Виктор Костин - Люди и Нелюди

– Ну, успехи у меня, конечно, уже есть, но еще не настолько хорошо, чтобы я пошел считать вот все то, что я сейчас вам сказал тут и наговорил, – я надеюсь, – тонко улыбаюсь, – бухгалтерию на троечку по-нашему я все же знаю.

– Тогда и кто этот великий специалист? – Кастело, уже заинтересованно.

– Это Валери моя э… ну вот, – это я так хитро выкрутился, если что, обошел причину нашего бывшего серьезного противостояния.

– Она хорошо считает или хочет работать? В чем причина? – это Кастело.

– Ей нужны деньги, и считает она действительно хорошо, она у матери на ферме подбивает баланс прихода и расхода, и вот это все, что я только что сказал и перечислил, – делаю рекламу Валери.

– Да… гхм, тогда приводи, я проверю ее и, гм-м, да, и тогда видно будет. Все же свой работник – это лучше, чем кто-то со стороны, – как бы про себя произносит-рассуждает Кастело и надолго о чем-то своем задумывается.

Мы еще посидели, я заверил, что упаковка будет, и ушел. На кассе меня ждали сразу три пачки просроченных флаконов, два дня и десять где-то с периферии, говорит, привезли, потеряли, и вот одни убытки.

– Ясно, – говорю. Забрал все и пошел, как и думал, больше одного сегодня не вышло, но и то уже одиннадцать флаконов готово, живем.

Зато я был свеж и бодр, и Марти получила массу удовольствия от процесса после. Причем без всяких моих магических фокусов. Ей было просто хорошо, поэтому заснула она первая, это впервые за все время, если что. Я герой и мачо… местами, но все равно приятно.

Тихо. Еще полежал, потом встал, чтобы не разбудить Марти, и спустился вниз. Валери не спала, как всегда, чем-то гремела на кухне. Подошел, обнял, она опять дернулась, но хоть не отстранялась, как тогда. Поцеловал, потом через руки, не стал губами, а то эффект слишком сильный выходит, передал небольшой магический импульс желания-удовольствия. Это я так назвал, сам название придумал. Она присела, почти упала, я помог сесть на стул рядом, спрашиваю: – Все хорошо?

На колени не стал, а то мало ли что, я ведь не железный.

– Да, спасибо, вам, тебе. – Она все еще стесняется меня наедине.

Говорю: – Я пойду спать, разбудишь, когда встанешь.

– Хорошо, я только встаю рано, в пять часов примерно.

– Вот тогда и разбудишь, меня одного, – уточняю, – хорошо? – и пошел к себе наверх.

26.03.101 г. Шестница

Да, утро у меня теперь раннее. Валери подошла, потрогала за руку.

Перед тем как уйти вниз: – Кофе подать?

– Нет, я поработаю, потом спущусь, – тихо встал, оделся.

– Хорошо, я подготовлю все, – отвечает, ожидая в коридоре.

Ушла, я делаю с утра два флакона и чувствую, могу и больше, но не надо. Спустился, мне налили кофе, чуть посидел с ней, отдыхая.

– Пойду я.

– Понравился мой кофе, когда разбудить? – лукавая улыбка у Валери.

– Как обычно, что, сама не идешь?

– Я уже привыкла рано вставать, – отвечает Валери, чуть улыбаясь мне грустной улыбкой.

– Ну я пошел тогда, – киваю на это.

– Заходи снова, – улыбается Валери уже более открыто. Уже привыкает ко мне, и то хлеб. Какие все разные девушки, хотя, вроде, и сословие, и благосостояние, а все-таки они все разные и это где-то даже хорошо.

Лег как и не вставал, прекрасное снотворное – эти флаконы. Утром нас будят, идем в школу, Валери мне загадочно улыбается, но молчит, партизанка, блин, но я ей почему-то верю. Да, она не Натали Сергеевна, и слишком много знать ей и не надо, но она не станет много болтать не по делу, та же Марти может и сказать что, хоть и нечаянно, Валери – никогда.

Сегодня труды и опять изучаем корабли, что надо сказать, принесли кучу моделей, и у всех нешуточный интерес, дети, а что, корабли выполнены очень детализировано, и не отличить от настоящих, поэтому урок понравился всем. Хотя я и знаю причину, но многие уже заинтересовались морским делом, и есть желание пойти во флот у некоторых.

Умеет государство заинтересовать, когда надо, на рисовании та же ситуация: рисуем, причем не корабли, а оснастку и прочее, но той же направленности, тоже на подогрев общего интереса.

После школы чинно-мирно идем домой, все в предвкушении, ну это Марти: ее любимая мебель наконец стоит как положено, и она два часа будет ходить и гладить ее. Пускай радуется, ребенок она еще совсем, хотя уже и взрослый.

С Валери собрались пойти к Кастело по работе и по рынку узнать насчет разрешения. Заодно я сброшу партию флаконов, уже есть готовых двенадцать штук и даже еще один запасной затесался, но это оставлю «на потом», не буду мелочиться.

Пойти нам с Валери самим не удалось. Прискакала Марти, «пришла» в данном случае – точно неверно, больше подошло бы «прилетела»: – А что, меня не берете, да как можно, мы же все вместе делать договаривались. Ну вот, уже ревность, хорошо хоть к ее отцу собрались, а то не знаю как бы и оправдывался. Пошли, по дороге договорились сначала так.

Я переговорю сам с Кастело, потом их позову.

– И что мы будем делать все это время? У секретаря сидеть? – Марти спрашивает и уже недовольна, и возможным ответом, и последующим сидением.

– Да вон в «Ласточке» посидите. – Это птица такая местная, правда на нашу ласточку она не очень похожа, размером с два голубя почти будет, я на картинке видел да и из памяти вытащил. Здесь вообще большинство птиц крупные, мелких и нет почти, не выживают, их эти крупные и поели, когда-то в свое время. Вот зашли, пусть посидят, я сначала свое дело, потом позову моих девчат, жен или, короче, девушек своих, а статус их пока все равно для меня сильно неопределенный.

Потому как я несовершеннолетний, но ладно, от договора я отказываться не собираюсь. Здесь слово сказал – держи, а бумага – это, вроде для памятки себе, чтобы не забыть только.

Пришел, даже подождать пришлось, делегация была у Кастело, поэтому с полчаса сидел ждал. Секретарь даже кофе предлагал, я покачал головой: зайду потом, он кивнул головой, что понял меня. Наконец вышли купцы-халифатцы, это я определил по их одежде да и лица соответствующие – темные. Поклонились, вышли. Ну деловой этот Видэл Сезови – с кем только он не торгует. Это он покупает или продает им – мне что-то интересно, а впрочем мне без разницы, лишь бы копеечка, или медик по-местному, шла, шел в карман.

Зашел, поздоровался, он, довольный сидит, уже хорошо. Спрашивает о здоровье, как школа, как Марти.

Поделился новостями, вроде, все сказал: – Да, – говорю, – все хорошо. Вот принес партию, – достаю 12 флаконов.

– О, хорошо, – обрадовался. Тут же достает мешочек, как в кино, честное слово, или он заранее припас, или у него там запасы на всякий случай на все случаи жизни. Поговорил еще.

– Остальное, – говорит, – давай со всеми вместе.