Виктор Костин - Люди и Нелюди

– Да что я делаю? – Я ее все же не совсем понимаю пока.

– Ну это, даришь счастье вот, – решается она сказать.

Ничего не понимаю: или она не отошла, что похоже, или у нее едет крыша – а мне что делать сейчас?

– Ладно, иди, все, иди, у тебя собрание, и больше сегодня не приходи. Ну, если только… – она тянет по-заговорщицки.

– До свидания, Натали Сергеевна, – я сразу быстро ретируюсь.

Фух, ушел, кажется… Во, блин, попал, это что же я вчера ей сделал такого, если еще и сегодня она не в себе. Вроде, не сумасшедшая, но очень-очень близко. Надо пойти на собрание и в аптеку – а какое уже собрание? Вон все уже по домам пошли, ну и ладно, и хорошо даже.

В аптеку решил пойти на рынок, это здесь рядом, если что.

Там где работает… га-га, это я про дворянина, хозяина аптеки, – смешно сказал. «Дворянин работает» – это как «паровоз полетел», чисто теоретически, да, может и быть, под откос, например, это и дворянина касается.

Короче, где хозяин – отец Марти, моей одноклассницы, и ближе мне туда сейчас, и выбор должен быть побольше, центр как-никак, хоть и второго круга нашей столицы Эцугале.

В аптеке никого уже из посетителей не было, но она еще не закрывалась, пока рано. Она допоздна, видимо, работает. В зале была только молоденькая продавец. Сделал скидку на возраст Витоли, ну, тогда и не сильно-то, видимо, и молоденькая, лет под 30 где-то, для Витоли так уже и совсем не очень.

Продавец, видимо, скучала и, когда я зашел, стала меня в…, нагло рассматривать. Я ее, она меня, вот так и стоим с ней и переглядываемся.

Я, если честно, был первый раз в таком месте.

Честно скажу, против наших аптек – убого или даже прямо убогонько. Во-первых, очень много серых, совсем не ярких упаковок, с надписью просто от руки, и где типография, газеты же выпускают, вроде. Потом много всяких резиновых изделий, ими целый угол занят: трубки, грелки и прочее.

Когда мы насмотрелись вдоволь друг на друга, она спросила наконец – блин, сервис – я фигею:

– Мальчик, что-то хотел?

Э, я как-то опешил, вроде, я не такой и маленький уже.

Хотел сначала обидеться, нахамить, потом решил, а зачем, я же по делу – и начинать с хамства. Кто меня умным назовет после, хотя она первая начала – или это так вежливо здесь.

Говорю: «Да». Краткость – сестра таланта.

– И что хотел, мальчик?

Неужели и правда я такой молодой и несерьезно выглядящий? Обидно-то как.

– Лекарство, – говорю. Лаконизм – наше все, и терпение там рядом.

– Какое вам лекарство и для чего? Описание есть, рекомендация или что-то конкретное? – уже делает более заинтересованное лицо.

– Да, – говорю, – нужен флакон, можно не один.

– Э, – она зависла, – флакон, не один. Вы знаете его цену?

– Знаю, – киваю в ответ, – но мне надо просроченное лекарство.

Она понимающе улыбнулась. Вот зараза, я же говорил.

И начала:

– Понимаете, я вам дам, но вы понимаете, нет гарантии, что оно подействует, мальчик. При таких болезнях надо обязательно действующее. Понимаешь?

Я сначала не понял, а потом чуть не засмеялся.

Она решила, что я этими болезнями чисто мужскими и мне нужно лекарство, но денег у меня, видимо, нет. Привет, плебейки.

Я улыбаюсь:

– Девушка, мне не надо лечиться. Мне нужно несколько просроченных флаконов.

У вас есть? – А то опять заведет шарманку.

Она и завела:

– Ну вы же понимаете, что оно не будет действовать, это же энерджазинов лекарство и оно строго по сроку действует.

