Олег Чупин - Карибы

Рядовые: ратник, урядник.

Флотских званий этот Устав не вводил, в связи с официальным отсутствием данного вида вооруженных сил у страны.

Новое построение и ведение личных воинских званий, в течении десяти лет позволило полностью, даже на самых дальних украинах государства сломать местничество. А в центре уже на следующий 1566 год, в Ливонском походе, стрелецкие полки с кованой конницей поместного ополчения и легкими всадниками из служивых татар, шли уже в новых построениях и под командованием военачальников с новыми воинскими званиями, присвоенными именными царскими указами начиная с трибуна.

«Устав ратной службы Русского царства», вместе с принятым в шестьдесят первом году «Уставом о станичной и сторожевой службы» составили основу обороны Русского царства более чем на столетие вперед.

Бонусом к защите южных и юго-западных границ Руси, стало полностью выстроенная и начавшая функционировать сеть башен оптического телеграфа от Москвы до Рязани и Тулы, а от них протянувшейся вдоль строящейся Большой засечной черты. И опять здесь отметились уральские бояры. Все телеграфисты обучались в Петрограде, да и сами механизмы оптических телеграфов так же изготовили на заводах Уральского уезда.

В начале июля в столицу прибыло персидское посольство, которое на аудиенции передало письменную благодарность и богатые дары шаха Тахмаспа I, русскому государю за оказанное содействие в сокращении воинской силы узбекских правителей Средней Азии, постоянно нападавших на восточные пограничные земли его государства. В ответ, в виде жеста доброй воли и для укрепления добрососедских отношений, а заодно чтобы сделать «приятное» «дорогому брату» османскому султану Сулейману I Кануни, у которого с Персией велись почти непрерывные войны, Иван Васильевич повелел отправить в качестве дара сотню ручных пищалей, да огненного припаса к ним по десятку выстрелов на каждую. И впредь разрешил продавать безвозбранно персидского шаха людям огнестрельное оружие, весьма редкое на Востоке и зелье со свинцом для него. Правда и здесь имелась оговорка, продавать только устаревшие ручные пищали да такие же пушки, различного калибра.

В мае началось закрепление завоеванных земель в бывшей Ливонии. Для чего московское правительство начало поощрять массовый переезд купцов, мещан и иных людей в Нарву, Дерпт, Ригу и иные бывшие города конфедерации. Заодно переименовали Нарву в Ругодив, Пернау в Пернов, Дерпту вернули его старинное имя Юрьев, Раквере в Руковор и только Риге оставили её название. Потихоньку и другие города и деревеньки с замками и мызами получали новое русское, или переиначенное на русский лад названия.

Весной наконец полностью закончилось создание четвертой стрелковой дивизии Тищенко. Полностью укомплектованная, в Ямме-на-Желче даже имелся учебно-запасной полк в составе двух стрелковых батальонов, сотни кованой конницы и пары полевых артбатарей, вооруженная, обученная, слаженная, она была полностью готова к боевым действиям. Но пока все полки и подразделения оставались стоят в Полоцке, прикрывая от Литвы вновь вернувшиеся к Руси земли.

Дополнительно, с прицелом на неизбежное обострение русско-шведских отношений, летом, на судах, из Уральского уезда, перебросили в полном составе, со всеми тыловыми службами, первую дивизию к Ивангороду и Нарве. На Урале остались прикрывать границу третья стрелковая дивизия, пятая дивизия, состоящая из призывников срочников и шестая кадрированая дивизия, переведенная в разряд кадровых и начавшаяся потихоньку наполняться личным составом. Взамен неё к седьмой и восьмой кадрированым, начали закладывать вооружения, форму, снаряжение и иные запасы для девятой кадрированой стрелковой дивизии.

Базирующий на Нарву дивизион легких фрегатов в составе «Агата», «Аквамарина», «Александрита» и «Аметиста», сразу, ещё в осень прибытия к новому месту базирования, кардинально поменял соотношение сил в восточной Балтике, сорвав шведскую блокаду Нарвы. А когда к первому дивизиону фрегатов, присоединился второй дивизион их систершипов в составе «Беломорита», «Берила», «Бирюзы», «Бриллианта», дела на море, для врагов Ивана IV, стали особенно «кислыми». Правда шведский Ревель, давал флоту Эрика XIV явное преимущество при действиях в этом районе. Но пока боевых действий официально не велось. А так, если какое судно и пропадет на просторах моря, то кто знает куда исчезла «скорлупка». Потопла от природной стихии или постарались люди.

На острове Котлин, у Невского устья, выросла тройка русских каменный артиллерийских фортов, прикрывающих пару стапелей в эллингах, с кузницами, лесопилкой и иными цехами нужными для этой небольшой, в основном ремонтной верфи. В сторонке виднелись уходящие в воду помосты-пирсы, для швартовки четверки легких фрегатов. Гарнизон запасной базы Балтийской флотилии легких фрегатов, составлял свыше двенадцати сотен бойцов, из них пятьсот душ, были карибские ветераны из отдельного батальона морской пехоты, и батальон, в полтысячи стволов, так же прошедших карибскую «учебку» береговых стрельцов.

В этом году умер дружески настроенный к Русскому царству ногайский бий Исмаил, орда которого уйдя из степи между Уралом и Волгой, обосновалась в предгорьях Северного Кавказа, кочую по степям у подножия Кавказских гор. На ногайский престол вступил его сын Дин-Ахмет, отказавшийся от прорусского курса своего отца и сразу же направивший послов к крымскому хану, с предложением совместно захватить Астрахань. И уже в очередном осеннем набеге на южнорусские земли, под рукой Девлет-Гирея, шли отряды ногаев из орды Дин-Ахмета. Крымчаки окружили и осадили городок Болхов, стоящий в засечной линии. На выручку осажденному гарнизону вышла рать под командованием князей Телятевского Андрея и Хворостинина Дмитрия. Узнав о приближении к осажденным подкрепления, 9 октября Девлет-Гирей, не взяв ни одной души полона, снял осаду и ушел из-под Болохова в степи. В этом году Крым опять остался без русских пленников. Но голодными степные хищники не остались. На обратном пути к себе на полуостров, они со стороны московских земель вторглись на южные границы великого княжества Литовского и прошлись частным бреднем чамбулов по литовским украинам, не оставив после себя ни одного живого человека в попавшихся на их пути хуторах, деревнях и местечках. Могущие перенести долгий тяжкий путь до Крыма, пошли в колоннах на рабские рынки Тавриды, а трупы слабых, не способные идти, остались на родной земле.

На Урале жизнь не стояла на месте и власти с населением уезда все время были в движении, в работе. Заменённые по ротации казаки, прибыв из Америки и получив причитающие им жалование и вознаграждения, ушли к себе на Днепр с хорошим дуваном. С ними «на вольный Днепр» ушел и Подопригора с сотней своих боевых холопов. Перед ним поставили задачу создать собственный курень у запорожцев и начать перетягивать большинство черкасских казаков на сторону России.