Александр Башибузук - Граф божьей милостью

«Чур меня… — пронеслось у меня в мыслях. — Трона мне еще не хватало. Тут бы свое вернуть, а не в помазанники божьи записываться…»

Но вида не подал и вежливо прервал легиста:

— Оставим этот момент на потом. Еще что-нибудь есть?

— Да, есть, я очертил возможный состав владений, когда-либо принадлежавших вашему роду. Как выяснилось, на сеньорию Альбре вы тоже можете претендовать. Я берусь отстаивать это ваше право перед кем угодно. Вам же нужен выход к морю, сир? Но мне не помешает…

Разговор с легистом не продлился долго. Я его выслушал и принудительно отправил спать. Скоро опять в дорогу, так к чему мне нужен сонный юрист? Еще с седла сверзится. Хотя да, такое рвение и работоспособность подкупают.

До обеда я занимался инспекцией на местах, а после опять взошел на палубу «Виктории». С собой взял только мосарабов, а негрил оставил в баронии. Слишком приметные морды.

К вечеру мы уже были на месте. Пока сводили лошадей с шебеки, пока их седлали, совсем стемнело. В мое поместье за городом добрались к полуночи. А утром я прямым ходом направился в представительство торговой компании «Ивен Ридерхолле и компания».

— Сир!!! — Высокий седобородый старик всплеснул руками и с ходу упал на колени. — Господи, как я рад видеть вас в добром здравии!

Глава оной компании, Ивен Ридерхолле, он же крещеный еврей Исаак бен Маттафей, был моим старым знакомым, одним из первых, с кем судьба меня свела сразу после попадания в Средневековье. На третий день после переноса я вместе с Логаном наткнулся в лесу на гоп-компанию разбойников, увлеченно грабивших семью ювелира, сбежавшую из Лектура. Пришлось вмешаться, татей посечь, а граждан ослобонить. Дальше мы с Исааком потеряли друг друга, а потом совершенно неожиданно опять встретились. В итоге он стал управляющим моей торговой компании. Скажу сразу, почти идеальным управляющим. Правда, падать на колени при малейшем поводе так и не разучился, и это постоянно наталкивает меня на мысль, что выкрест нещадно ворует.

— Встань, — недовольно пробурчал я. — Ты когда-нибудь перестанешь при виде меня падать?

— Никогда! — торжественно пообещал Исаак. — Исаак всегда будет помнить, что обязан вам жизнью и всем, что имеет, ваше сиятельство!

Но встал и почтительно приложился к моей деснице.

— Как дела?

— Хвала Господу нашему! — Еврей пылко перекрестился. — Готов отчитаться до последнего стюйвера! Но что же я… Прошу, сир, прошу в мой кабинет! Сейчас я прикажу накрыть стол…

— Некогда… — Я потопал за Исааком по узкому коридору, провожая взглядом суетливо разбегающихся по углам домочадцев еврея. — Опять ты родственничков понатащил. Не компания, а какая-то синагога, тудыть его в дышло.

— Как можно, все христиане, сир! — оскорбился еврей.

— Смотри! — Я шутливо погрозил ему кулаком, сел в кресло и закинул ноги на стол. — Итак, отчет отдашь Хорсту, а теперь слушай. Через две недели отправишь в Гуттен один из наших торговых кораблей. Его там загрузят пушками и ядрами, после чего пусть стоит в гавани, ждет меня. Все необходимые распоряжения уже даны. Я же по возвращении из Гента сопровожу его на своей «Виктории» в Сибур, что в Наварре. Понял?

— Сир! Но все корабли уже запланированы под работу! — Еврей с отчаяньем всплеснул руками. — Это расточительство. Давайте я подберу тогда попутный товар для реализации в этом вашем Сибуре. Чтобы хоть как-нибудь окупить фрахт!

— Ты меня услышал. Теперь ответь на следующий вопрос. Его высокопреосвященство кардинал де Бургонь еще в архиепископстве?

— Да, сир. А где еще ему быть. Его доля в нашем предприятии исправно выплачивается через эконома.

— Отлично! — Я рывком встал из кресла. — Я туда с визитом. Хорст, ты остаешься здесь. Можешь приступать к потрошению.

Бухгалтер немедленно хищно осклабился, а Исаак кисло скривился. Они с Хорстом люто ненавидели друг друга, хотя и взаимно уважали. Впрочем, мне плевать, пусть хоть глотки перегрызут, на работе это сказывается только положительным образом.

Через три часа показались стены архиепископства Камбре. При виде замшелых мрачных стен у меня невольно пробежали мурашки по спине. Здесь смердело жуткими страданиями и болью, как в камере пыток.

Уже десятки раз здесь бывал, но от неприятных ощущений при посещении епископства все никак не могу избавиться.

В свое время так сложилось, что я оказался причастным к одной церковной организации — тайному рыцарскому ордену защитников истинной веры, последователям тех самых тамплиеров, и даже занимал в нем немалую должность рыцаря-коммендатора.

Но с тех пор много воды утекло. К ордену я уже не принадлежу, а с самим кардиналом мы расстались точно не друзьями. Не скажу, что я тогда был совершенно прав, но и по-другому поступить не мог. В итоге по результатам скандала был изгнан из ордена, вдобавок — из фаворитов вдовствующей герцогини Мергерит, и даже отлучен от Бургундского отеля. Спасибо, что вообще в застенки инквизиции не угодил. А мог…

Да уж, неприятная история получилась. Правда, около года назад мне поступил недвусмысленный сигнал о том, что его высокопреосвященство снова готов к сотрудничеству, но я его нагло проигнорировал. Так что, по сути, я сейчас лезу в логово льва с совершенно неясными последствиями для себя. Но, как говорится, Бог не выдаст, свинья не съест, посмотрим. Сейчас мне без помощи де Бургоня не обойтись. И есть что ему предложить взамен.

— Прошу, его высокопреосвященство ждет вас… — Низенький щуплый служка в помятой рясе отступил от калитки.

Я мысленно перекрестился и шагнул в архиепископство…

— Прошу… — Служка с легким поклоном пропустил меня вперед.

Едва сделал первый шаг, как из-за поворота коридора, шагая в ногу, появились три церковных гвардейца в начищенных кирасах и с алебардами в руках. Возглавлял их дюжий сержант с бантом на плече — знаком своего чина.

— Прошу сдать ваше оружие, сир… — сухо проговорил сержант.

Одновременно позади меня раздался лязг латных башмаков о каменные плиты пола.

«Сзади тоже латники… — сделал я вывод про себя. — Окружили, демоны… А раньше с клинками пропускали. И зачем, спрашивается? Хотят арестовать? Или кардинал до конца не уверен в моей благонадежности? Задержать меня де Бургонь вряд ли решится, да и незачем ему. Значит, решил подстраховаться. Действительно, мало ли что может вытворить сумасбродный граф де Грааве? В последнюю нашу встречу я едва не ввязался в драку с гвардейцами. Или просто жути наводит, чертов поп? Скорее всего. Придется разоружаться. Так сказать, наглядно продемонстрировать смирение. Н-да… А стремно безоружным в логово инквизиции лезть. Как голым на рыночной площади прогуливаться…»