Ян Бадевский - Клинки Преддверья

– Продолжай.

История захватила мастера ножей.

– Что продолжать, – хмыкнул Вячеслав. – Сгинуло войско. Три тысячи воинов исчезли. Известий от них нет и по сей день.

Неожиданный поворот. Ольгерд даже остановился.

– Подожди. Так не бывает.

Вячеслав погрозил ученику пальцем.

– Это у тебя не бывает. А здесь еще как бывает. Ниры предупреждали захватчиков – поворачивайте, мол, назад. Старейшина того городка приснился вождю унгуров и сказал, что кровопролитие недопустимо. Вот только унгуры пришли грабить, убивать и строить свои крепости. Ничего другого они не умели.

– Ладно, – Ольгерд двинулся дальше, – исчезли. Но как такое могло произойти?

– Ниры сели в круг, – Вячеслав внимательно посмотрел на ученика, – объединили разумы и переместили куда-то войско унгуров.

– Куда-то? – не понял Ольгерд.

– В другой мир. – Вячеслав поднял с земли старую шишку, задумчиво повертел ее в пальцах и швырнул в кусты. – Силой мысли. Без рун, Дверей и магии. Выбросили, точно мусор.

Услышанное потрясло Ольгерда. Никто из его знакомых не смог бы повторить такой фокус. Коэн и Гримлиэль представлялись теперь младенцами, играющими в песочнице. Мыслимо ли подобное? Бросить три тысячи человек сквозь космические бездны, не навредить им во время путешествия и высадить там, где они способны выжить? В том, что унгуры выжили, Ольгерд не сомневался. Философы не стали бы никого убивать.

Сквозь плотный сосновый строй уже просматривалось озеро. На тропу выбежал Рык и пристроился к Ольгерду слева. Зверь сыто облизывался, его пасть была в крови. Повернув голову вправо, Ольгерд увидел среди ветвей деревянную платформу, защищенную от дождей покатой крышей. Навес был круглым в сечении, сверху его покрывала дранка. Сооружение идеально подходило для медитации. Вот только забраться наверх по гладкому стволу не представлялось возможным – ветки, скобы или веревочная лестница отсутствовали.

– Буддисты, – прошептал мастер ножей.

– Нет. – Вячеслав покачал головой. – Я сказал, что они потомки буддистов, основавших здесь первую колонию. Их мировоззрение шагнуло дальше. Теперь я не знаю, кто они.

Внезапно Ольгерд ощутил чье-то присутствие.

Ментальное присутствие.

«Странники, умеющие ходить среди звезд, приветствуем вас в этой точке пространства. Будьте нашими гостями, ни в чем не нуждайтесь».

Мысль, четкая и оформленная в словесный каркас, ворвалась в сознание Ольгерда. На краткий миг он ощутил единство с разумами рлока, Вячеслава и нескольких десятков человек, живущих на этом озере. Это слияние поразило мастера ножей – он не подозревал, что умы способны взаимодействовать настолько плотно.

«Вы вооружены. Несете ли вы разрушение? Собираетесь ли нарушить гармонию этого мира?»

Ответил Вячеслав. Его голос четко прозвучал в соткавшемся ментальном пространстве:

«Мы не выступаем против гармонии. Вы можете нам доверять».

Пауза.

«Хорошо. Проходите и оставайтесь, сколько пожелаете».

Ольгерд внезапно осознал, что обмен мыслями – лишь верхушка айсберга. Ниры заглянули в глубины душ пришельцев, увидели все, что скрывалось, изучили прошлое и настоящее гостей. Заглянули и не увидели зла. Испытание пройдено.

Мастер ножей вздохнул с облегчением. Не хотелось оказаться там, куда перебросили унгуров.

