Лилия Данина - Тайна шестого бога

Многие воины в гильдии стали вполголоса, чтобы не слышали жрецы, поговаривать, что было бы лучше, если бы Шиней не просыпалась больше никогда. Еще недавно считавшееся кощунством, сейчас это звучало как крик отчаяния и бессилия, и даже жрецы, насколько видел Ранти, мучились подобными думами. Богиня предала их. Какие-то боги оставляют свои народы, чтобы те жили или умирали сами. Какие-то уничтожают свое детище, разочаровавшись в нем. Шиней же решила пойти по третьему пути и стереть с лица вселенной не только их народ, но и весь мир за компанию. Считала ли она их предателями, или это было очередным всплеском из проявлений тьмы, завладевшей когда-то ее сердцем? Ответы на эти вопросы смогла бы дать только сама Шиней. Но вряд ли кто-то пожелает ее об этом спросить… особенно из темных эльфов.

За такими невеселыми думами Ранти достиг длинного одноэтажного здания под вывеской со смеющимся толстяком, который протягивал посетителю пенящуюся кружку пива. Из здания доносился гомон голосов, веселые крики и песни. Эльф откинул с головы капюшон и вошел в душное помещение. Ближайшие к дверям посетители по очереди замолкали, заметив идущего по проходу Ранти. Обычно все темные эльфы в чужих городах старались находиться среди своих. И шатающимися по городу их видели редко. Собственно, Ранти так бы и поступал, тем более в гильдии сейчас хватало места после отъезда многих его соплеменников на родину. Тетрархи еще надеялись вернуть Темный лес и подземный город, поэтому не уставали отправлять туда экспедиции. Ранти же задержался в Дире. И, что казалось еще более странным для темного эльфа, пристрастился к человеческой кухне. Как думали некоторые его приятели из гильдии, эльфу пришелся по вкусу переполненный жителями, запахами и неприятностями городок. Но причина была другой. И звали ее Ниира.

Ранти прошел к уже ставшему привычным для него месту у окна в углу и, сняв плащ, сел за стол. Рядом тут же нарисовался трактирщик, заискивающе заглядывая в глаза и приторно улыбаясь.

– Господин сегодня задержался, – заметил толстяк, поставив кружку с напитком на стол эльфу, и спросил: – Сегодня все то же?

Ранти кивнул, положив на стол серебряную монетку, молниеносно сметенную пухлой ладонью Ро.

За весь вечер Нииру эльф видел только один раз. Девушка сама вынесла ему ужин, но они даже словом перекинуться не успели. Трактирщик прикрикнул на нее, и Ниира убежала обратно на кухню. Ранти посмотрел на Ро злобным взглядом и принялся за еду.

Познакомились они с Ниирой совершенно неожиданно для самого эльфа. Он тогда только приехал в Дир и еще не ориентировался толком в городе, а на улице носил капюшон, полностью скрывающий его лицо, чтобы не вызывать лишней агрессии, так как темным эльфам сейчас мало где были рады. Весь мир постигла катастрофа. И для многих ее причина была – проще не придумать – сами темные эльфы, пробудившие свою злобную богиню. О том, что это не соответствовало истине, спорить было бесполезно.

Но факт оставался фактом, Ниира была единственным существом во всем городе, кто действительно радовался их встречам. И самое главное, она очень нравилась ему. И дело здесь было не только и не столько в ее красоте, хотя и она сыграла немаловажную роль. На своем веку Ранти знал разных женщин. Были среди них и ослепительно прекрасные особы. Но Ниира… Она просто поразила его. Она затмила всех внутренним светом. Это сияние он увидел сразу, только встретив ее. Девушка шла по улице и не обратила внимания на закутанную в дорожный плащ высокую фигуру. А Ранти, как заметил ее, не смог отвести от девушки взгляда. Высокая и беловолосая, с большими голубыми глазами, опушенными длинными густыми ресницами. Идеально сложенная фигурка притягивала к себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые – женщин. Эльфу в первый момент показалось, что даже воздух вокруг нее светится золотистым ореолом. Ранти прошел за Ниирой до таверны, словно на веревочке, и остановился в нерешительности, чего с опытным воином раньше никогда не случалось. Потом, все же собравшись с духом, толкнул дверь и вошел. Был день, и народа внутри оказалось немного. Служанки убирали и мыли зал и столы. Ниира же остановилась и весело болтала с одной из девушек, чему-то смеясь, а трактирщик, бросая на них недовольные взгляды, протирал и без того чистый стакан. Когда она повернулась на звук открывшейся двери, Ранти впервые увидел, как она улыбается, причем улыбается ему. И вот тогда с эльфом произошло что-то странное и страшное, и одновременно прекрасное и удивительное. Он поднял руку и откинул капюшон, показав лицо. Улыбка трактирщика мгновенно увяла, а глаза полезли на лоб, как будто на его порог вступил один из адептов Шиней, если не она сама. На лицах остальных тоже читались сходные эмоции. Не изменилась только Ниира, лишь игривые голубые глаза хитро прищурились, и девушка, весело покосившись на хозяина, улыбнулась еще шире и подошла к Ранти ближе.

– Господин эльф, наверно, с дороги и устал, – прозвенел серебром ее голос, – не откажется ли он от скромной трапезы под этим гостеприимным кровом?

И, подхватив ошарашенного таким приемом эльфа под руку, отвела его к месту у окна и убежала на кухню готовить. С тех пор он приходил каждый день. Потом, когда его взяли в городскую стражу, каждый вечер. И по молчаливому договору всегда садился на то самое место, у окна, а Ниира, будто специально дожидаясь, сразу выносила ему горячий ужин. Готовила она удивительно вкусно, что многие мужчины в городе оценили по достоинству: в таверне всегда было много народа. Как оценили они и ее красоту. Довольно часто Ранти видел, когда невидимой тенью провожал девушку до дома, как к ней в гости приходили бородатые мужи, и не только из людей. Не раз заявлялись светлые эльфы. Но всех, судя по разочарованному виду уходивших посетителей, ожидал один ответ, так как больше неудачливые ухажеры не показывались. Пытался присвататься и местный бард, которого в городе ценили, распевал под ее окном свои песенки, но под ехидный смех Ранти его тоже постигла неудача. Сердце Нииры было все еще свободно, что не могло не наполнять эльфа безрассудной надеждой и более разумным страхом: отказала тому барду, а ты-то чем его лучше?

Ранти и сам не понимал, какие между ними отношения, но с каждым днем в нем зрела уверенность, что он тоже ей небезразличен. Девушка почему-то выделяла его среди всех и всячески привечала. Конечно, она со всеми была мила и приветлива, но, может, ему это только казалось, как-то по-особенному смотрела на него. И от этого взгляда сердце начинало болезненно стучать о грудную клетку, и хотелось быть с ней рядом, защищать и беречь.

На улице наступила ночь, когда посетители только начали расходиться. Сбившиеся с ног за вечер служанки и поварихи убирали с освободившихся столов посуду. А Ро поглядывал на упертого эльфа, который никак не хотел оторвать свой тощий зад от стула и раскланяться как все порядочные люди, чтобы трактирщик смог спокойно подсчитать дневную выручку, обещавшую быть сегодня весьма хорошей.