Михаил Костин - Опаленные войной

В следующую минуту Айк увидел, что над Элсоном нависла Рия, и в руке ее сверкнул клинок, тот самый, что когда-то она подарила Айку.

Утром Ренер пошел по следам ночных нападавших. В нескольких сотнях метров от нашего лагеря обнаружился еще один труп. Стрела торчала из его груди. Удивительно, что человек столько проехал с таким ранением. Лошадь то ли увели подельники, то ли ускакала сама, напуганная огнем и шумом. Всего, судя по следам, нападавших было человек десять. Предположение Эйо оказалось верным – это была банда наемников, наводнивших страну в смутное время.

Оставив мертвецов падальщикам, мы двинулись дальше. Мимо потянулись холмы, рощи. Зеленый цвет радовал глаз. После холодных, белоснежных просторов Северной Пустоши, весенние пейзажи были, словно глоток чистой воды после долгого изнурительного труда жарким летним днем.

Вар Ло большей частью молчал. Мне казалось, что древний колдун боится спугнуть удачу, будто не верит до конца, что его свобода уже так близко. Когда я звал, он всегда откликался, что-то объяснял, помогал, но сам не надоедал и не лез с советами. Наверное, он был уверен, что я все делаю правильно. Ах, если бы уверенность могла передаться мне! Ощущение чего-то непоправимого, опасного, будто надвигающийся шторм, не оставляло. Я вел отряд вперед, торопился. Мне казалось, что если скакать еще быстрей, то можно убежать от страшного чувства. Но тщетно. Чувство подступающей беды становилось все сильнее и сильнее. По ночам частенько мучили неприятные видения, полные крови и огня.

На пятый день Эйо указал рукой в сторону горизонта. Там, в зеленой дали, маячили всадники. Вскоре они скрылись за холмом.

– Кто-то идет с нами параллельным курсом, – заметил рыжий вояка.

– Не удивлюсь, если наши дорожки пересекутся! – заметил Роб.

– Тогда, пока их не видно, уйдем в сторону, – предложил Арк.

Мы нырнули за узкую полосу леса, ушли вправо. Через несколько лиг, миновав небольшое озерко, снова вышли в степь. Холмы, овраги, мелкие, но быстрые реки. Вскоре неведомые всадники опять потревожили нас, и теперь, несмотря на попытки сбросить хвост, цепко держались в границах видимости.

– Плохо дело! – произнес Эймс. – А ну ребята, проверьте оружие.

Чуть позже всадники показались и справа.

Теперь я мог разглядеть их. Одинаковые цвета и покрой одежды наводили на мысль о войсках. Этим наблюдением я тут же поделился с Эйо.

– Все может быть, – хмуро отозвался тот. – Например, части регулярной армии, или наемники какие…

– А может, вообще дезертиры, – добавил Эймс.

– Как это? – удивился Арк.

– Солдаты, бросившие свою часть. Бежавшие от ратной службы. Ты что, не знаешь, кто такие дезертиры? – Эймс усмехнулся.

– Я знаю, кто такие дезертиры, – ответил Арк с обидой в голосе, – просто я как-то по-другому их представлял…

– Думаешь, из армии бегут только от страха? – ухмыльнулся бывший сержант, – Нееет. Есть такой склад людишек, которым любая власть не по нутру. Им нравится служить, пока удача на их стороне, пока есть добыча, девки и жратва. Но как только пахнет дымком, они ноги в руки – и бежать. А там сбиваются в банды, навык грабежа и драк есть… Одним словом, дурная примета встретить в поле банду дезертиров!

Тем временем всадники, шедшие справа, начали приближаться. Численный перевес был не на их стороне, но я догадывался, что у них был за план. Задача небольшого, но быстрого отряда заключалась в том, чтобы затормозить нас и подставить под удар с тыла более крупной группы, вооруженной пиками. Конный таранный удар!

Это понимал и Эймс. Он напрягся и приказал гнать лошадей нещадно. Однако «дезертиры» догоняли. В бешеной скачке я видел, как блещут клинки сабель в руках у бывших солдат. Когда они приблизились на опасное расстояние, Ренер издал гортанный крик и увел часть нордов в сторону, сбивая преследователей с темпа и разделяя их группу на две части. Еще минута – и слева от меня закипела схватка! Норды были сильны, но их подвела любовь к простому оружию. Топор почти бесполезен в конном бою. Он сильно проигрывает в скорости и маневренности более легкой сабле. Оставить северных спутников мы не могли и повернули лошадей.

Атака пришлась в спины нападавшим, и большинство отправилось к праотцам, даже не сообразив, что к чему! Я рубил направо и налево. Вот бородач в синей шапке повернулся, и тут же я ударил ему под локоть. Меч легко вошел в тело. Бородач закричал. Я выдернул оружие, махнул наискось, от плеча, и занялся другим противником. В какой-то момент подо мной пала лошадь, копье попало ей в голову.

Я успел высвободить ноги из стремян и покатился по окровавленной траве. Вскочив, я рубанул какого-то всадника по ногам и вторым ударом выбил из седла. Завладеть чужой лошадью оказалось легко. Остатки «дезертиров» попытались спастись бегством, но их догнали и порубили норды.

Все вокруг было завалено телами. Кони тяжело били ногами, стараясь подняться. Люди лежали друг на друге, кто-то стонал.

– Дарольд! – послышался чей-то голос.

Я обернулся и едва не закричал. Под страшной кровавой маской я с трудом узнал Эйо.

– Где остальные?

– Там, – прошамкал окровавленными губами рыжий вояка, указывая на поле брани.

Победа дорого нам обошлась. Мы потеряли Аннара и Лора, Ренер был тяжело ранен. Его с трудом удалось посадить на лошадь. Норд был бледен, его терзала жестокая боль. Арк и Роб осматривали раны.

– Эймс! – позвал я.

– Он тут! – крикнул Эйо.

Я огляделся. Сердце замерло. Бывший сержант сидел, прислонившись спиной к мертвой лошади. Видимо под ним так же убили коня, но он сумел выбраться и еще некоторое время сражался. Перед ним лежало не менее четырех нападавших. Та ловкость, с которой они были убиты, говорила о том, что сержант до конца не утратил верной руки и глазомера. Опытный рубака и воин, он дрался до последнего. На губах Эймса застыла улыбка, спокойная, умиротворенная, и только глаза смотрели уже холодно, мертво. К сожалению, магия Эймсу помочь уже не могла… Он погиб, как истинный воин – на поле битвы с мечом в руках, защищая своих товарищей.

Я плакал, не стыдясь слез. Вместе с Арком и Робом мы вырыли могилы и похоронили соратников. Вместе с погибшими мы положили их оружие и оружие врагов, в знак признания доблести и храбрости погибших. К сожалению, это все, что мы могли сделать для друзей. Покончив с печальным, мы молча двинулись дальше. Раненый Ренер не мог самостоятельно держаться в седле, поэтому мы ехали не торопясь, и перед закатом разбили лагерь. Арк с Робом продолжали помогать раненому. Силы у них было мало, но они не сдавались. Я смотрел на них и злился, злился на ту нелепую резню, что унесла столько жизней. Зачем?