Екатерина Боброва - Ледяная княжна (СИ)

- А убитые крестьяне тебя не волнуют? - поинтересовался Отшельник. Если он и обиделся на "осла", то виду не показал.

- Когда на меня нападают, я сначала защищаюсь, а потом уже задаю вопросы.

Хасар нравился мне все больше. У наемников простая философия: заказ хорошо, но жизнь лучше.

- Тени как тени, - хмыкнул Сойка, снимая котелок и идя мыть его к ручью, - одна, две, какая разница!

- Большая, если это тени проклятого, - глухо возразил Хасар, и я вздрогнула. Как-то резко стало холодно, сбоку потянуло сыростью, а по коже побежали мурашки. Села, обняла колени. Тени проклятого! Проклятые тени! Я читала о них в древних хрониках. Они служили проклятому, точнее были его оружием.

Да сколько можно! Как будто мне мало оживших сказок, давайте добавим к ним еще и воскресшие легенд. И почему я сразу не сообразила? Тени, разговаривающие в моей голове, неведомый хозяин...

- Они не только портал открывать умеют, - прошептала еле слышно.

- ЧТО? - Замер Отшельник с мешком в руках. - Айрин, что ты сейчас сказала?

Подозреваю, улыбка вышла жалкой.

- Говорящие тени, глупо, да?

- Совсем не глупо, - возразил Отшельник, присел на корточки, взял меня за руки. Его ладони были согревающе теплыми, и мне захотелось прижаться к северянину, обнять, ощутить его руки на своей спине... Словом, сделать все то, что обычно проделывают женатые или глубоко помолвленные пары. Схожу с ума, без вариантов.

- Не говори ничего, - прошептал Отшельник, и я понятливо кивнула. Даже я своим скудным умом понимала, что откровенничать при Хасаре не стоило.

Отшельник с непонятным сожалением посмотрел на меня, отпустил руки, поднялся.

- Мы возвращаемся, и как можно скорее. Совет должен быть извещен.

- Да уж, ледяные, вам не позавидуешь, - скривился Хасар, не торопясь бросаться к своим вещам, - вы сейчас в полной... короче, не позавидуешь.

- Нам всем, южанин, - поправил его Отшельник, - если тут замешаны тени проклятого, одной северной частью они вряд ли ограничатся.

На это Хасар промолчал, оставив свое мнение при себе.

Глава двенадцатая

Южно-северное противостояние

Мы быстро свернули стоянку и скоро мерили широкими шагами местные болотные мхи. Как объяснил Отшельник, до темноты нужно добраться до прохода через болота. Через трясину пойдем завтра, тропа сложная, а по темноте ходить - только смерти искать.

Я представила черную трясину, терпеливо ждущую свою добычу...

Ненавижу болота с их влажным воздухом, хлюпающей жижей под ногами и скрюченными стволами деревьев. Ненавижу, но другого пути нет.

Была и хорошая новость. Ночевать будем в настоящей землянке. Много лет она исправно служила охотникам, бьющим по осени уток на болотах, теперь послужит и нам.

Перед тем как выдвинуться, мы немного поспорили о том, кто за кем идет. Отшельник был категорически против моей беззащитной спины перед глазами южанина, а Хасар, ну, точно дети, требовал соблюдать правило: вассал охраняет своего сюзерена, а вот северян он охранять не нанимался и точка. С небольшим перевесом победили северяне. Первым шел Сойка, за ним Хасар, следом я, а замыкал наш походный порядок Отшельник.

Я спиной ощущала его взгляд, и на душе было тепло от уверенности, что спину мне прикроют в любом случае.

К землянке подошли в закатных сиреневых сумерках. Сойка пытался намекнуть на ужин, но Отшельник разрешил только вскипятить чай да запечь грибы, которые набрали по пути.

Я так устала, что мысль о сухпайке не казалось такой уж отвратительной. Ноги немилосердно гудели, спина налилась свинцом, хотелось вытянуться, лечь и отрубиться. Без снов, без мыслей, без страхов.

Но в стылой землянке не оказалось ни дров, ни лапника. Я с тоской оглядела голые доски, закопчённое пятно очага и поплелась наверх за дровами.

Сойка остался чистить грибы, а мы разбрелись по округе, пытаясь найти сушняк - бесполезное занятие на границе болот. Мне повезло напасть на малинник и набрать пригоршню сладких ягод, да наломать пахучих веток в чай.

Вот странное дело, я шла в другую от всех сторону, однако то Отшельник, то Хасар мелькали поблизости, будто и не удалялись никуда.

- Айрин, нам надо поговорить, - Отшельник возник сбоку, будто шагнул из пустоты. Я вздрогнула и рассыпала ягоды.

- Прости, напугал, - северянин бросился собирать убежавшие ягоды. Я присела рядом, искоса глядя на ледяного. Раньше его красивое лицо казалось мне слишком... слишком красивыми, слишком высокомерным, слишком отдаленным от дел простой княгини, а сейчас я видела перед собой обычного, ну, ладно, весьма симпатичного мужчину, с усталым от забот лицом. И внезапно захотелось дотронуться до его лба, разгладить собравшуюся там морщинку, прогнать печать забот, но я сдержалась. Будь реалисткой, Айрин. Кто он, а кто я?

- Вот, - протянул мне ягоды, и закатное солнце высветило смущенную улыбку на лице северянина. Подозреваю, мне досталось редкое зрелище.

Где-то в глубине души постепенно зарождалось чувство радостного ожидания. И плевать оно хотело на здравый смысл, на войну и кучу сопутствующих обстоятельств. Ему хватило одного смущенного взгляда, чтобы вылиться в румянец на щеках.

Мы стояли друг напротив друга, и никто не торопился прервать молчание. Где-то над головой выстукивал бодрую дробь дятел, вдалеке противно скрежетала сойка, недовольная нашим присутствием, лес жил своей жизнью, готовясь к наступлению ночи.

Красные ягоды. Я взяла одну, рассеянно покатала в руке.

- Ты о чем-то хотел поговорить?

- Я беспокоюсь о тебе, Айрин. Ты мне небезразлична.

Отшельник сделал шаг, превращая расстояние между нами в непозволительную малость. Сердце ускорилось, и мне стало жарко, только пальцы почему-то коченели от холода.

Подозреваю, о чем бы ни начал говорить Отшельник, я все равно его не услышу. От мысли, что мы рядом и его рука легко касается пряди волос, внутри все цепенело в сладостном предвкушении.

- Айринушка, северная моя роза, - шепчет он, и я завороженно смотрю в его глаза. Они темнеют, становятся похожими на предгрозовое небо, и мне немного боязно, совсем чуть-чуть.

Ягоды падают на землю, нам уже не до них.

- Ты совсем замерзла, - он качает головой и берет мои ладони в свои. Медленно и нежно растирает каждый пальчик, дышит на них, согревая своим дыханием. А затем... Я смущенно отвожу взгляд. Его губы на моей коже - так неприлично и так волнующе.

- Моя ледяная красавица, - Отшельник перестает покрывать поцелуями мои руки, наклоняется ко мне... И странным образом исчезает окружающий лес, стихает сойка, становится неважно все, кроме его взгляда, его губ, приближающихся к моим. Я чувствую тяжесть рук на своих плечах, теплоту его дыхания на щеке. От собственной смелости кружится голова.