Деревья расступились, открывая берег озера и небольшое человеческое поселение. Ниры, как говорилось в «Дневнике», любили простор и не селились в скученных городах. Эти люди не окружали себя стенами, рвами и укрепленными башнями. Деревушки, хутора, тихие городки. Многие жили в одиночестве, пытаясь разобраться в своем предназначении. Обитатели Нирваны были долгожителями – старейшим из них исполнилось по две-три тысячи лет. Поэтому семьи создавались редко – философы не беспокоились о сохранении расы.

Перед путниками лежала деревушка в три десятка домов, не больше. Ольгерд узнал улкундарский архитектурный стиль – изогнутые крыши, открытые террасы, квадратные в сечении сваи. Никакого фундамента. Вероятно, озеро разливалось весной, и, судя по высоте свай, вода поднималась достаточно высоко. Дома были разбросаны по всему побережью. Никаких заборов. Никаких собак. Стены представляли собой полупрозрачные задвижки, которые в Хо-Шане назывались «седзи». «Интересно, каково тут зимой», – подумал Ольгерд.

А потом он увидел нечто, перевернувшее его представление о пределах человеческих возможностей.

Парящий человек.

Мужчина, на вид около тридцати. Висит в позе лотоса над крышей собственного дома. Глаза закрыты. На лице – умиротворение. Просторные одежды, бритая голова, заплетенная в косичку бородка. Приближение чужаков не заинтересовало жителя деревни. Его разум витал далеко.

– У всего, что ты видишь, есть названия, – сказал Вячеслав. – Телепатия, левитация. Слова из языка Демиургов. Эмпатия, телепортация. Много всего.

– Телепортация? – переспросил Ольгерд.

– Переброска себя или предмета на дальнее расстояние. На любое расстояние. Мгновенный переход.

Странно, размышлял Ольгерд, следуя за учителем. Живешь в мире, где руны и магия в порядке вещей. Переносишься в Нирвану, где это не работает. А здесь – такое . Что таится в наших душах, скованных барьерами? Сколько тысячелетий нужно провести в размышлениях над коанами, чтобы увидеть незримые связи всего сущего? И почему Вячеслав привел своего ученика именно сюда?

Обучение только начинается.

Мысль поразила своей простотой и очевидностью. Все, что до сих пор делал Вячеслав, было направлено на развитие Ольгерда. Гильдия хочет превратить мастера ножей… в кого? Пока неизвестно.

«Идите на причал».

Тот же голос в голове.

Путники двинулись к старенькой деревянной пристани, возле которой на волнах покачивалась лодка.

«Дом на озере ваш».

Ольгерд поднял голову и всмотрелся в горизонт. Вдалеке, посередине озера, что-то чернело.

Рык первым запрыгнул в лодку. Утлое суденышко качнулось, но выдержало вес полярного рлока. Побросав тюки с вещами под банки, мастера осторожно спустились с причала. Вячеслав сел на весла. Деревянный настил начал медленно отодвигаться прочь.

Весла равномерно поскрипывали в уключинах.

– Куда мы плывем? – спросил Ольгерд.

– Увидишь.

Точка разрасталась, обретала контурные очертания. Вскоре Ольгерд понял, что это дом на плавучей деревянной платформе. Приземистое одноэтажное строение. Дом застыл в центре озера, прикованный ко дну невидимыми якорями.

За бортом тихо плескалась вода.

Медвежья бухта была огромной. Не бухта, а залив, берега которого на севере прятались в лесных чащобах, а на юго-западе вздымались неприступными горными вершинами. Горы шли вдоль побережья и изгибались на юг, врастали в изломанную мешанину пиков Хо-Шана и занимали добрую треть полуострова Като. На западе дуга переходила в Курдский хребет, населенный воинственными и дикими племенами. Жители хребта грабили и жгли южные поселения Танневергена на протяжении нескольких столетий. Доходили горцы и до Медвежьей бухты, где испокон веков стояло торговое поселение Солгард. Вот и решил далекий предок Вармака укрепить город, превратить его в мощную крепость и поставить внутри усиленный гарнизон. Горцев стали бить, их вылазки в бухту почти прекратились.