Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет

Усмехнувшись, Двуха двинулся к пришельцам. Они заметили его, зашевелились, заговорили меж собой.

– Будь достоин! – выскочил вперед мальчик в очках, не успел Двуха сократить расстояния и до десятка шагов.

– Долг и Честь! – отозвался Игорь, подходя ближе. – Ага, мне Нуржан звонил по поводу вас, предупредил, что навестите. С «so-ratnic.ru», верно?

– Так точно… – утвердительно буркнул хмурый работяга.

– Чем обязан, соратники?

– А можно нам сюда ходить заниматься? – снова опередил остальных тонконогий очкарик. – Этим… Столпом Духа? Или здесь – только для витязей? Посторонних не пускаете?

– Да куда ты лезешь-то? – одернул его работяга.

– Посторонним тут делать нечего, – согласился Двуха. Завершил он фразу такой интонацией, будто хотел сказать что-то еще.

– Мы не посторонние! – оскорбленно объявил очкарик. – Мы… достойны!

– Слова – ничто, – сказал Двуха. – Единственное мерило истины – практика.

Очкарик взвился, словно вот прямо сейчас вознамерился кинуться доказывать, что он и впрямь не какой-нибудь посторонний, что он и правда достоин, но вдруг замолчал и остановился. Вздернул подбородок и обиженно дрогнул губами.

– А что нужно сделать-то? – спросил парень в кожаной куртке. – Чтобы доказать?

– Прокрасться в Белый дом, кнопку Обаме на стул подложить, – тут же придумал Двуха. – Ладно, шучу. Я же знаю, кто вы такие, чем вы живете и чего уже достигли. Приходите, когда хотите, никто против не будет. Наоборот, помогут, чем нужно. Вы ради того, чтобы насчет этого договориться, со мной хотели встретиться?

– Совсем нет! – вступил усатый работяга. – Просто тут некоторые… лезут поперек батьки в пекло. Мы вот чего пришли. Мы знаем, что проблемы у вас, у витязей. Решили помощь свою предложить. С одной стороны… где мы и где вы, куда уж нам встревать… Вы-то сколько раз за нас вступались, если б не витязи, нас бы давно уже раздавили… А с другой: нас на «so-ratnic.ru» уже семьдесят четыре человека только по Саратовской области. А по всей стране так под тысячу наберется. Во-первых, деньгами скинемся – немалая сумма выйдет. Во-вторых, руками поможем палестру-то строить. Кривочки – место знакомое, привычное, мы давно там волонтерствуем.

– Знаю, – сказал Двуха. – Тебя как звать-то, ты не сказал?

– Семенычем зови. Да и сами кривочцы… На нас глядучи, разохотились. Раньше их дрынами было не согнать в бригады, которые благоустройством их же города занимаются, расползались тараканами, а потом… постепенно возвращаться стали. С полсотни уже работают с нами. Вровень работают, без дураков.

– Если точнее, сорок четыре человека, – добавил дядя с портфелем под мышкой. – Банковский счет мы уже открыли. Номер его на нашем сайте уже выставили. Через недельку, как побольше наберется, снимем, передадим. Ну а на строительство ехать – это хоть завтра. Только сегодня надо время и место сбора назначить.

– Серьезно у вас, – качнул головой Двуха.

– А то! – с достоинством подтвердил работяга. – Кстати, насчет тех мошенников… Среди наших и полицейские имеются, и еще… много людей в разных сферах. Один даже из губернаторской команды есть. Нуржан об этом вам должен был сказать.

– Да я и сам в курсе, – снова кивнул Двуха.

– Так вот, мы и в этом направлении покопаем. Если что удастся выяснить…

– Понятно, – сказал Двуха. – Ну что ж, соратники…

Было заметно, что он все-таки немного растерялся. И не мог сообразить сейчас, что еще ему сказать.

– Будьте достойны, – все-таки нашелся он.

– Долг и Честь! – ответили ему.

В рабочий кабинет мэра Кривочек Пересолина явился Борян Усачев и жизнерадостно доложил:

– Беда, Евгений Петрович!

– Что опять такое? – простонал Пересолин, поднимая встрепанную голову от компьютерной клавиатуры.

– На Тимохином пруду митингуют. Наро-оду!.. Уже человек с полсотни набежало. Помпу окружили, трубопровод, для осушения проложенный, грозятся разобрать, рабочих в заложники взять. В общем, развлекается как может население – пятница же. Олегу я уже сообщил, он прямое указание давал: держать его в курсе всего происходящего.

Пересолин уронил лицо в руки, коротко промычал что-то сквозь пальцы и с тяжелым вздохом снова вскинул взгляд на Боряна:

– А ты-то чего такой довольный?

– Да как-то… интересно получается, – с готовностью пояснил Усачев. – Когда-то вы нас, детдомовцев, от всяких напастей защищали, а теперь, значит, наше время пришло – вас оберегать. Забавно…

– Забавно! – передразнил Евгений Петрович. – С ума все посходили. Сижу здесь в правительстве под охраной, как диктатор, честное слово, в окружении штурмовиков. Перед подчиненными стыдно. Чего они опять бунтуют-то, революционеры эти? Чего им надо?

– А того же самого.

– Я же им сказал: никакой компенсации никому не будет!

– А они не верят. Вас требуют. И Трегрея еще.

– Не пойду! – скривился Пересолин. – Хватит, надоело! Сейчас вот полицию вызову – и все дела. Что, сильно шумят?

– Ага… – Борян подошел к окну, распахнул его и далеко высунулся. – Даже отсюда слышно немного…

– Ну, пусть пошумят. В кутузке остынут, – зловеще пообещал мэр Пересолин и снял трубку служебного телефона. – Хватит с ними нянчиться, довольно! Мне дело надо делать, а они…

– Евгений Петрович! – посерьезнев, шагнул к столу мэра Усачев. – Вам, конечно, решение принимать, но… Пересажают ведь половину на пятнадцать суток, штрафов накидают еще. Менты разбираться не будут, всех загребут, кто убежать не успеет. Еще и ОМОН подтянут, а те мастера дубинками работать. Помните, как на нас-то с ОМОНом перли детдом отнимать? На детей! А они, митингующие наши, те же дети. Не злодеи никакие. Так, дураки просто. Пьяные к тому же, по причине начала выходных. Их ведь на безобразие разжечь – раз плюнуть. А как раз главные-то подстрекатели и улизнут.

Пересолин положил трубку. Очень внимательно посмотрел он на бывшего своего воспитанника.

– Да сил ведь нет с ними никаких! – сказал он, нервно пригладив волосы. – А ты что предлагаешь?

– К Тимохину пруду пешком-то идти – минут десять. А если на машине, и вовсе за пару минут доберемся. Поговорите с ними, урезоньте, отрезвите, предупредите. А если что не так пойдет, мы с ребятами проконтролируем. Я троих витязей уже отправил туда. Следить, чтоб народ не очень-то революционерствовал. А полицию не надо. Сами справимся, если что. Во!.. – видимо, ради дополнительной наглядности он продемонстрировал мэру Кривочек крепкий натренированный кулак. – Какой убедительный аргумент имеется, а?

Евгений Петрович снова вздохнул.

– Это что же получается? – тоскливо проговорил он. – Как ни крути, а без помощи кулака нашему народу ничего втолковать не удастся?..