.

По дороге он откидывал крючки и отодвигал засовы на форточках. Кот скользил рядом, словно четвероногий призрак. Несколько раз он забегал вперед и начинал путаться в ногах, показывая, что дальше по этому пути лучше не ходить, надо повернуть, и они поворачивали.

Шкатулка лежала в тайнике, который еще Шикловен загодя приготовил, так обложенная кирпичами, что простукивай, не простукивай – глухая стена. Содрав при свете лампы кусок старых обоев и разобрав ничем не скрепленную кладку, вор запихнул добычу в вязаный карман на жилетке и зашнуровал клапан.

– Тут недалеко есть подходящая комнатушка, там только стол и два стула. Но окно под потолком, не дотянуться.

Ему было страшновато глотать зелье, так и подмывало растянуть время, однако вблизи послышались голоса. Вор подумал: если сцапают – это будет хуже Крисова колдовства, по-любому больнее, и вытащил из-за пазухи флакон. Кот смотрел на него с ожиданием.

Дверь в коридор приоткрыта, сверху таращится слепое окно. Лампу Кемурт поставил на столик, в ее тусклом свете комната напоминала погруженную в полумрак сцену в театре чтецов.

Сейчас он выпьет эту сомнительную жидкость – и что дальше? Тоже станет котом, и тогда они вдвоем рванут на свободу?

– Со всем, что на мне есть, – прошептал он, отвинтив пробку.

Не горько… Зато перед глазами поплыло, но это вскоре прошло. Когда в голове прояснилось, оказалось, что комната раздалась вширь, а стол и стулья теперь громадные, как диковинные беседки, но это еще на самое худшее. Пахло опасностью. Дорогу к двери, за которой чернела спасительная тьма коридора, загораживал хищник, изготовившийся к прыжку. Кемурт сразу понял: перед ним Тот Кто Его Съест.

Он с отчаянным боевым писком отскочил вбок, но тут хищник тоже прыгнул – и в загривок вонзились клыки.

Носиться в потемках по замку, состоящему из нескольких зданий высотой от трех до пяти этажей, энного количества хозяйственных пристроек, четырех башен и обширных подземелий – не самое отрадное занятие. Особенно после тяжелого дня, потраченного на борьбу со стихией. Особенно в поисках, чтоб его, кота.

Дело осложнялось тем, что господин Ферклиц строжайше распорядился изловить его живьем, ни в коем случае не причинив серьезных повреждений – чтобы не прогневать Северного Пса, который мол-де ему покровительствует. Кота надлежало поймать сетью и принести к его светлости «вместе со всем, что при нем будет, что бы это ни оказалось».

Одни решили, что господин, не иначе, свихнулся, но держали сие вольнодумное соображение при себе. Другие понимали, что это дела магические, для несведущего человека неясные, и кот, верно, непростой. Третьи об этих предметах не умствовали, а гадали, будет ли им за усердие поощрительная доплата к жалованью – по всему выходило, что должна быть.

Ферклиц ворожил у себя в кабинете. Впрочем, он обмолвился со вздохом, что ворожба может выявить мага в его истинном облике, а не четвероногую тварь, так что вся надежда на ловцов. Он подхватил простуду и ходил в стеганом ватном кафтане с куньим воротником, горло замотано теплым шарфом.

Незамужняя пожилая сестрица его светлости, занимающая высокий пост в Надзоре за Детским Счастьем – она приехала в Конгат погостить и застряла тут из-за метели, – уговаривала брата принять лекарство и лечь в постель. Лекарство, сбивающее жар, Ферклиц принял, а в постель не пошел.

Ловцы прочесывали замок группами по пять-шесть человек, с факелами, лампами, волшебными или масляными фонарями, а вооружены они были сетями и в придачу одеялами, потому что сетей на всех не хватило. Не слишком они надеялись на везение – тут столько местечек, куда кошачья бестия может забиться, хоть до Летнего Солнцеворота ищи! – но одной из групп повезло.

– Вот он! Глянь туда, бежит вдоль стены!

– Ага, кот… Чего-то в зубах тащит… Берем его, заходите с той стороны!

– Ты смотри, это ж он кроля несет! Хозяйский крольчатник разорил, во сволота!

– Да не кролик это у него, а крысюк… Обходи его, обходи!

Кот заметался и сшиб сиянскую напольную вазу, но крысюка не выпустил. Каким образом он прорвал сеть, для ловцов осталось загадкой – то ли сеть была такая дрянная, что сама собой расползлась, то ли какое-то колдовство. Люди всей гурьбой бросились вдогонку по коридору.

– Одеялом его! Кидай одеяло!

– У кого вторая сеть? Давай вперед, бросай!

– Гатвен, амулеты используй!

– Я использую, – пропыхтел на бегу амулетчик. – Импульсы в клочья, как ваша сеть, что это такое?!

– Магия, вот что!

Кот запрыгнул на подоконник, оттолкнул лапой неплотно прикрытые створки низкой форточки и перескочил на перила заваленного снегом балкона. Окна здесь выходили во внутренний дворик, защищенный от ветра соседними постройками, так что закрывать ставни во время бурана не было необходимости.

– А ну стой, каналья!

Лязгнули запоры, с треском порвались пожелтелые от клея бумажные полоски, окно распахнулось.

– Сеть, живо! Не то уйдет!

– Да куда ему уходить? Щас возьмем…

Беглец примостился на перилах, еле видный в ночной темени, а внизу, до половины первого этажа, белели сплошные сугробы.

– Куда он отсюда денется?

– Кидай скорее!

И тут раздалось устрашающее низкое рычание, снег закрутился вихрем, из него в мгновение ока слепился огромный, с карету величиной, белый пес. Дохнуло стужей, и люди, толкая друг друга, подались назад, а упущенный кот прыгнул прямо в снежное облако, взметнувшееся над двориком.

– А потом он и говорит с этакой неприятной рожей… – Шнырь сделал эффектную паузу и продолжил, кривляясь и передразнивая: – Я, говорит, тоже раньше в мороз в одних перчатках из дому выходил, а теперь до меня дошло, что надо поверх них вторые теплые перчатки надевать, тогда пальцы не мерзнут!