Олег Чупин - Карибы

Ввязываться в летучую войну с местными, русское командование не стало, поставив на разгром армии вторжения в одной генеральной битве. Для чего начали отводить свои воинские отряды и группы с пути индейцев, заманивать объединенные отряды ирокезов к Анастасийску, от которого так же отвели большинство воинских отрядов. Зато собрали за городскими стенами всех переселенцев с округи, с семьями и скарбом, очистив все деревни и хутора от населения. В паре фортов, которые успели построить, готовились сеть в осаду гарнизоны. Но путь на город, набитый мирными землепашцами и ремесленниками с их семьями и имуществом, был открыт. О чем вожди армии вторжение вскоре и узнали, и уже через две с половиной недели, после поступления первых сведений о появлении отрядов ирокезов, их авангард появился у городского рва. А к вечеру подтянулись и основные силы аборигенов.

Тут же из города, за подписью градоначальника боярина Ивана Григорьевичи Выродкова, ушла радиограмма в адрес адмирал-губернатора, с сообщением о начале осады города основными силами индейцев. И уже на вторую ночь, после начала осады, мимо города прошли почти полсотни больших барок, с артиллерией и пехотой на борту. Почти неделю, войска и суда, за исключение конницы, находились в устье Гусьреки, дожидаясь нужного командованию момента. Два полка кавалерии все это время пасли своих коней на лугах, километрах в сорока на северо-восток от Анастасийска и так же по получению радиограммы, благо, что пара комплектов радиостанций в сухопутном мобильном варианте, к этому времени в уезд из Петрограда поставили, выдвинулись к городу. В уезде на 1571 год, собрались большие, для данной местности и времени силы, только конных стрельцов набралось более двух тысяч, из которых и сформировали два тысячных полка и отдельную сотню. Для создание регулярной кавалерии использовали сосланных новгородских и псковских помещиков с их воинами, которые и стали основой вновь сформированных полков. Даже полковников второго полка конных стрельцов назначили бывшего родовитого новгородского боярина Онцифора Михайловича Анциферовича, названного в честь своего предка, именем основателя фамилии, Онцифора. Да и пехоты было в достатке, более пяти тысяч стволов, правда в операции задействовали всего четыре тысячи. И артиллерией бог не обидел, только под Анастасийск выделили более полусотни орудий различного калибра.

Утро второго дня осады принесло огромному, почти десятитысячному объединенному войску ирокезской Лиги, а главное их вождям, много неприятных эмоций, когда они разглядели появившиеся в отдалении, за их спинами, большое войско белых людей, которые приступили к укреплению своего лагеря, а на руслах рек, стоящие на якорях суда северных пришельцев из-за соленой воды, грозно поблескивающих расположенными вдоль бортов пушками, со смертельным действием которого ирокезские воины были уже знакомы, если и не лично, то по рассказам одноплеменников, которым посчастливилось выжить под градом картечи, выпущенной такими пушками.

Однако, когда окончательно развиднелось и солнце с легким ветерком полностью изничтожило предутреннею туманную дымку, отряды Лиги пошли на штурм «беззащитного» города, обещавшего не только огромную, по меркам аборигенов, материальную добычу, но и защиту стен от войск «бледнолицых», и заложников-пленников, для защиты от нападения северян и работы на своих полях или для выкупа. Однако уже через три четверти часа, оставив под валами со стенами и бастионами Анастасийска более двух тысяч воинов, лежащих местами валами высотой до полутора метров, ирокезы отхлынули назад, в свой лагерь, где и сидели до следующего полудня. Однако голод не тетка, припасов в лагере почти не осталось, в расчете на городские трофеи, в том числе и съестные, вожди не озаботились принести с собой достаточный запас пищи для войска. Вот теперь их недосмотр и аукнулся оголодавшим воинам, которые вынудили вождей повести их на приступ укреплений, правда, почти везде недостроенных, лагеря воинов пришельцев.

Устлав подступы к вражескому лагерю трупами своих одноплеменников, погибших от картечи орудий пришельцев и пуль русских бойцов, ирокезы ворвались в лагерь, что бы натолкнуться на прямоугольники латной пехоты, ощетинивавшихся наконечниками пик с лезвиями бердышей и огрызавшихся залпами отступивших с оборонительного лагерного периметра к пехоте, артиллеристов и стрельцов, вставших в промежутках между отрядами латников. Потеряв изрядное количество воинов на пространстве между периметром и отрядами русской пехоты, индейцы сумели подойти к линиям, очерченными длиной пик и рукоятями бердышей. На которой аборигены и остановились, начав громоздить тела своих воинов друг на друга. Попытки прорваться в промежутки между отрядами, пресекались залпами стрелков, пули которых очень точно поражали врагов и пиками с бердышами пехотинцев из крайних рядов отрядов, в промежуток между которыми туземцы пытались прорваться. Отступившие, за ряды своих воинов, «единороги» открыли огонь гранатами и бомбами по задним рядам воинов Лиги. Поражение войска, вторгшегося в пределы Ивановского уезда Русского царства, стало достаточно очевидным, но могло затянуться, если враг отступить в свой лагерь.

Окончательную точку в битве поставили два полка конных стрелков, переправившихся по наплывному мосту из барок через реку и ударивших в плотном конном строю в тыл атакующих. Залпы кавалерийских карабинов, потом пистолетов и копейный удар, идущих в первых рядах бывших воинов псковкого и новгородского поместного ополчения, по старой привычки использовавших в этой атаке копья, решил исход сражения. Сходу прорвав в нескольких местах боевой порядок ирокезов, одетые в металлические доспехи всадники, развернулись и ударило по флангам туземцев. Перешедшие в атаку пехотные «ежи» русских, медленно, но верно, «перемалывали» воинов аборигенов и вскоре избиваемые со всех сторон ирокезы не выдержали, то один, то другой, за ними целые группы, отбрасывали прочь оружие и садились на землю, обхватив голову руками, ожидая смерти. Другие, буквально проломив строй русских телами своих павших воинов, сумели прорваться к берегам рек и даже броситься в их воды. Но из речных русел не вышел не один. Их трупы унесла вода. Картечь судовых, хотя и малокалиберных «единорогов», но от этого не ставшей менее смертоносной и пули «сакмарочек» экипажей барок, сделали свою дело, внеся свой вклад к увеличению подданных в царстве Морены.

К закату солнца все было закончено. Русские успели не только добить сопротивлявшегося врага, но собрать раненных, отделив своих от чужих, оказав последним, из числа тяжелых, последнею милость, быстрый уход в «страну большой охоты». Рассортировали трупы, отделив вражеские от своих и даже начали копать могилы, своим, на выросшем в окрестностях Анастасийска кладбище, а ирокезам, километрах в двух от стен города. Правда до ночи не успели, докончили на следующий день, похоронив всех павших в этой битве. Потери русских составили почти три сотни убитых и умерших от ран в течении трех суток после сражения. Трупов воинов Лиги насчитали шесть с половиной тысяч, да более двух тысяч взяли в плен. Сколько тел погибших ирокезов унесли воды рек, ни кто сказать не мог, но еще с месяц находили на берегах Гусьреки, ниже по течению от места битвы, остатки погибших индейцев.