Стивен Эриксон - Память льда. Том 2

— Безумие чародея…

— Первый Кулак, безумие чародея спасало наши шкуры не раз и не два. Не только мою и «Мостожогов», но и твою…

— Мне это отлично известно, Скворец. Уж прости старику его страхи, пожалуйста. Это Бруд, и Рейк, и тисте анди — и треклятые Старшие боги заодно — должны были встать против Увечного бога. Они — со своими бессчётными Путями, ужасающей мощью и могуществом, — а не мы, не смертный взводный чародей и молодой капитан голубых кровей, который уже однажды умер. Даже если они не провалят всё дело, посмотри только, каких врагов мы наживём.

— Если только наши нынешние союзники столь недальновидны, что этого не понимают.

— Скворец, мы — малазанцы, не забыл? Всё, что мы делаем, не предполагает даже намёка на раскрытие наших долгосрочных планов — от смертных империй не ожидают столь далёкого планирования наперёд. И мы с тобой поднаторели в том, чтобы следовать принципу. Худ меня побери, Ласиин перевернула субординацию с ног на голову не просто так!

— Ну да, чтобы правильные люди оказались где нужно, ближе к земле, когда Престол Тени и Котильон сделают свой ход.

— Не только они, Скворец.

— Это нужно сказать Быстрому Бену… и на самом деле — всем «Мостожогам».

— Нет. К тому же, ты правда думаешь, что твой чародей ещё сам не раскумекал всё?

— Если так, почему он отправил Калама за Императрицей?

— Потому что Калама нужно было убедить лично, вот почему. Лицом к лицу с Императрицей. Быстрый Бен это понимал.

— Должно быть, я единственный тупица во всей этой имперской игре, — вздохнул Скворец.

— Возможно, единственный по-настоящему благородный, во всяком случае. Смотри, мы знали, что Увечный бог приготовился сделать ход. Понимали, что боги могут всё испортить. Согласен, мы не предвидели, что вмешаются Старшие боги, но это уж ни туда ни сюда, верно? Я имею в виду, мы знали: приближаются неприятности. Более чем с одного направления — но как мы могли догадаться, что происходящее в Паннионском Домине связано с усилиями Увечного бога? И всё же, не думаю, что именно парочка «мостожогов» случайно наткнулась на этого агента Скованного, ну, того больного ремесленника из Даруджистана. И что Быстрый Бен случайно оказался рядом, чтобы подтвердить явление Дома Цепей. Ласиин всегда понимала ценность правильной тактической расстановки: Худ свидетель, именно она этому обучила Императора — не наоборот. Карманный Путь Увечного бога блуждает — всегда так было. То, что он забредёт в холмы между Крепью и Даруджистаном, — возможность, которую Увечный бог не мог упустить: если уж он собирался что-то сделать, надо было действовать. И мы его подловили. Может, и не так, как собирались, но подловили.

— Неплохо, — пробормотал Скворец.

— Что до Парана, там тоже есть определённая логика. Всё-таки Тайшренн готовил Рваную Снасть на роль Госпожи Колоды. А когда всё пошло наперекосяк, ну, случился остаточный эффект — навёл прямо на ближайшего к ней в тот момент человека. Не физически, но, определённо, духовно. Во всём этом, Скворец, — если обернуться назад — единственным по-настоящему тупым игроком был Беллурдан Сокрушитель черепов. Мы никогда не узнаем, что произошло между ним и Рваной Снастью там, на равнине, но, клянусь Бездной, этот эпизод числится среди худших провалов в истории Империи. То, что роль Господина Колоды досталась малазанцу, а не какому-нибудь пастуху-гадробийцу, который неподалёку перегонял стадо… Что ж, Опоннова удача сыграла нам здесь на руку, и, думаю, больше тут нечего сказать.

— А вот теперь у меня появились опасения, — сказал Скворец. — Мы такие умные, что я уже начинаю гадать, кто кем манипулирует. Мы играем в теневые игры с Владыкой Тени, гремим цепями Увечного бога, теперь вот даём Бруду больше времени так, что он даже не догадывается об этом, и в то же время отказываем т’лан имассам или, по крайней мере, собираемся…

— Благоприятная возможность, Скворец. Колебания здесь фатальны. Если очутился посреди широкой, бурной реки, плыть можно только в одном направлении. Наша задача — держать голову Ласиин над водой, и вместе с ней — Малазанскую империю. А если Бруд махнёт своим молотом во имя Огни, мы потонем, все до единого. Закон, порядок, мир, цивилизация — всё исчезнет.

— Значит, чтобы уберечь Бруда от этого, мы пожертвовали собой, бросив вызов Увечному богу. Мы — одна-единственная до Худа уставшая армия, которую уже практически погубил очередной приступ паники Ласиин.

— Лучше прости ей эти приступы паники, Скворец. Это хоть подтверждает, что и она — смертная.

— Да под Крепью «Мостожогов» практически стёрли с лица…

— Это был несчастный случай, и хоть тогда ты этого не понял — понимаешь сейчас. Тайшренн приказал им оставаться в тоннелях, поскольку думал, что это было самое безопасное место. Самое. Безопасное.

— Больше похоже на то, что кто-то захотел списать нас как «сопутствующие потери», — сказал Скворец. Нет, не нас. Меня. Будь ты проклят, Дуджек, ты заставил меня подозревать, будто знаешь об этом всём больше, чем я надеялся. Храни нас Беру, надеюсь, что я ошибаюсь… — И вместе с тем, что случилось в Даруджистане…

— В Даруджистане был кавардак. Все всех недопоняли. Слишком рано всё случилось после осады Крепи… слишком рано для всех нас.

— Значит, не только один я занервничал.

— Под Крепью? Нет, Худ побери, мы все были на нервах. Битва пошла не так, как планировалось. Тайшренн и вправду верил, что сумеет сбить Лунное Семя — и заставить Рейка выйти в открытую. И если бы он не остался фактически один, всё могло бы пойти по-другому. Я потом выяснил, что Тайшренну не сообщили вовремя, кем на самом деле была Ночная Стужа, но он знал, что она нацелилась на меч Рейка. Вместе с Беллурданом, которого она использовала для поисков. Похоже было на личную игру ради обретения власти, и Ласиин не была готова это позволить. Но даже так, Тайшренн обратился против Ночной Стужи, лишь когда она убрала А’Карониса — того самого Высшего мага, который пришёл к Тайшренну со своими подозрениями на её счёт. Я тут сказал, что убийство Рваной Снасти Беллурданом было худшим провалом в малазанской истории, так вот, тот день под Крепью уверенно претендует в этом перечне на второе место.

— Что-то в последнее время многовато провалов…

Дуджек медленно кивнул, его глаза блеснули в свете фонаря.

— И началось всё, я бы сказал, с того момента, когда т’лан имассы перебили жителей Арэна. Но даже в таком случае, всякий катастрофический провал открывает особую правду. Ласиин не отдавала такого приказа, но кто-то же его отдал? Кто-то вернулся, воссел на Первый Престол, — и этот кто-то, кого считали мёртвым! — использовал т’лан имассов, чтобы отомстить Ласиин, ослабить её власть над Империей. И вот — первый признак того, что император Келланвед вовсе не так мёртв, как нам бы того хотелось.