Александр Кудрявцев - Железные Волки. Небо славян

«Мое путешествие закончилось бесславно», – сказал Тор.

Конунг вновь рассмеялся и ответил:

«Рог, из которого ты пил, был соединен другим концом с мировым морем. Кто может осушить великое море? Кошка, которую ты не смог поднять, была Мировым Змеем, что опоясывает землю. Кто может поднять Йормунганда? Старуха, которой ты проиграл, – это старость. Кто может победить старость?»

Браги поднял к Ратмиру морщинистое лицо:

– Мое путешествие закончилось бесславно, сын.

Ратмир, спотыкаясь о намытые дождем глиняные кочки, подошел к нему вплотную:

– Ты лишь упал на одно колено. А когда упадешь на лопатки, я сам перегрызу тебе горло. Чтобы не видеть вместо своего отца хнычущего старика.

Какое-то время они молча сверлили друг друга взглядами. Наконец Браги выдавил усмешку:

– Я ошибался в тебе.

Ратмир усмехнулся в ответ:

– Значит, ошибался.

Под вечер лить перестало, однако вода из ямы уходила неохотно. Вымокшие до нитки Браги и Ратмир валились с ног от усталости, но прилечь было некуда.

Кода стемнело, решетка вновь отодвинулась.

– Теперь вы похожи не на псов, а на свиней! – рассмеялся Вислоусый. Он грузно спустился по лестнице, принял короб и разлил по мискам все ту же горячую пшенку.

– Тебя я буду звать Старый Кабан, а тебя – Грязный Поросенок! – объявил тюремщик, закончив с трапезой пленников. – Вот только, когда вас поведут на убой, сала с вас взять будет неоткуда!

Он хихикнул и вскарабкался по лестнице. Уже сверху крикнул:

– Да, забыл сказать, мои свинки. Селедка уговорила меня ниспослать вам великую милость. Иди сюда!

Бледная девушка появилась у края ямы с целой охапкой соломы, туго перевязанной пенькой.

– Все уши мне прожужжала девка с утра: дай да дай им соломки, а то подохнут, бедные, раньше времени! – хохотнул Вислоусый. – Спите на сухом и помните мою доброту!

Сноп соломы шмякнулся в лужу. Ратмир посмотрел девушке в глаза. На этот раз она не отвела взгляда.

Когда решетка стала на место, обессиленный Браги рухнул на сноп как подкошенный. Ратмир присел рядом.

– Ты чувствуешь? – прошептал он скальду.

Тот неохотно открыл глаза:

– Что?

– В соломе.

Браги осторожно перевернулся на спину, потрогав сухие стебли пальцами:

– Там что-то есть.

Ратмир запустил руки в сноп поглубже – и нащупал руками холодную кромку заточенной стали. Посмотрел на Браги. Тот едва заметно кивнул.

К рассвету они были свободны от веревок. Рукоять тяжелого клинка лежала рядом с подрагивавшей от нетерпения ладонью Ратмира.

Человек и меч ждали темноты.

– Как солома, свинки? – Вислоусый с кряхтеньем спустился по лестнице, брезгливо посмотрел на лежащих, вымазанных в засохшей грязи пленников. – Не слышу драпы в мою…

Ратмир сделал плавное движение правой рукой. Викинг осекся, булькнул кровью из разрубленного горла и осел в крепкие объятия легко вскочившего юноши. Тот осторожно уложил тело лицом в землю и повернулся к Браги.

– Идти сможешь? – прошептал Ратмир.

Отец кивнул, поднялся, попытался уцепиться в торчавшие из стены корни раненой рукой и сжал зубы от боли.

– Пальцы… не гнутся, – пробормотал скальд, рассматривая пробитые ладони, перемотанные грязными тряпками.

– Я помогу…

– Я сам, – Браги оттолкнул Ратмира, уперся запястьями в веревки и полез по лестнице вверх, где молча ждала большеглазая девушка.

– Теперь ты не только трус, но и мертвец, – не удержался скальд, оглядываясь на тело тюремщика.

Ратмир, сжимая окровавленный меч, взлетел за ним.

– Здравствуй, – тихо сказал он, глядя на девушку, неподвижно стоявшую у ямы. – Мы не забудем твой добрый поступок.

– Так же, как я не забуду твой, – прошептала она, сжала его руку в своих пальцах и неслышно ушла прочь, растворившись в темноте.

– Расскажу, когда все закончим, – шепнул Ратмир в ответ на вопросительный взгляд Браги. Тот кивнул, оглядываясь.

– Эй! – вдруг раздался приглушенный возглас.

Отец и сын замерли. Ратмир повел мечом, пытаясь понять, откуда кричали.

– Когда я выберусь отсюда, все ваши копья будут торчать из ваших же моржовых задниц! – продолжил голос.

Браги и Ратмир переглянулись.

Голос принялся живописать подробности жуткой расправы над родом Моржа, а также всех его прихлебателей, весьма удачно сочетая кровавые сцены убийства мужчин с красочными обстоятельствами насилия над женщинами. Все это рассказчик обещал сотворить собственным членом, так как рука у него всего одна, и марать о предателей он ее не намерен.

– Эйнар! – в один голос прошептали отец и сын. Ратмир осторожно подошел к решетке ямы, откуда продолжали доноситься изощренные проклятия.

– Эйнар! – негромко позвал юноша. – Эйнар, это я, Ратмир. Если ты меня услышал, не подавай вида.

Поток ругательств не прекратился, но внизу показался Однорукий, такой же грязный и уставший, как его соратники. Он увидел друга и, не прекращая браниться, мотнул головой, стряхивая со щеки слезу. Браги и Ратмир подвинули решетку и спустили лестницу.

– С возвращением, – Ратмир срезал с привязанной за спиной руки Эйнара веревку, – еще кто-нибудь?

– Больше никого, – тот растирал культей затекшую руку, – когда началась резня, меня узнал один из людей Моржа. Он вспомнил моего богатого отца и уговорил Моржа обменять меня на мешок золота.

– У меня есть для тебя кое-что получше, чем золото.

– Что?

– Сталь, – Ратмир сунул ему в руку скрамасакс Вислоусого.

Тот взял в руку длинный нож: и взмахнул клинком в загудевшем воздухе.

– Пойдем, – улыбнулся Эйнар Однорукий. Он зажал клинок под мышкой и торжественно поднял кулак с оттопыренными указательным пальцем и мизинцем. – Пора платить долги.

Они крались по темным улицам к длинному дому Торгильса Моржа. По пути не встретилось ни одного человека. Это оказалось кстати – Браги шел с большим трудом. Он молчал, но было видно, что даже медленная ходьба дается ему тяжело.

– Сдюжишь? – Ратмир подставил ему плечо, но Браги мотнул седой головой и не принял протянутой руки.

– Мужчине полезно испытывать боль, – пробормотал он.

Спрятавшись за высоким тыном, они наскоро оговорили дальнейшие действия. Эйнара отправили на разведку, чтобы оценил обстановку вокруг дома и в окрестностях. Когда Однорукий бесшумно исчез, скальд повернул голову к Ратмиру:

– Кто нас вытащил?

Ратмир шмыгнул носом:

– Дочь рыбака. Когда Вагн послал меня убить предателей, у которых поставили лагерь люди Атли, чтобы напасть на нас… я отправился туда. Мы прикончили оставшихся воинов. А потом надо было зарезать пятерых рыбаков и их семьи. – Он посмотрел Браги в глаза: – Я отпустил их. И обманул Вагна.