Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет

– Еще кто-нибудь шмальнет, руки переломаю!.. – выкрикнул он. – Я не шучу.

– Чего делать-то, шеф? – с хорошо заметными истерическими нотками в голосе обратился один из охранников к своему начальнику. – Это ж… что они творят?.. Это ж… уму непостижимо!..

Крабоподобный был, видимо, человеком неглупым. По крайней мере, ситуацию он оценил верно.

– Отходим! – скомандовал он.

– Весьма разумно, – похвалил Сомик.

– Только волыны оставьте, – присовокупил Двуха. – А то кто вас знает, с перепугу пуляться начнете. А на мне костюм новый. Бросай волыны, задрыги!

– Н-не имеем права… – Начальник охраны, дрожа выпученными глазами, встал перед ним – на безопасном, впрочем, расстоянии. – Оружие ведь… под расписку получено…

– Потом заберете, – безапелляционно объявил Двуха. – Никуда оно не денется, слово даю. Отойдите на полсотни шагов и стойте смирно, пока не получите дальнейших распоряжений.

Начальник охраны беспомощно оглянулся. Чиновники в полном составе резво бежали к своим машинам.

– От меня – распоряжений, – уточнил Двуха.

– Раненых дозволите забрать?

– Что мы, звери, что ли? Забирайте, конечно.

Олег остановился. Экскаватор, не доехав до него всего нескольких метров, вдруг тоже затормозил.

На виске Трегрея вспухла синяя жилка.

Через лобовое стекло кабины экскаватора было хорошо видно, как лицо водителя – только что тревожно сосредоточенное – вдруг обмякло, точно водитель этот уснул с открытыми глазами. Но тело его продолжало двигаться: ноги нажимали на педали, руки перебирали рычаги.

Экскаватор развернулся и, угрожающе задрав ковш, поехал в обратном направлении, все набирая скорость. Он добрался до автомобилей скорее, чем туда добежали чиновники. А добравшись, принялся методично крушить чиновничий автопарк – чудовищный ковш раз за разом вздымался и опускался, знаменуя каждое поступательное движение звоном стекла и металлическим скрежетом. Когда все шесть дорогих иномарок были превращены в бесформенные лепешки, экскаватор замер. Занесенный для очередного удара ковш застыл в остывающем вечернем воздухе. Минутой позже (чиновники, не осмелившись предпринять ни единой попытки остановить вакханалию, вразнобой вскарабкались на трассу и пешком припустили по ней в сторону города) – минутой позже из высокой кабины экскаватора выкатился водитель.

Схватив себя за волосы, он закружился, поминутно приседая, вокруг учиненного им же разгрома. При этом он отчаянно вопил:

– Это не я! Не я виноват! Я не хотел!.. Гипнотизеры заставили!..

– Олег? – шагнул к Трегрею Сомик.

Трегрей разрешающе кивнул. Лицо его было бледно, на лбу крупными каплями выступил пот. Но синяя жилка не билась больше, она исчезла, растворившись под кожей, снова став невидимой.

– Представление окончено! – тут же позвал Двуха послушно стоявших в сторонке охранников. – Берите стволы и валите отсюда!

Проследив, как парни, опасливо косясь на страшных витязей, разбирают сваленные грудой пистолеты и по одному ретируются к трассе, Двуха отступил к Олегу.

– Круто было! – искренне признался он. – Давненько мы так не веселились!

– Слишком круто, – сказал Сомик, внимательно посмотрев на Трегрея. – Ты вроде никогда не был сторонником подобного рода… устрашительных акций? До сих пор мы только защищались, никогда не переходя в наступление.

– Все меняется, – сказал Олег. Он поднял руку, как-то странно повел ею, словно нащупывая что-то в воздухе, и вдруг улыбнулся. – Вы не чувствуете, соратники? Все меняется. Мир меняется.

– Теперь власти нам точно жизни не дадут! – весело проговорил Двуха.

– Значит, пришла пора самим становиться властью, – ответил на это Трегрей.

Сомик секунду подумал.

– Ага! – просияв, сказал он. – Вот оно что! Это – получается – мы официально объявили о начале военных действий?

– Вестимо, – произнес Трегрей.

– Значит, насчет того, что мы своего кандидата на пост мэра выдвигать будем, ты не шутил?

– Было похоже, что я шутил?

– Да нет… К тому все и шло, честно говоря. С этим Налимовым все равно каши не сваришь. Под ногами только путается.

– И кого предполагаешь?

– Пересолина, – уверенно ответил Олег.

– Нормально, – одобрил Двуха.

– Так-то, если здраво рассудить, лучшего мэра мы и не придумаем, – чуть помедлив, согласился и Сомик.

Двуха развернулся к испуганно притихшим рабочим:

– А где обещанные аплодисменты?

Прожаренный солнцем мужик на асфальтоукладчике со стуком захлопнул рот и, сдвинув на затылок оранжевую каску, неловко ударил в ладоши.

– Странно, что так тихо, – проговорил исполнительный директор ЗАО «Витязь» Игорь Анохин. – Подозрительно тихо.

Это утверждение совсем не соответствовало действительности. За окнами кривочского офиса витязей оглушительно пульсировала бодрая электронная музыка – аж стекла, вибрируя, позвякивали. В такт этой пульсации ночные городские сумерки то вспыхивали, то гасли разноцветными огнями.

– Неделя прошла с тех пор, как мы эту банду толстопузую разгромили, а все тихо, – добавил Двуха. – Удивительно, да?

– Любопытно, – пошевелившись за столом перед компьютерным монитором, согласился Олег. Щелкнул мышкой, и из принтера один за другим выползли несколько листов с какими-то сложными чертежами. Олег разложил перед собой эти чертежи, углубился в их изучение.

– Чего ты сам мучаешься с палестрой? – покосился на чертежи Двуха. – Поручи какому-нибудь дельному архитектору, он тебе вмиг все сделает. У профессионала-то лучше получится.

Олег мотнул головой.

– Профессиональный архитектор здесь только навредит, – сказал он.

– Объяснил бы ему нормально, не навредил бы… Да хоть кому бы объяснил, чего ты добиться хочешь! Что мы строим? Палестру! Школу героев! Родовое гнездо для постигающих Столп Величия Духа. Учебное заведение закрытого типа. Фундамент, стены, крыша – что еще нужно? А ты все выпендриваешься. Штуковин всяких понатыкал, вертишь их туда-сюда, новые заказываешь, старые переделываешь. Рабочие смеются: в конструктор, мол, играем; проезжающие останавливаются сфоткаться…

– Мог бы объяснить – объяснил, – тихо сказал Олег и потер ладонями глаза. – Самому себе не могу объяснить. Тут только почувствовать надо.

– Что почувствовать?

– Сплетение энергетических потоков, – ответил Трегрей. – Энергетическую оптиму, позволяющую активизировать скрытые ресурсы человеческого организма. Вот ты сколько постигал первую ступень Столпа? Больше двух лет. А при наличии энергетической оптимы был бы способен постичь ее за несколько месяцев. Представляешь, сколько молодежи мы сумеем обучить в самые краткие сроки?

– В Академию наук тогда запрос отправь.