Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет

А через год – как дубиной по голове – звонок из коллекторского агентства. Дескать, оплату за посреднические услуги банка забыли произвести, Ирина Валерьевна, договор надо было внимательнее читать, никто вас в срок оповещать не обязан. И – проценты, штрафы, пени – затрещала тревожная россыпь цифр, затрещала и сложилась в сумму очень даже внушительную для студентки третьего курса, пусть и подрабатывающей: то продавщицей ночного магазина, то репетитором, то уборщицей в местной гостинице…

Скрипнув, открылась входная дверь, знакомо шаркнула отошедшей снизу дерматиновой обивкой по полу. Открылась и захлопнулась, тут же защелкал запираемый изнутри замок.

Ирка вспрыгнула на подоконник. Мужик в палисадничке забеспокоился, предостерегающе замахал руками:

– Э! Э!..

Телефон! Телефон же! Тот самый злополучный айпад, в недобрый час приобретенная в кредит сияющая игрушка!.. Ирка и вчера, когда они ушли, звонила в полицию, ничего существенного этим звонком не добившись: правду, видать, говорят, что у коллекторских контор негласный договор с полицейскими, в упор не видящими в действиях бандитствующих громил состава преступления… Но сейчас-то! Неужели полиция позволит им совершить такое?!

Ирка, держась за раму, наклонилась, схватила со стола айпад, заскользила трясущимися пальцами по сенсорному экрану.

Они вошли в комнату. Сначала один, следом другой.

– Ты куда, птичка? – невыносимо знакомый голос, прозвучавший совсем рядом, изменился. От наигранной первобытной свирепости не осталось и следа. Игривая вкрадчивость, пугающая еще больше, змеилась теперь в этом голосе. – Полетать захотелось?

Не осмеливаясь посмотреть на вошедших, Ирка вцепилась взглядом в сенсорный экран, все никак не желавший вспыхнуть. Разрядился?

Разрядился…

«Тереха-дуреха!.. – скользнула в ее голову мамина обычная присказка, такая неуместная сейчас. Мама всегда говорила так на любую Иркину оплошность. – Зарядить забыла, тереха-дуреха!..»

– Чего застыла, птичка? Иди к дяде, дядя не обидит. Самой понравится, я гарантирую… Слезь с окна, тварь, кому сказано! С долгами надо расплачиваться.

Ирка все же оторвала полные слез глаза от бесполезного айпада.

Тому, кто говорил с ней, было около сорока. Коротко стриженная башка с темными солнцезащитными очками на крутом затылке, мясистое круглое лицо, лоснящееся от пота, широченная грудь и объемистое пузо под туго натянутой футболкой, мощные волосатые кривоватые ноги, дурацкие цветастые шорты, едва доходящие до середины бедра…

– Нравлюсь, деточка? – хмыкнул он. – А почему слезки? Да ты что, милая, еще ни разу… не динь-динь? Это мы сейчас исправим.

Второй маячил где-то у входа в комнату, его Ирка не успела толком рассмотреть.

В этот момент она с ослепительной ясностью ощутила, что тот мир, в котором она прожила все свои двадцать лет, мир разный, со своими бедами и проблемами, но все же по большей части бестревожный и понятный – лопнул, словно праздничный воздушный шарик, прожженный папироской мультипликационного волка-хулигана. Превратившись в скукоженные лоскутки, он погиб полностью и окончательно.

Она рывком отвернулась, выронив айпад. Срывая голос, закричала снова в равнодушно молчащее заоконное пространство:

– Да помогите же мне кто-нибудь, люди!..

Из-за забора вывернул во двор какой-то прохожий – невысокий полноватый дяденька в сером деловом костюме, с портфелем, который он почему-то нес под мышкой. Он глянул на Ирку, потом на угрожающе набычившегося лысоватого здоровяка в палисадничке, приостановился, заколебавшись…

– Чего здесь забыл, дятел? – зло оскалясь, надвинулся на него здоровяк. – А ну вали отсюда, пока цел!

Толстячок испуганно отшатнулся, уронив портфель. Ирка нисколько не сомневалась в том, что дяденька, похоже, заглянувший в тихий дворик по малой нужде, тут же свистнет обратно на улицу, скорее всего, даже позабыв про свою потерю.

Но прохожий поднял портфель. И, больше не колеблясь, деловито направился к подъездной двери.

– Ты бессмертный, что ли? – удивился здоровяк, заступая ему дорогу.

Вместо ответа прохожий вдруг швырнул в него портфель. Здоровяк взмахнул руками, защищая лицо, а дяденька прыгнул вперед и с размаху впечатал лоб ему в переносицу…

Больше ничего Ирка не увидела, потому что неслышно подобравшийся круглолицый коллектор сдернул ее с подоконника. Больно ударившись локтями и коленями, она попыталась вскочить, но тяжеленная, остро воняющая потом туша навалилась на нее, прижимая к полу. Ирка завизжала, задергалась, сильная пятерня (золотое обручальное кольцо сверкнуло на безымянном пальце) залепила ей лицо. Придушенный хриплый шепот толкнулся в уши:

– Ноги ей держи, заразе…

Ее перевернули на спину, заломили руки над головой. Она крепко зажмурилась, когда мокрый, пышащий обжигающе нечистым дыханием рот коснулся ее губ, и… инстинктивно сжала зубы, между которыми оказалась упругая, мерзко чавкнувшая плоть…

– А-а-а-а-а… СУКА!!! – ударил по ушам даже не крик, а дикий рев. А в следующее мгновение хлесткий удар по лицу вышиб ее из сознания.

Ирка пришла в себя, когда вокруг все стало тихо. Первым делом схватила себя в районе бедер – джинсы были на месте. Ирка приподнялась, морщась от головокружения.

Давешний прохожий, полноватый дяденька, глухо кашляя, ворочался в углу разгромленной комнаты. Вот он с заметным трудом встал, опираясь о стену… Осколки стеклянной дверцы серванта захрустели под его ногами.

Лицо дяденьки было в крови, рубашка разорвана до пояса, а серый пиджак сплошь покрывали смазанные отпечатки подошв, словно по дяденьке некоторое время старательно топтались. Впрочем, почему – «словно»? Скорее всего, так оно на самом деле и было. Дяденька мельком посмотрел на Ирку, с хрустом двинул челюстью, запустил щепоть в рот и, повозившись, достал оттуда окровавленный зуб.

– Вот гады… – сказал он, чуть шепелявя, – передний… В копеечку восстановление влетит.

Ирка покрутила головой, прислушалась. Кроме них двоих, никого в квартире, кажется, не было.

– Ушли они, ушли, – подтвердил удивительный прохожий, снимая пиджак.

– А вы… кто? – осторожно спросила Ирка.

– Человек, – просто ответил тот. Пожал плечами и тут же скривился от боли. – Услышал, как вы меня звали, и пришел.

– Я-а-а… – Ирка настороженно уставилась на толстячка, – я вас не звала, – кто его знает, что там у него на уме…

– Как не звали? – удивился дяденька. – Вы же кричали – «люди»?

– Ну-у-у… да.

– Вот я пришел.

– Но-о-о… то есть… я-а-а… это… я хотела сказать… – забормотала Ирка, которую столь простая логика ввела в оторопь. Это ж надо – «вы звали людей – и я пришел», типа потому что человек… а потом вздохнула. – Да, извините… вы правы, – а потом помолчала несколько секунд, после чего все-таки не выдержала и тихо спросила: – А как вы решились-то?