Гай Орловский - Ее Высочество

Я вытащил трубку туриста, включил фонарь на полную мощность и положил на пенек.

– А вот эту вещь сразу видно, – сказал я. – Смотрите!.. Она тоже накапливает магию. Но расходует ее всю на свет. Такая у вас есть?

Он смотрел, чуть прищурившись.

– Нет, – ответил после паузы, – и даже не знаю, у кого такие есть. Я уже думал, о всех вещах знаю… Хорошо, ждите на том же месте.

Лицо его за время разговора медленно таяло, словно снег на жарком солнце, деформировалось, только глаза оставались неизменными, полностью исчезла нижняя челюсть, только взгляд, как мне казалось, оставался еще и тогда, когда растаяли и глаза, а облачко дыма рассеялось.

Рундельштотт сказал с беспокойством:

– В Уламрии могучие маги. Они перебрались из королевства Гонтерры, часть осела в Опалоссе, часть нашла убежище в Уламрии, здесь и набрали силу. Будь настороже, не ошибись даже в малости…

Ночь уже вступила в свои права, огромная красная луна вышла, еще когда огромное солнце только опускалось к горизонту, но пряталась в его нещадном блеске, а сейчас выглядит так, что вот вышла показать себя во всей грозной красе, а свет зачем, спать пора…

Через полчаса Понсоменер сказал быстро:

– Сейчас…

С грохотом копыт и ломая кусты к нам на поляну вылетел крупный конь, всадник соскочил на землю легко и быстро, малорослый мужчина в длинном халате, я узнал по лицу с выпуклыми круглыми глазами мага, что разговаривал со мной.

Не говоря ни слова, он сразу подошел к пню, для него здесь тоже нет темноты, взял аккумулятор, повертел в пальцах, подбросил, определяя точнее вес, по движению губ я понял, что шепчет заклинания.

– Мальчик, – произнес он с удивлением, – ты не соврал, чего я опасался. Эта вещь в самом деле хранит в себе магию. И не так уж и мало… Спасибо, это в самом деле ценный подарок.

– Я жаждал сделать вам приятное, – сказал я.

Он перевел на меня внимательный взгляд.

– И что ты хочешь взамен?

Я ответил, проконсультированный еще раз Рундельштоттом:

– Всего лишь счастья быть знакомым с таким великим человеком. Мы верим, королевство Уламрия или любое другое, которое вы одарите своим покровительством, сразу же ощутит счастье и процветание.

Он улыбнулся:

– Хороший ответ. Я понял, вы наткнулись на мою защиту вокруг королевской тюрьмы?

– Увы, – ответил я. – Не могли бы вы снять ее временно? На пару суток?

Он улыбнулся шире.

– Считайте, уже снял. На все то время, которое вы здесь будете. Кстати, эту удивительную волшебную лампу возьму тоже.

Прихватив фонарик, он степенно поднялся в седло, развернул коня, а мы некоторое время смотрели в его удаляющуюся спину.

– Перемещением не владеет, – пробормотал я. – Не такой уж он и великий…

Рундельштотт сказал строго:

– Маги тоже разные. Кто-то умеет горами двигать, но не создаст себе новые башмаки, кто-то лечит от любых болезней, но не может избавиться от простуды…

– Я понял, – ответил я. – Есть чемпионы по бегу, есть по плаванию, а есть подниматели тяжестей. Но такой вот купол создавать… гм… я бы не отказался. Хотя и не знаю, зачем он мне… Ладно, будем готовиться ко взятию тюрьмы мощным, хотя и незаметным штурмом.

Понсоменер пошевелился, все повернули к нему головы.

– Надо посмотреть, – проговорил он. – Да, посмотреть надо.

– На что? – спросил я.

– На ту стену, – ответил он. – Мастер, это мне только кажется?..

Рундельштотт пожал плечами, вернулся к своему мешку. Мы молча ждали, пока рылся там и отыскивал нужный узелок, а потом бережно бросал щепотки в огонь.

Ничего не происходило, только пламя меняло цвет, вдруг старый чародей дернулся, вгляделся сперва в огонь, потом торопливо взбежал на вершинку холма, а там, спрятавшись за дерево, долго смотрел в сторону тюрьмы.

Я спросил в нетерпении:

– Да что случилось?

Понсоменер смолчал, а Рундельштотт проговорил, не оборачиваясь:

– Купол на месте…

Фицрой охнул, выругался, я переспросил в непонимании:

– Как?.. Но этот маг обещал же…

Рундельштотт повернулся, в старческих глазах были стыд и вина.

– Люди меняются, – проговорил он. – Когда-то маги слово держали…

– Или просто забыл, – вставил Фицрой. – Что мы для него? Так, муравьи…

Я спросил быстро:

– Догнать не успеем? Ушел далеко?

Рундельштотт ответил с запинкой:

– Такой магический купол нельзя создать издали. Маг должен быть где-то вблизи. И чтобы поддерживать это все.

Я сказал зло:

– Только бы увидеть, где эта сволочь прячется!..

Фицрой прошипел сквозь стиснутые челюсти:

– А где еще, как не в той башне, что нам кажется безжизненной?.. И от города далеко, такого шумного и бестолкового, и вроде бы важное дело для короля делает, за что получает что-то ценное…

Я сказал зло:

– Что ж, аккумулятор… это не все, что у меня есть.

– Даже я это знаю, – ответил Фицрой с намеком. – Как в старое доброе время, да?

– Сплюнь, – посоветовал я. – Кто знает, как на этот раз. Вдруг эта сволочь круче или что-то пойдет не так?

Он сказал со знанием дела:

– Колдун из него сильный, ничего не скажешь! Установить такой купол… Это же не только остановит даже самого сильного, но ничем не пробить! Ни стрелами, ни файерболами, ни камнями из катапульт…

Я пробормотал:

– Посмотрим, насколько хорош против бронебойной усиленной. Любая защита строится против чего-то конкретного.

– Да, – сказал он с восторгом, – хочу посмотреть!

– За кого будешь болеть? – спросил я. Он не понял, судя по вздернутым бровям, я пояснил: – На кого бы сделал ставку?

Он подумал, развел руками.

– Увы, на тебя.

– Свинья, – сказал я. – Тоже мне товарищ!

– Я за справедливость, – пояснил он.

– В жопу твою справедливость, – отрезал я. – Дружба выше. А теперь не отвлекай, может быть, удастся подстеречь его, когда будет только подъезжать к своей башне.

Понсоменер подошел со спины.

– Вот…

Я обернулся, он протягивает мне мой мешок.

– Спасибо, – сказал я. – Ты, как всегда, понимаешь раньше, чем тебе говорят. Оставайся с мастером здесь, а мы с Фицроем прогуляемся на вершинку. Он гулять обожает. Просто мастер…

На вершине я присел и начал вытаскивать и собирать винтовку, а Фицрой с биноклем в руке плюхнулся на траву животом.

– Пока не вижу, – сказал он сразу. – То ли уже проскочил, то ли остановился в лесу цветочки понюхать.

– Достанем и в башне, – заверил я с угрозой. – Не может быть, чтобы ни разу к окну!

– Узкие больно, – сказал Фицрой озабоченно.

– Пуля протиснется, – сообщил я.

Он покосился на винтовку в моих руках, даже мне не просто бывает поверить, что вся умещается в чемоданчик размером со стандартную бумажную книгу. А сейчас вот в собранном виде только ствол длиной почти в два метра и вся растопыренная, не считая опорных ножек.