Трипати Амиш - Бессмертные Мелухи

Слова императора привели Шиву в полное замешательство.

— О император, мне не понятно одно… Что мне следует сделать, что бы помочь вам?

— Я не знаю, мой Господь. Известна только цель и то, что ты возглавишь нас. Но выбор пути, которым мы пойдем к нашей цели, зависит только от тебя!

«Они хотят, что бы я изменил жизнь восьмидесяти миллионов человек! Да они здесь все с ума сошли!»

Но вслух Шива осторожно проговорил:

— О император, я близко к сердцу принял то, что происходит с твоей страной и твоим народом. Но мне совершенно не понятно, как я, всего лишь один человек, способен что-то изменить?

— Но если этот один человек является тобой, о мой Господь, — от преданности и веры глаза Дакши заблестели слезами, — то он без сомнения в силах изменить всю вселенную!

— Но я все же не уверен, — слабо улыбнулся Шива. — Почему моему присутствию придается такое огромное значение? Я не в состоянии творить чудеса. Молнии, по мановению моей руки, не сорвутся с небес и не поразят Чандраванши!

— Само твое присутствие, о мой Господь, в корне изменит ситуацию! Я предлагаю тебе проехаться по всей империи. Ты увидишь, как твоя синяя шея воодушевит людей! Моим людям необходимо обрести веру, тогда они совершат невозможное!

— Ты — Нилакантха! — торжественно сказала Канахала. — Люди верят и ждут Синешеего! Они поверят тебе. Поможешь ли ты нам, о Господь?

«Не убежишь ли ты вновь?»

— Но откуда у вас уверенность в том, что я и есть Нилакантха? Только из-за моей посиневшей шеи? — спросил Шива. — Не может ли такого быть, что где-то в Мелухе есть люди с такой же синей шеей, просто их еще не обнаружили?

— Нет, о мой Господь! — ответил Шиве император. — Житель Мелухи не может быть Нилакантхой. По легенде это должен быть иноземец. Он не может быть родом из Сапт-Синдху. И его шея должна была посинеть после того, как он испил Сомры.

Шива не ответил. Он был ошеломлен, когда до него стало доходить, что все это правда.

Шринагар. Первая ночь. Сомра.

«Вот откуда все странности с моим телом! Вот почему я почувствовал себя сильнее и здоровее!»

Дакша и Канахала затаив дыхания взирали на задумавшегося Шиву. Они молились за то, что бы он принял верное решение.

«Но почему именно я? Ведь всем людям племени Гуна дали выпить Сомры. Выходит, дядя был прав? Меня ждет особенная судьба?»

Парватешвар сверлил Шиву прищуренным взглядом.

«Я не заслуживаю никакой такой особенной судьбы. Хотя, возможно, что это шанс все искупить. Но сначала…»

Сдерживая волнения, Шива вежливо обратился к Дакше:

— О император, прежде чем я дам ответ, могу ли я задать тебе еще вопрос?

— Конечно, мой Господь!

— Согласен ли ты с тем, что для подлинной дружбы необходима полная искренность? Даже если придется правдой нанести другу глубокую обиду?

— Да, согласен, — осторожно ответил император, гадая, куда клонит Шива.

— Честность — это основа не только для личных отношений, но и для любого крепкого устойчивого общества, — добавил Парватешвар.

— Лучше и не скажешь! — согласился Шива. — Но, тем не менее, Мелуха была не совсем честна со мной!

Никто не произнес ему в ответ ни слова. Шива продолжил вежливым, но твердым голосом:

— Когда мое племя пригласили на проживание в Мелуху, нам показалось, что вы нуждаетесь в переселенцах из-за нехватки рабочих рук. И все равно я был счастлив покинуть мои суровые земли. Но теперь то мне ясно, что вы таким образом искали себе Нилакантху.

Повернувшись к Нанди, Шива продолжил:

— Когда мы прибыли, нас под видом лекарского снадобья напоили Сомрой, не предупредив, что может произойти.

Нанди виновато опустил к полу глаза. Его Господь имел право сердиться на него.

Шива, уже вновь повернувшись к Дакше, продолжил:

— Вероятно, императору известно, что в первую же ночь мне дали выпить Сомры без моего ведома. Не объяснив, что это такое!

— Мне очень жаль, о мой Господь, что мы были вынуждены прибегнуть к такому обману, — Дакша был похож на кающегося грешника. — Я буду всегда теперь испытывать стыд за это. Но и ты пойми — мы находимся в очень серьезном положении. Да и Сомра ни малейшим образом не причинила вам всем вреда, наоборот, улучшив самочувствие твое и твоих людей.

— Я понимаю это, и не против того, что Сомра укрепила мое здоровье и продлила годы жизни, — улыбнулся Шива. — Но мои люди в ту ночь серьезно заболели и страдали, возможно, что из-за Сомры!

— Они ничем не рисковали, о мой Господь, — вмешалась Канахала. — Просто некоторые люди предрасположены к определенным болезням. Выпитая же Сомра на короткое время вызывает эту болезнь, а затем тут же ее навсегда излечивает. Люди твоего племени сейчас гораздо здоровее, чем были до прихода в Мелуху!

— Без сомнения, так и есть, — согласился Шива. — И мне и моим людям стало только лучше. Но дело не в Сомре и ее действии. Насколько я понял обычаи Мелухи и заповеди Господа Рамы, нельзя кого-нибудь принуждать, не раскрыв ему всей правды. Я должен был узнать обо всем еще там, у подножия Кайласа! Вы должны были позволить сделать нам осознанный выбор, а не самим решать за нас. Скорее всего, мы в любом случае, приехали бы в Мелуху, но сделали бы это сознательно, с открытыми глазами!

— Прости нам нашу неискренность, о Господь! — виноватым голосом проговорил Дакша. — Обман претит нам, мы действительно, очень честный народ. Но у нас не было выбора! Мне очень жаль, что так вышло. А насчет своих людей не беспокойся. Они окружены заботой и вниманием, здоровье их лучше, чем когда-либо. Их ждет долгая и интересная жизнь.

Некоторое время стояла тишина, нарушенная полководцем Парватешваром, сердце которого хранило различные чувства, накопленные за десятилетия поисков Нилакантхи.

— Шива, мы действительно очень сожалеем о том, что было сделано. Ты имеешь полное право злиться на нас. Нам противна всякая ложь, и я думаю, что Господь Рама не одобрил бы наши действия. Насколько бы ни были велики наши беды, мы не должны были прибегать к обману. Мне очень жаль.

Брови Шивы приподнялись от удивления. Чего-чего, а извинений от Парватешвара он не ждал. Оправдания — да, но не слова сожаления. Он истинный последователь пути Господа Рамы!

Шива широко улыбнулся. Дакша облегченно вздохнул.

— Давайте оставим все в прошлом, о император, — предложил Дакше Шива. — Я еще раз признаю, что твоя страна и твой народ — это лучшее, что мне приходилось видеть. За это стоит бороться! Но у меня есть кое-какие условия.

— Да, да, я слушаю, мой Господь, — угодливо произнес Дакша.

— Я не буду сразу обещать, что исполню все, что вы от меня ожидаете, я также не скажу, что не буду этого делать. Все, что я могу вам пообещать — это стараться изо всех сил. Но прежде я хочу еще больше узнать о вашем обществе. Мне надо быть уверенным в правильности моих действий. И я, конечно, надеюсь, что от меня ничего не утаят, и не попытаются ввести в заблуждение.