Сергей Пациашвили - Крещение Новгорода. Часть 2

– Назови мне своё имя, – высокомерное произнёс вождь разбойников, восседающий на коне, – тот, который является вашим вождём.

– Мой имя – Василий Буслаев, – отвечал богатырь.

– А меня зовут Чеслав, сын Вахрамея Белого Волка, прозванного Соловьём. Моё имя длинное и знатное. Ты же, богатырский кощей, смеешь бросать мне вызов? Что ж, я покажу тебе твоё место. В атаку!

И чародеи пошли навстречу богатырям. Первые из них столкнулись с Василием Буслаевым и были жёстко отброшены ударами его огромной палицы. Разбойники тоже были одеты в кольчуги и мало походили на простых лихих людей. И всё же, первый натиск богатырского войска они не выдержали, и копьё Кости Новоторжанина даже как-то против его воли обагрилось кровью врагов. Сзади его толкали свои, спереди на него враги толкали своих, прямо к нему на клинок. Чародеи попадали в окружение, но тут первые ряды их отряда отступили, и их места заняли другие, куда более ужасные. Это были настоящие монстры – огромные белые волки, стоящие на двух ногах, словно люди, без кольчуг и щитов. Единственным их оружием были когти и клыки.

– Держать строй! – приказал Василий, – сомкнуть щиты!

И богатыри прижались как можно ближе друг к другу, выстави вперёд копья. Теперь они не атаковали и не окружали, а приготовились к обороне. Оборотни, слово сорвавшись с цепи, ринулись в бой. Копьё не пробивало их толстой шкуры, звери перепрыгивали через щиты и рвали богатырей когтями. Гнев переполнял Василия, он размахнулся булавой и мощно ударил ей прямо по клыкастой морде. Удар такой силы убил бы любого человека, но оборотень лишь заскулил от боли и пополз обратно к своим. И всё же богатыри были в ужасе, они впервые столкнулись со столь страшным и сильным противником, и, несмотря на численное превосходство, вынуждены были отступать. Некоторые и вовсе бросились бежать, и среди них, к большому сожалению Василия, оказался и Костя. Но рано воевода записал своего товарища в ряды трусов. Костя Новоторжанин вместе со своими верными товарищами забрался на коней и ринулся в атаку уже верхом. Богатырские кони принялись топтать копытами страшных зверей, хоть и сами ужасно боялись. В руке у Кости был огромный кнут, взмахом которого он хлестал волкодлаков. Одним ударом богатырь обхватил оборотня кнутом за шею и потянул на себя. Зверь упал на землю и потащился волоком за конём, как когда-то однажды прокатился сам Костя, будучи привязанным к хвосту лошади. Теперь богатырь скакал, что есть мочи, оглядываясь на скользящего по земле и траве зверя. Наконец, оборотень обессилел и, оставив свои попытки встать на ноги, перестал сопротивляться. Теперь он терял свой звериный облик. Костя тут же спешился и поразил врага копьём. Другие богатыри со свистом и улюлюканием стали проделывать тоже самое, и вскоре под ударами кнутов оборотни были вынуждены отступать. Пришедший в ярость Чеслав громко выругался на неизвестном языке, а богатыри уже окружили его существенно поредевший отряд.

– Мы сдаёмся! Сдаёмся! – прокричал Чеслав с глубоким презрением в голосе. Он поднял своё копьё высоко вверх, остриём в небо, а затем воткнул его в землю и слез с коня. Другие разбойники сделали тоже самое. Увидел это, Василий Буслаев даже расхохотался.

– Теперь ты мой, Чеслав, как там тебя… знатный человек.

– Ты не победил, богатырь, – произнёс он с каким-то самоуверенным выражением лица, которое начало даже раздражать воеводу.

– По-твоему, это не победа? Может, мне убить тебя?

– Это ничего не изменит. Ведь как я уже сказал, я – знать, а ты всего лишь….

Но тут Василий окончательно пришёл в ярость и, схватив наглеца за горло, повалил на землю и принялся душить одной рукой.

– Я – сын боярина Буслая, новгородского дружинника, убитого твоим продажным папашей.

– Посмотри туда, сын Буслая, – прохрипел Чеслав и показал пальцем куда-то наверх. Василий взглянул и увидел наверху по бокам долины огромное число всадников. Здесь было не меньше тысячи отлично вооружённых воинов.

– Убьёшь меня, и ростовский князь с тебя шкуру спустит, – презрительно улыбался теперь сын Вахрамея.

– Думаешь, я поверю, что ростовская дружина пойдёт на сговор с грабителями и разбойниками?

– А ты не верь, ты сам спроси. Видишь, к нам уже гонец едет.

Действительно, от ростовского войска отделился один светловолосый всадник и направился к богатырям. С ними он заговорил на русском наречии:

– Чекленер, гонец великого князя Ошана хочет от имени князя говорить с вождём христианских богатырей.

– Он перед тобой, – вымолвил Василий. Лицо его в этот миг было страшным, какая-то смесь ярости и глубокой досады выражалась на нём.

– Князь Ошан требует отпустить сына Вахрамея, а вас просит проследовать вместе с вашими пленниками до города Ростова.

– Мы его пленники?

– Если не будете сопротивляться, вы всего лишь гости. Но своё оружие вы на время должны передать в руки великого князя Ошана.

Слушая всё это, Чеслав уже поднялся на ноги и теперь, улыбаясь, мерил Василия презрительным взглядом. Богатырям ничего не оставалось, как подчиниться ростовскому князю. Теперь они были такими же пленниками, как и поверженные ими чародеи.

Глава 4.

Владимир.

Тем временем на реке Клязьме не затихал стук топоров. Только топоры теперь сокрушали не живую плоть, а мощные стволы лесных деревьев. За короткое время здесь на пустом месте вырос целый хутор, обнесённый вокруг частоколом, защищающим войско от диких зверей, врагов из числа людей и прочих непрошенных гостей. Дружинники и богатыри на время превратились в землекопов и дровосеков. Пока, правда, из всех строений на погосте была возведена лишь высокая оборонительная крепость, которая открывала обзор на всю окрестность, строителям же пока приходилось, как и прежде, ночевать под открытым небом. Впрочем, этим не брезговал и князь Владимир, он давно привык к походной жизни и научился пренебрегать комфортом. Другое дело – Добрыня. В юные годы он и сам провёл не мало времени в походах, но теперь возраст давал знать о себе, и боярин очень плохо спал под открытым небом. Больше, чем кто-либо он мечтал вернуться в Новгород и даже завидовал митрополиту Михаилу, который проводил ночи в повозке, на которой и приехал сюда. Его повозка специально была подготовлена для дальних переездов и представляла собой некое подобие кареты. Обычно такую повозку тащил за собой огромный конь тяжеловес. Сам отец Михаил так же был уже седобородым стариком, его худощавое морщинистое лицо и решительный, хоть и измученный вид говорили том, что этот человек пережил много страданий и лишений, и всё же сохранил ясность ума и трезвую память. Несмотря на стариковские болезни, отец Михаил мужественно переносил тяготы походной жизни. И всё же он мог себе позволить спать в более-менее уютной повозке, а не на голой земле. Добрыня же должен был проводить время со своим войском. И раз уж киевский князь затеял здесь такую масштабную стройку, то, очевидно, решил здесь надолго обосноваться, и от того мучения князя новгородского прекратятся очень нескоро.