Виктор Костин - Люди и Нелюди

Не будем о грустном, мне еще шесть дней до, а то настроение упадет совсем.

– Так вот почему святое, попробуй не поешь дня три и поймешь, – поясняю я Бригиде. Не рассказывать же ей про наш российский армейский юмор, правда не всегда это и юмор.

Дальше зашли в лавку к дедушке Мило. Бригида, кстати, предлагала в магазин «У Тарасы», но нам дешевого, не надо. Мы, дворяне, – гордый народ, и деньги на репетиторов мне выделены. Что между делом еще и на моих… – никого не касается. Это уже мое личное достижение.

Долго совещались, какой тортик взять, и, взяв под конец всего по паре пирожных, быстро свалили.

Я почему согласился-то – а вы бы не согласились, когда вам на ушко говорят, что у нас на сладкое лучше будет «сладкое»? Кто же после этого будет размениваться на какой-то там, хоть какой расчудесный, тортик.

Потом мы и пошли, а Бригида всю дорогу очень мило краснела, поэтому целоваться мы с ней начали как только вошли в квартиру. Правда я волевым усилием все-таки потом оторвался, и мы все же немного поели. Пусть и торопливо, но поели же. Потом помылись. Ну, уже не только помылись, как-то все вдвоем и вдвоем, вчерашняя «ванная» наша поза опять пошла на ура.

Потом перешли в комнату. Вот здесь мы уже и оторвались. Она еще что-то рассказывала, что надо бы заняться, этим, диктантом, э… потом.

Потом, это когда я немного полежал, а она немного поигралась с ним, моим достоинством, как с ручкой, что-то говорила, что хотя бы почерком надо заняться. Я не знаю насчет почерка, но хорошо подействовало, тело молодое, и почерк сразу стал прямым и твердым. С третьего раза уже не так все быстро, и удовольствие еще то и желание ее и мое зашкаливает все мыслимые… В перерыве между и когда надо было по очереди выйти по делам, я все-таки навел вид, при этом имея такой вид, эм-м, что мы работали, да…

Остановились же мы только когда часы показывали без 16 шесть. Вместе проветривали комнату, потому как накувыркались мы в этот раз не в пример больше первого раза, вон и простыни, и покрывала по всей комнате, и подушка даже в коридоре – и что мы там на ней делали, я и не припомню уже. Хотя нет, что-то такое припоминается, это я Бригиде под попку подкладывал вот, для лучшего получения удовольствия и большего проникновения, ну затейники мы еще те, причем, как выяснилось, вместе с ней оказались.

После всего уже сама Бригида морщила носик, говоря: «Да у тебя и темперамент». Я, или вернее, мы совместно с Витоли могём, когда хотим. В его возрасте по-моему всегда хотим и, самое главное, и всегда могём. Осталось запах убрать, и, черт, вот засада неприятная опять.

Я как-то грустно думал, побрызгать душистой водой, что ли, у отца экспроприированной в очередной раз. Потом можно, конечно, свалить на моих одноклассниц каких-нибудь, – м-да, – но кто же мне поверит и даже если и поверит.

Тем более скандал будет, что я вместо занятий… вот с одноклассницами, и где в это время, интересно, Бригида была? Свечку нам держала и подсказывала правильные позы? Нехорошо-с.

Бригида задумалась и что-то долго шептала про себя, видимо, ругалась. Может быть, и сожалела, не дай Всевышний, но это уже мой тогда косяк конкретный такой будет. Потом и говорит:

– Вот если бы у тебя были свечи с тамилом.

– Это что за свечи с тамилом, и зачем они? – я заинтересованно и не понимая смысла пока.

– Как тебе сказать, – она начала издалека. – Мы, когда учились в институте, ну понимаешь, не всегда мы там учились, – смущенно мне в ответ. – Знаешь, перед экзаменами… в общем они для лучшего запоминания. Ну временного, конечно, но запоминания, а запах при этом перебивается любой другой и от вин… Мы эти свечи иногда использовали для, как же, праздник у нас, и мы немножко…

– Все, все, – говорю, – я понял, и где эти свечи взять. В аптечной лавке, в больницах они есть еще.

– Где еще? – она морщит лоб, задумалась. – В школе, может быть. Больше не знаю. Может, у тебя есть?

– Я не знаю. Куда бежать? – я задумался и на нее смотрю. Если бы час времени – тогда да, а сейчас никуда не успею. Что же делать?

Тут Бригида хитро на меня глянула:

– А у вас дома где аптечка хранится?

Я задумался. Где у меня, я знаю, знал по крайней мере, а где здесь…

– А что, ты думаешь, там свечи будут?

– Нет, там свечей не будет, а вот трава тамила, скорее всего, да, будет. Ну во всяком случае должна, – рассуждает дальше Бригида.

– Это еще зачем? – задаюсь неуместным сейчас вопросом, но мне же любопытно, от чего она родителям в аптечке нужна.

– Вот вы, мужчины, ничего не знают никогда, хотя тебе простительно, ты маленький. Ну хороший, хороший, но еще все равно маленький, – она мне извиняющее, а са-ма-то… Я, понимаешь, – замолкает потом решительно, – из этой травы чай наводят и пьют, тогда детей не будет, вот. Дня два пьешь, и потом можно. Тебе это неизвестно, но все родители это знают.

Ладно, я улыбнулся, привычно потряс Витоли на предмет, где это может быть. Это оказался мешок в маминой комнате. Нет, там не было пузырьков, ну почти, пара флаконов каких-то там все же была. Все это я и принес Бригиде на показ.

Она, правда, немного стесняясь, порылась. Хотя и рыться-то не особо пришлось. Мешочек с этим нужным нам сейчас сеном прямо сверху и лежал.

– И что дальше с этим, пить будем? – не совсем понимаю смысла действия.

– Жечь, дурачок, – щелкает меня по носу. Я этот палец и целую или скорее покусываю нежно. – Все, все, не мешай, видишь, тебя спаса…

Пару щепоток положили на металлический кругляш – как раз подошел из-под утюга – и сожгли, вернее, подымили, чтоб дым только был. Действительно, такой запах густой и ядреный получился, что и слона завалит. Еще раз проветрили уже от этого запаха теперь.

– Ну вот и все, проводи свою спасительницу, – улыбается лукаво мне Бригида.

– Прошу, леди. – Провожая, я спросил: – А свечи я куда дел?

– Если что, скажешь, я унесла с собой. На следующий раз куплю.

– Не надо, – говорю, – я сам куплю, очень полезные вещи для такого тупого ученика, как я. Буду сегодня каяться перед родителями, что ничего не запоминаю. Пусть родители сами догадаются, зачем и от чего запах этот появился.

– Молодец, умненький мальчик… был, – как-то наивно горестно она вздохнула.

– Почему был? – чуть вопросительно смотрю на нее.

– Понимаешь, мальчик, у которого есть девочка, уже называется по-другому, – улыбается, зараза, – мужчина.

– Ой, я маленький еще вот, а ты соблазнительница.

Я отслеживал реакцию. Если испугается, быстро сдам назад, но она только сказала:

– Да, я такая, – красуется передо мной, задрала носик вверх. И добавила грустно: – Как жаль, что ученик способный, всего два занятия в декаду.

Я говорю:

– Понимаешь, я поговорю с родителями. Может, на большее согласятся, – потом, хитро глядя на нее, – скидку сделаешь?