– Мне пойдет, девушка, – убеждаю ее. – Есть, или мне в другое место, может, пойти? – начинаю ее провоцировать, а то забодала уже своим апломбом, честное слово. Я покупатель, в конце концов, или кто здесь.

– Хорошо, подождите, – наконец сказала.

Она порылась и выставила мне три флакона.

– Один, два и три дня просрочки. – Показывает на каждый по очереди пальцем. – Такое пойдет? – у меня спрашивает. – Вот, брать будете? – чуть грубовато сказала и стянула их в кучу, иронично скривив губы.

– Да, – киваю, подтверждая.

– Десять серебрушек. – В ответ.

– За негожее лекарство, – я возмущенно.

– Ну вы же сами просили, – мило надменное.

– Да, но оно же просроченное, – я торгуюсь.

– Ну вам же надо, и что, – продолжает. – Хорошо, пять серебрушек – и оно ваше. – Она чуть уступает.

– Даю две серебрушки, – уже я торгуюсь, деньги-то жалко.

– Ладно, три, и забирайте, – сделала она мне почти одолжение.

Отдал три серебрушки и пошел домой, вот же ж, как Бригида говорит.

По дороге с тоской посмотрел, как играли в боло, что-то я уже хочу поиграть, может, сходить, что ли. Потом понял, не моя это мысль, и, отвернувшись от болистов, вошел к себе в подъезд.

Перекусил, искупался и только после со свежими силами стал рассматривать, обладателем чего же я стал сегодня. Блин, три серебрушки за воду, это три обеда в школьной столовой, хороших обеда…

Потому как свет от окна падал яркий, перешел в зал и там в дальнем углу вскрыл первый пузырек, порвав ленточки и вытащив пробку из пробкового дерева или очень похожего материала.

Над его горлышком ничего не было, но когда я присмотрелся, то в глубине прямо над самой жидкостью угадывался легкий туман, правда на грани, совсем на грани.

Стоило присмотреться чуть сильнее, и туман потянулся в мою сторону и тут же исчез, только легкая бодрость в теле образовалась.

Ну вот, выпил и не почувствовал, а ведь я не это хотел совсем. Я наоборот хотел запитать или залить, но вышло как вышло.

Стал по новой, наоборот пытаться выдохнуть, как я тогда с Натали Сергеевной делал, но то ли это не Натали Сергеевна, а всего лишь флакон, то ли настрой не тот счас у меня, но ничего и не вышло.

Взял следующий, – да, минус одна серебрушка, не критично, но эксперименты требуют жертв, вот первым пал один серебряк.

Во втором пузырьке-флаконе, сколько я ни вглядывался, никакого тумана и не было вовсе. После просмотра даты на этикетке все стало с ним ясно. Три дня просрочки, и что я хотел, у эльфов все точно, как в аптеке, хм-м м-да.

Здесь тоже ничего не вышло, сколько ни пытался я выдохнуть, силу или тот, этот туман.

Взял третий и последний – один день просрочки.

Приглядываюсь осторожно, а то – и о чудо – не то чтобы много, но туман явно есть, почти над горловиной. То есть это практически годное лекарство и даже рабочее.

Долго не решаюсь – а вдруг и его испорчу – и наконец понимаю, что надо пробовать все-таки. Настраиваюсь и пытаюсь, как с Натали Сергеевной, передать что-то, что во мне есть непонятное и магическое, о, ё и блин.

Сначала ничего, но после того как я подумал, что вот эти пузырьки, флаконы которые, и кому-то могут и спасут жизнь после, в общем сам себя накрутил по полной, и что-то от меня пошло, не сильно, правда, быстро, но пошло ведь. Главное – результат или хотя бы эффект. Поддерживать это было трудно. Это похоже, как держать рыбу ладошками, пусть она и не вырывается, но ведь скользит, а сжать не получается, сразу как дым уходит будто сквозь пальцы.