Пол Андерсон - Три сердца и три льва (сборник)

– Дорогой, ты абсолютно уверен, что мы не можем взять его с собой? Это такое испытание для его нервов!

Я очухался достаточно, чтобы ответить:

– У него нервы из оружейной стали. Все прекрасно, но он непременно хочет спать с нами в одной постели… Когда мы вернемся – еще куда ни шло, но если во время медового месяца у меня на животе будет спать кот весом в пятнадцать фунтов… Кроме того, что еще хуже, он предпочитает твой живот…

Джинни залилась румянцем:

– Будет непривычно и странно, если я, после стольких лет, останусь без него. Он мой близкий друг. Если он обещает вести себя хорошо…

Свартальф, успевший забраться на стул, терся о ее бедро и мурлыкал. Мне захотелось сделать то же самое. И все же я был намерен твердо стоять на своем.

– Он не способен вести себя хорошо. К тому же он тебе не понадобится. Мы же собирались забыть обо всем на свете. Я не буду штудировать никаких текстов, не стану навещать моих товарищей-оборотней. Мы даже не посетим семейство койотов-оборотней из Акапулько, которые нас приглашали в гости. Ты не собираешься заниматься колдовством и посещать шабаши. Мы с тобой будем вдвоем, и я не хочу, чтобы твоя мохнатая штучка… – Я моментально осекся.

Но Джинни не заметила. Она лишь вздохнула и, кивнув, принялась печально гладить кота.

– Хорошо, дорогой, – сказала она. Но тут в ней пробудилась былая строптивая ведьма, и она ехидно заметила: – Что, решил сделаться главой семьи? Ну что ж, поиграйся, пока вольный!

– Я позабочусь о том, чтобы так было всегда! – заявил я.

Она вздернула голову:

– Всегда? – Потом поспешно добавила: – Ну ладно, нам пора. Вещи уже собраны.

– Что ж, супруга, поехали! – согласился я.

Она показала мне язык.

Я погладил Свартальфа:

– До свидания, дурачок. Надеюсь, ты не в обиде?

Он легонько куснул мою руку, заявив тем самым обратное.

Джинни крепко обняла его, затем схватила меня за руку и торопливо повлекла к двери.

Дом, в который нам предстояло потом вернуться, находился вблизи Трисмегиста. Наша квартира находилась на третьем этаже. Состоявшаяся утром свадьба была тихой и скромной. Несколько друзей в церкви, потом завтрак дома у кого-то из них. А затем мы сказали им: «До свидания». Нью-йоркские родственники Джинни и мои – в Голливуде – были богаты. Они скинулись и подарили нам персидский ковер. Подарок нас несколько потряс, но каким новобрачным не хочется роскоши?

Ковер лежал на лестничной площадке под лучами солнца, его краски пылали. На заднем краю громоздился багаж. Мы уютно уселись бок о бок на подушках из полимеризованной морской пены. Джинни прошептала слова команды. Ковер двинулся так плавно, что я и не заметил, как мы поднялись в небо. Ковер уступал в скорости спортивной модели помела, но триста драконьих сил вынесли нас из города за считаные минуты.

Под нами развертывались бесконечные равнины Среднего Запада. Здесь и там, словно серебряные ленты, блестели реки. Мы неслись, и порывы ветерка не проникали за защитный экран. Джинни выскользнула из платья. Она была одета только солнцем, и теперь я понял теорию защитного переноса. Отсутствие чего-то имеет столь же реальное значение, как и наличие.

Мы летели на юг и купались в солнечном свете. Когда наступили сумерки, мы остановились и поужинали в очаровательном ресторанчике. Нам не хотелось останавливаться в помело-отеле, и мы полетели дальше.

Ковер был мягкий, толстый и уютный. Я хотел было поднять откидной верх, но Джинни сказала, что, если мы спустимся пониже, там будет теплее. И она оказалась права.

Небо было усеяно звездами. А потом встала большая желтая луна, и в ее свете половина звезд растаяла. Воздух был наполнен шепотом, внизу простиралась темная земля, и мы слышали, как звенит дружный хор кузнечиков. И все, что будет потом, нас не интересовало…

Я знал, куда нам надо. Мой фронтовой друг, Хуан Фернандес, нашел хорошее применение приобретенным в армии знаниям. Он служил в секции пропаганды и создал там немало превосходных сценариев. Теперь он готовил уже не насылаемые на врага кошмары, а сонные серии.

Передачи пользовались популярностью, и заказчики хорошо платили Хуану. По сути, все любили Хуана, если не считать психоаналитиков. Теперь, когда научные исследования привели к созданию противомагийной техники, психоанализ устарел. Хуан в прошлом году соорудил в стране своих предков дачный домик. Домик был выстроен почти на самом побережье Соноры – это одно из наиболее красивых мест Мидгарда.

Фернандес пригласил меня сюда на этот месяц, и мы с Джинни запланировали на этот срок нашу свадьбу.

В полдень следующего дня мы пошли на посадку. К западу от нас сиял лазурью Калифорнийский залив. Выглаженная прибоем широкая полоса песчаного пляжа, громоздившиеся ярус за ярусом утесы и, наконец, вся разворачивающаяся к востоку страна – сухая, неподвижная, жутковатая… А наш домик, возвышающийся над склоном, был окружен зеленью.

Джинни захлопала в ладоши:

– О, я никогда бы не поверила, что такое возможно!

– Вы, жители восточных штатов, не знаете, как велика наша страна.

Я был полон самодовольства.

Она заслонилась от слепящего солнца и указала:

– А что там такое?

Я не мог оторвать глаз от ее руки, поэтому пришлось просто вспомнить. Над утесами, примерно в миле к северу от нашего домика и на несколько футов выше, виднелись полуразрушенные стены, окруженные грудами камней. В северном углу хмуро встречала ветер башня, торчащая обломанным зубом.

– Ла-Форталеза, – сказал я. – Построена испанцами в семнадцатом веке. Какого-то дона осенила идея разбогатеть, разрабатывая этот край. Он воздвиг замок в качестве опорного пункта и резиденции. Привез жену из Испании. Но дела у него не заладились, и замок вскоре оказался покинутым.

– Давай обследуем его!

– Хорошо, если тебе хочется.

Джинни положила руку мне на плечо:

– Стив, почему у них не заладились дела? Что им помешало?

– Да не знаю. Я не особенно интересовался Форталезой. Даже будучи человеком, я ощущал там что-то враждебное. Однажды, приняв волчий облик, я отправился туда после наступления темноты, и… это было омерзительно. Причем ощущалось не столько физически, сколько… А, не будем об этом.

– Испанцы в те времена обращали туземцев в рабство, – сказала она задумчиво. – Вообрази, сколько человеческих смертей повидал этот замок! И смерть оставила на нем свой след. Но это было давным-давно. Мы осмотрим его. Руины очень живописны и выглядят отсюда потрясающе. Если тебя действительно беспокоят привидения…

– Дорогая, забудем об этом! Я не подвержен суевериям!

И мы поселились в домике, действительно забыв об этом.

Дом был построен в испанском стиле – белые стены под красной черепичной крышей обступали внутренний дворик, где весело играл фонтан. Дом был окружен садом. Зелень травы и листьев, красный, белый, пурпурный, золотой узор цветочных клумб завершал красоту дома. Мы были совершенно одни. Почва была насыщена Землей и Водой – следовательно, в уходе не нуждалась. Две другие стихийные силы кондиционировали в доме Воздух. Кроме того, чистота там тоже поддерживалась волшебными силами (дорогостоящее это удовольствие – заклинание чистоты!).