Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет

Москва. За два года до описываемых событий

Времени ждать лифт не было. Глава Управления Альберт Казачок взлетел на пятый этаж по лестнице. Миновав последний пролет, он с удовлетворением отметил, что не слишком-то и запыхался и ноги нисколько не отяжелели; напротив – от короткой этой пробежки веселее взбурлила во всем теле разогнавшаяся кровь.

Альберт Казачок возглавил Управление всего только месяц назад, став самым молодым руководителем вышеозначенного ведомства за всю его историю. И с приходом Альберта как-то сама собой родилась и окрепла в Управлении атмосфера некоей поворотной свежести – как, впрочем, бывает почти всегда при любой смене власти.

Скорым шагом, успевая отвечать на приветствия коллег, Альберт достиг приемной собственного кабинета. В приемной его ожидали двое парней, двадцати с небольшим лет на вид. Парни – один ярко-белобрысый, худой; второй потемнее и помассивнее – с одинаковой проворной готовностью вскочили ему навстречу.

Казачок, чуть замедлившись, кивнул парням, отрывисто бросил:

– Из отдела кадров? На стажировку? – И, не дожидаясь ответа, который и так знал, обернулся к секретарю, грузному седоусому майору (в Управлении никогда не было идиотской традиции сажать в секретарское кресло безмозглых девиц, вершиной профессионального мастерства полагавших умение печатать одним пальцем, отзываться на телефонные звонки и готовить кофе). – Тащи, Николаич, что там у тебя…

Седоусый майор вошел в кабинет следом за Альбертом, протянул ему папку:

– Вот, сегодняшнее, товарищ полковник.

Казачок, не присаживаясь, раскрыл папку на столе, карточным веером раскидал бумаги: какие-то тут же подписал, вернув обратно в папку, какие-то отложил. И уже после этого, выдохнув, опустился в свое кресло. Потер ладонью лоб:

– Во сколько заседание-то?

Майор глянул на часы:

– Через тринадцать минут, товарищ полковник. Распорядитесь перенести?

– Успею… – с некоторым, впрочем, сомнением ответил Альберт, щелчком мыши пробуждая компьютерный монитор. И в этот момент у него зазвонил мобильный.

– Молодежь-то приглашать? – быстро осведомился секретарь.

Альберт, одной рукой вынимая телефон, другой махнул майору: мол, погоди, потом… Тот немедленно покинул кабинет.

– Здорово, брат! – жизнерадостно задребезжал динамик мобильного. – Как она, шапка мономахова, не давит?

– Давай поскорее, Артур, ладно? – недовольно сморщившись, попросил Казачок. – Занят, дохнуть некогда… Что у тебя?

– Совсем зазнался! – хмыкнули в трубке. – Родному брату, кровинушке – слова доброго сказать не можешь!

– Зашился, – поправил Альберт, – а не зазнался. У тебя что-то очень срочное? Если не очень, лучше через Николаича…

– Я тебе, между прочим, по личному телефону звоню, а не по служебному, – заметил Артур, Казачок-младший. – Через Николаича!.. Чего он еще с тобой в квартире не поселился? Вот Галка обрадуется. Скоро соль передать будешь просить через своего Николаича…

– Кладу трубку, – предупредил Альберт.

– Ладно, ладно… Заходили они уже?

– Кто?

– Значит, не заходили…

Тут только Альберт сообразил, что речь идет о двух новичках-стажерах, присланных к нему из отдела кадров. И сразу же наструнился:

– Погоди, а тебе до них какое дело? Они ж не в твой отдел распределены. Им до оперативной работы служить и служить…

Он еще договаривал последнюю фразу, когда в голове ворохнулась досадливая мысль: личные дела стажеров не успел посмотреть. Вот они, на столе лежат, дела-то. Как он вчера и распорядился… Рассчитывал просмотреть с утра пораньше, да не получилось. Только-только до кабинета добрался.

Ну никак не приноровится он, новый глава Управления Альберт Казачок, к этому сумасшедшему графику… И как старик Магнум все успевал? И ведь никогда никуда не торопился, последние лет десять из своего кабинета – вот этого самого, который теперь вместе с должностью унаследовал Альберт, – почти не выходил. И тем не менее умудрялся быть в курсе всех дел Управления, первым узнавать любую новость, каждый раз принимать своевременные решения.

Жаль Магнума, конечно… Без малого сорок лет руководил Управлением, сорок лет был главой ведомства, неусыпно стоявшего на страже Отечества. И до недавнего времени никому бы и в голову не пришло, что когда-нибудь будет как-то по-другому. Однако ж… Инфаркт, реанимация, тоскливые новости, чудом просочившиеся из закрытой больницы… И только тогда Управление вдруг осознало, что Магнум, вызывающий неизменный трепет мощный монолит Магнум, непробиваемая глыба Магнум – обыкновенный человек, подчиняющийся, как и все, законам естества, восьмидесятитрехлетний старик с источенным временем уставшим сердцем…

Впрочем, он до последнего остался верен себе – никуда не торопясь, не опоздал; все, что нужно, предусмотрел. За неделю до смерти оставил секретное распоряжение: кто после него возьмет в свои руки кормило Управления, и как именно следует наследнику перетасовать прочий начальственный состав…

– Альберт! Эй, брат! Ты уснул там, что ли? Переутомился?

– Да! – спохватился Альберт. – Слушаю! Так какие проблемы со стажерами?

– С одним из них. И не проблемы, а… совсем даже наоборот.

– То есть?

– То и есть. Да ты что, личные дела их не смотрел? Ну, даешь, начальничек…

– Времени в обрез, – буркнул Альберт Казачок. – Не тяни.

– Один из стажеров – саратовский, – сообщил Артур.

– Ну и?

– Бывший детдомовец.

– И что это значит?

– Детдомовский – значит, в детдоме воспитывался. В том самом детдоме.

– В каком еще – том самом?.. – чуть не рявкнул выведенный из терпения Казачок-старший, но вовремя вспомнил: – Да ты что?.. – протянул он. – Правда?..

– Ага, – хмыкнул Артур, явно удовлетворенный произведенным эффектом. – Ну, пока, брат. Увидимся сегодня. Тогда и поделишься впечатлением от встречи. Я-то с ним еще не пересекался лично.

– Шибко крутой?

– Да где там! Всего лишь первая ступень Столпа…

Альберт положил телефон. Машинально посмотрел на часы, потом перевел взгляд на две пластиковые папки, лежащие на столе слева, где обычно располагались документы, требующие срочного ознакомления. Протянул руку над папками… и не открыл ни одну.

Неожиданная мысль пришла к нему.

– Ты погляди… – произнес он задумчиво. – Сколько мы за вами гонялись, а тут вон оно что – один такой сам объявился. Птенец гнезда Трегрея. Причем, похоже, один из первых… Ну если судить по возрасту…

Он вынул из нагрудной кобуры табельный пистолет, снял его с предохранителя, положил на колени и, придвинувшись ближе к столу, ткнул пальцем в кнопку селектора, негромко приказал: