Владимир Мясоедов - Фальшивые небеса

Видя, что дураков соваться в стену пламени нет, Гомес довольно хмыкнул и потушил устроенное им пирошоу. Бывшему планетарному пехотинцу понадобилось немало времени, чтобы отучить доверенный контингент очертя голову бросаться на любую непонятную опасность с шашкой наголо и молитвой на устах. Нет, храбрость – это неплохо… Но почему-то при атаке грудью на пулеметы никаких бонусов к защите она не дает. Воины церкви все так же не спешили атаковать, видимо подозревая, что у Рикардо спрятаны какие-то тузы в рукаве. Они постепенно начали его окружать, поудобнее перехватывая свои огнестрельные палицы, тайком поливая оружие святой водой из серебряных фляжек с вделанными в них святыми мощами. А некоторые особо увлекшиеся безуспешно старались согнать с лица оскал, больше присущий диаволову отродью, а не паладину святого воинства.

Несмотря на здоровую настороженность, выпускники твердо намеревались показать своим нечеловеческим противникам всю силу и милосердие пречистой Девы Марии. Десятком-другим нанесенных со всего размаху ударов, ломающих кости, как сухие ветки. Каждому из них было чего припомнить скорому на расправу Гомесу: ночные побудки и ледяная вода в постели, богохульные речи, после которых братия краснели почище деревенских девиц на выданье. Знали бы в монастыре блаженного Августина Сороского, какие вещи этот дьявол в обличии учителя может произносить вслух, нисколь не заботясь об очищающем пламени с небес или водопаде серы, сожгли бы своих послушников в животворящем очищающем огне за озвученные богохульные речи по полному обряду, без отпущения грехов – просто для того, чтобы подобная мерзость не касалась ушей смертной братии.

Моментально собравшийся в защитный порядок отряд паладинов ринулся на застывшего черной монументальной скульптурой инструктора, профессионально закрывая фланги и не оставляя возможности для отступления «демонической заднице и троюродному дядюшке самого сатаны». Гудение гидроусилителей, треск и шуршание размалываемых бронированными подошвами камешков… Несколько секунд тишины прорвались низким вибрирующим ревом, заставляющим нестойкие сердца на мгновение замереть и после забиться в заячьем ритме. Впрочем, ринувшиеся на завертевшуюся в карусели ударов четверку демонических фигур святые рыцари католической церкви были не из таких. Глухие удары и скрежет столкнувшихся в стремительном танце битвы тел и оружия, низкий вибрирующий рев инфразвукового излучателя, закрепленного в наспинной части экзоскелета уже проклявшего эту придумку Гомеса. В какую-то жалкую минуту тренировочная площадка действительно превратилась в филиал той самой бесконечной битвы, бушующей между царствами света и тьмы. Наполненные светом фигуры паладинов, матово и нежно бликующие белоснежным ударопрочным пластиком, покрытым золотом христианских эмблем и вязью святой латыни – и мрак и тьма поглощающего напыления термозащиты. Искры и шипение поврежденных энерговодов мимолетно снесенного вихрем сражения осветительного столба и внезапно появившаяся из тихого шепота и загнанного дыхания мелодия, больше похожая на мантру, с которой паладины, отброшенные ударами механических конечностей роботов и титановых клешней экзоскелета демонического наставника, поднимались, зачастую выкапывая себя из-под разрушенных стен и обрушившихся перекрытий казарм и хозяйственных построек, окружающих тренировочную площадку и ранее возведенных руками тех же паладинов.

– «Ave Maria, gratia plena; Dominus tecum: benedicta tu in mulieribus, et benedictus fructus ventris tui, Iesus. Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae. Amen» [5] «Радуйся, Мария, благодати полная! Господь с Тобою, благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего Иисус. Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей. Аминь» (лат.) . , – дружно, хотя и вразнобой, пели паладины, в очередной раз неимоверным усилием воли поднимая себя на ноги и начиная ковылять в сторону врага. И ничего, что голоса, поющие хвалу Матери Божьей, не были похожи на блеянье кастратов из церковного хора, и черт с ним, что слова священной латыни буквально выплевывались из забитых крошками размолотых камней, искривленных в гримасах ярости и ненависти ртов. И не было в этом полурыке-полустоне ни всепрощения, ни раскаяния. Люди просто поднимались и шли. Несмотря на боль в натруженных мышцах, вывернутые в неудачном приземлении конечности и закутывающую окружающее алым туманом ненависть, больше похожую на одержимость. Одержимость втоптать эту демоническую тварь в землю, отомстить за месяцы измывательств, богохульств и боли…

– «Ave Maria, gratia plena…»

Разразившееся учебное побоище больше всего напоминало псовую охоту, где объединившиеся с медведем волки рвут, как хотят, свору налетевших на них бешеных шавок. Прочность и надежность доспехов паладинов оказалась палкой о двух концах. Пробить пошедшую на их изготовление обшивочную плитку без тяжелого вооружения нечего было и пытаться. Но носители сверхпрочных лат не могли двигаться достаточно проворно, в самом лучшем случае резво ковыляли вразвалочку к своему инструктору. К тому же они весили слишком мало, чтобы при столкновении с его кулаками не отлетать в сторону. Гомесу было достаточно нанести один прицельный удар, и человека уносило на несколько шагов, сбивало с ног и волокло по земле. Причем тем, кто после такого хлопка отделывался лишь синяками, еще крупно везло. Обычно результатом пропущенного удара становился самый настоящий перелом. Тренировочные дроиды, куда более хрупкие и легковесные по сравнению с боевым скафандром, брали другим – скоростью, пятикратно превышающей человеческую. Пока новобранец воинства света на них замахивался, искусственные подобия человека успевали три раза его уронить, по пути ударив пару раз по незакрытым непроницаемой броней точкам. Сэмми не поленился заложить жестянкам знание уязвимых мест в созданных им доспехах.

– Вперед, братья! – заорал какой-то паладин из тех, что поумнее, немного нервным движением вкалывая себе из выданной аптечки порцию боевой химии. Тело, подстегнутое искусственными соединениями, которые в нормальных условиях в организме почти не встречаются, перестало чувствовать боль и страх. Временно, конечно. И с ощутимыми последствиями для здоровья. Однако сейчас этот смышленый фанатик сильно поднял свои шансы на победу. С одной сотой до одной десятой процента. Совершенным рефлексам тренировочных дроидов и всесокрушающей силе экзомускулов было на подобные преимущества противника откровенно чихать. Мышь может быть самой сильной из своего племени, но вряд ли это поможет ей справиться даже с самой захудалой лошадью. – Во имя Господа нашего и Именем его!