Нина Цуканова - 9-й вал

– Может, шашку у него отобрать? – вполголоса предложил Гюстав.

– Я те отберу! – воинственно рявкнул Лекс, не делая, впрочем, агрессивных выпадов.

Юджин вопросительно глянул на тавернщика; тот, побледнев, как смерть, замотал головой:

– Ничего страшного, вы можете ее оставить. Вы же видели, оружие его признало… – в глазах его читалось: "только уходите, ради бога, и больше не приходите".

Шашку Лекс так и не выпустил, хотя до базы его перли уже на себе.

***

Алекс, застонав, натянул на лицо покрывало.

Наконец, вернулся Джуно с водой.

– Ну ты как будто пешком до Байкала за водой ходил! – высказал шаман.

… Джуно в отряде появился примерно два с половиной года назад.

Однажды я объявил, что мне нужно два человека для задания.

У меня были две пары лучших друзей на примете: Ка-ну – Инвар и Айята – Мэу. Подорвались они одновременно, но Мэу воспользовалась запрещенным приемом и состроила парням глазки (а ворожейские глазки, знаете ли…). Когда те "отмерли", девчонки уже стояли передо мной.

– Мы идем в Волчий лес к ведьме. Забираем в отряд ее внука.

Девочки, переглянувшись, начали сбивчиво предлагать ребятам поменяться. Но те лишь вредненько похихикали.

… Девчонки чуть-чуть трусили, но мужественно ступили на крылечко и постучали в дубовую дверь.

– Заходите, открыто! – добродушно отозвались из домика.

Ведьма оказалась (ну, я-то давно ее знал) очень милой пожилой госпожой. Любила яркую одежду и шляпки, с удовольствием возилась в огороде и пекла восхитительные пироги с капустой.

На базу мы вернулись вместе с Джуно, мальчиком 12 лет с волосами цвета воронова крыла и большими раскосыми глазами.

Госпожа Алиса нас нередко навещает, таскает ребятам вкусняшки.

Овощи с ее огорода и яйца ее кур составляют основу "кормовой базы" моих спиногрызов.

Я всерьез занялся поиском материала по нашей банде и подготовкой к будущей облаве и задвинул руководство отрядом на второй план, чай не маленькие, смогут сами себя развлечь.

Я уже докопался до некоторых фактов, но вдруг случайно поднял упоминание о целом архиве… и пока что успел только ужаснуться объему материала.

Но меня нагло оторвали от дел.

– Там парни какие-то, битые. Хотят говорить с тобой, – заглянула ко мне Акира, двадцатилетняя девочка-ниндзя (в отряде с 14).

– Сами не справитесь? – проворчал я, откладывая бумаги.

Ладно, хоть развеюсь немного.

Двое деревенских (действительно, битых) мялись в воротах. При виде меня разом принялись "докладывать":

– Там дерутся!..

– В лесу, на полянке…

– Нам никак не справиться…

– Там двое ребят ваших!..

– Ну и что? Думаете, вдвоем не справятся? – спросил я, дав отмашку отряду, чтоб, если что, были готовы: – Сколько нападавших-то?

– Дык они друг с другом! – в один голос взвыли парни.

– Ух ё! – до меня, наконец, дошло. – Кто? – прорычал я.

– Первый – мальчишка, – начал парень, битый чуть больше товарища. Я было принялся ошарашено искать глазами Джуно, но быстро сообразил.

– У-у! Малой – истинно Сатана! – поддержал другой.

– А второй? – то, что Антик, если и не Сатана, то, во всяком случае, бес, я и без вас знаю…

– В капюшоне постоянно ходит, с рожей такой… Криминальной, во!

Значит, Антик и Том.

Когда кто-либо из отряда дрался с бандитом, он уверенно его побеждал. Потому что все они отчаянные, потрепанные жизнью. Они не сдаются, дерутся каждый раз, как в последний. Без преувеличений, не на жизнь, а на смерть. Как разъяренные собаки бойцовской породы. Словно им терять нечего. Поэтому и справляются с преступниками, которые не по зубам страже: для преступника поражение равносильно смерти, для стражи – всего лишь маленькая, пустяковая неудача.

… Страшно представить, какая грызня там, между двумя "бойцовскими псами".

И эти полезли их разнимать? Еще легко отделались!

– Ударная группа, – скомандовал я: – За мной.

На поляне уже собралась толпа; там были и деревенские, и пара шокированных грибников, и несколько человек городской стражи, скромно мнущиеся в сторонке, громыхая алебардами, но не решающиеся разнимать дерущихся, со своим начальником, нервно наблюдавшим за бойней.

– А ну-ка брейк! – рявкнул я, вылетая на поляну.

Юджин, Гюстав и Инвар жестко зафиксировали рычащего Томмазо. Выскочивший из толпы наш знакомый Тимур оттащил Антика, Ка-ну заломил последнему руку, и в траву упал маленький, но опасный нож.

– Это как понимать?! – вклинился между противниками я.

Те заговорили одновременно, и, хотя несравненно больше шума производил Том, по успокоительной пощечине я выдал обоим. Установилось некоторое подобие тишины.

– А теперь по порядку, пожалуйста!

– У нас тут, вообще-то, честный кулачный поединок, – Том сплюнул кровь: – Был, во всяком случае, пока вот этот вот гаденыш не выхватил нож!..

– У тебя из-за голенища, – веско бросил Антик.

– Да что ты… – начал было Том, но я, опасаясь, что снова поднимется шум, выдал ему еще одну пощечину (хотел дать и зарыпавшемуся было Антику, но, натолкнувшись на его колючий взгляд, смалодушничал и передумал). Том взвыл – адреналин прекратил свое действие, и незамечаемая ранее боль начала ощущаться. Однако, "несправедливости" не заметил.

– Честный поединок идет до первой крови, а вы, видимо, до последней собирались.

Две "боевые единицы", сцепившиеся между собой – это реально жестоко. Том с Антиком выглядели так, словно каждый в одиночку подрался с целой ротой пехотинцев. Мне стало за них немного страшно.

Том одной рукой размазывал кровь по лицу, второй держался за грудь, тяжело дыша. От голенища сапога до колена тянулась кровавая полоса – Антик не церемонился, выхватывая нож.

Антик потирал запястье, откинув мокрые от пота и крови волосы с лица. Носом шла кровь, уже здорово залив белую рубашку.

– Мы и собирались до первой крови, – бесстрастно сообщил он.

– Увлеклись! – нахально бросил Том и, злобно зыркнув на соперника, добавил: – И по лицу уговаривались не бить.

– Что ж, – подал вдруг голос осмелевший начальник стражи. – Вы сделали свое дело и можете уже сдать нам нарушителей порядка…

– Щас-с! – я развернулся на каблуках. – Это я их поймал, и сам решу, что с ними делать. Вот если бы вы смогли их разнять и повязать, то без претензий. А так, я имею полномочия разбираться с моими пленными так, как считаю нужным.

Спорить начальник стражи не посмел (а его подчиненные и вовсе вздохнули с облегчением), а толпа одобрительно загудела.

– Ну и валите на свою базу, – прошипел начальник, сверля мой затылок ненавидящим взглядом: – Пока мальчик в красной рубашке не помер от носового кровотечения!

– Не помрет, – "успокоил" его я. И, обратившись уже к своим, бросил: – Мы продолжим разговор на базе.