Евгений Базаров - Солохмир. Четвертный сын Алтыной

Ставка Алджыбая

– Это не хурриты, – докладывал начальник разведки юртджи Бельбек. – Тохары видимо очень хорошо изучили нашу тактику и перехватили уже три группы наших разведчиков. Разведчиков они отпустили. Но вот то, что они поверили, что они заблудились, это вряд ли.

– А если не поверили, почему тогда отпустили, – поинтересовался Кыргай, бывший начальник тысячи, а после похода на хурритов, нойон всего сводного войска Алджыбая.

– Потому и отпустили, что умные, – подал голос Алджыбай. – Убей они наших людей, и у нас появился бы повод наказать Тохаров за их смерть. А сейчас, тохары выиграли время и спешно готовятся к войне. Скифы хорошие воины, они тщательно следят за тем, что происходит вокруг них и делают правильные выводы. Скифы учитывают чужие ошибки и берут на вооружение только самое лучшее, только то, что приносит победы.

– Тогда за чем мы пошли на Скифов, если мы можем в этой войне не победить? – спросил нойон из тумена Оночей.

– Когда мы шли на Хорезм, мы тоже не знали, победим мы в той войне или все погибнем, – ответил молодому нойону Алджыбай. – Чтобы узнать насколько сильна твоя удача, нужно пройти по краю пропасти. Что думает юртджи? – задал вопрос Алджыбай, юртджи Бельбеку. – Можем ли мы как-то обойти тохаров и выйти к Палакии неожиданно?

– Тохаров обойти можно, если взять севернее и пойти вдоль Тары вниз по её течению, не доходя до реки пары дневных переходов. В этом случае тохары решат, что мы пошли на свои древние пастбища на которых сейчас хозяйничают Кушары. У вождя кушаров Сагиллы, не очень хорошие отношения со скифами и очень плохие с тохарами и тохары, подумают, что мы пошли на север для того, чтобы выгнать кушаров с наших пастбищ.

– Пошли людей к Сагилле, пусть скажут ему, что мы идём с миром мимо. Что мы с уважением относимся к его племени и что если потребуется, всегда готовы ему помочь. Пусть отвезут Сагилле подарки, что- нибудь из того, что у нас ещё осталось от хурритского похода, – распорядился Алджыбай. – Нам нужны союзники, готовые поддержать нас в войне со скифами и если есть недовольные политикой Скилура, нам нужно их найти и наладить с ними тесные связи – займись этим немедленно Бельбек. Не может же быть, чтобы у Скилура все было хорошо и не было слабого места. Найди мне его слабое место Бельбек, – закончил Алджыбай совещание.

Вождь кушаров Сагилла

Вождь кушаров Сагилла, дураком не был и потому и жив ещё несмотря на свой преклонный возраст, как-никак, прошлой весной шестьдесят стукнуло, что уже было удивительно для такой жизни. Привычка тщательно обдумывать каждый шаг, к Сагилле пришла не вдруг, а лишь после того, как в молодости духи знатно натыкали его носом в его же дерьмо. Но это все в прошлом, а теперь, ему предстояло сделать выбор, какого никогда в жизни еще делать не приходилось. На кону была судьба не только его, но и судьба всего его племени. От его решения будет зависеть, вспомнит хоть кто-нибудь о племени кушаров лет через двадцать, или оно станет легендой и откочует на небеса. И непонятно еще к каким духам.

Сегодня Сагилле, сделали очень неоднозначное предложение. Ему предложил дружбу сам хозяин Великой степи хан Алджыбай. Просто так от таких предложений не отказываются, но и с ответом, тоже торопиться не следует.

С высоты своего жизненного опыта, Сагилла прекрасно понимал, почему ему, мелкому вождю небольшого племени, в котором насчитывалось всего три тысячи воинов, предлагает дружбу человек имеющий Армию в двести пятьдесят тысяч всадников. Быть в составе такой Армии конечно очень почетно и лестно и о мелких неурядицах с соседями, можно забыть раз и навсегда. Но, какие уж тут мелкие неурядицы, если в составе этой Армии, ему придётся воевать с опасным и сильным врагом – со скифами.

Со скифами у него конечно натянутые отношения, но далеко не настолько, чтобы Скилур, захотел поднять палец и раздавить его как надоедливую букашку. Нет, со Скилуром, Сагилла ссориться и тем более воевать, не хотел. Но и с Алджыбаем ссориться, тоже очень опасно, тем более, что и повод для того, чтобы прихлопнуть Сагиллу, у него имеется веский. И никто против не будет. Алджыбай здесь на своей земле и в своём праве.

«Откочевать бы куда-нибудь подальше, – тоскливо подумал Сагилла. – То, что большая орда идёт сюда не баранов пасти, непонятно только дураку. И так, что мы будем иметь, если я приму сторону Алджыбая? Алджыбай может подарить нам этот клочек степи на котором мы сейчас стоим без его разрешения. Об этом намёк в разговоре был.

Как отнесутся к такому подарку скифы? Да никак? Скифам все равно, кому Алджыбай дарит свои земли, но отношения со скифами станут еще прохладнее. Они же понимают, за что дарят такие подарки, а нам тут жить. И если даже не будет войны, Алджыбай уйдёт, а мы останемся.

А что мы будем иметь, если я приму сторону скифов?

Пока ничего. Скифы мне никаких предложений не делали, а просить что-то самому, так это совсем не то, что принимать предложение о дружбе. Скифы могут ничего не предложить и ничего даже не обещать, а вот Алджыбай после этого точно раздавит.

Можно конечно все бросить, юрты, отары овец и налегке, посадив орду на коней, проскочить между тохарами и большой ордой Алджыбая на юг, в свои родовые кочевья. Но это означает, что жить придётся очень тяжело и может даже хуже, чем на войне.

Кто кого победит в предстоящей войне, тоже не понятно. Силы обоих противников примерно равны, но люди говорят, что Алджыбай заключил какой-то договор с демоном Буктаром и тот ему помогает. У скифов свои духи и судя по всему, они тоже не зря получают свои жертвоприношения.»

Долго ещё метался по юрте Сагилла и ломал себе голову пытаясь принять единственно верное решение, но мир устроен так, что за маленьких людей, решение принимают большие люди и мнение маленьких людей, их не интересует.

Утром, Сагилла услышал топот копыт и откинув полог, увидел у порога своей юрты десяток вооруженных воинов Алджыбая.

Не слезая с коня, воин протянул Сагилле серебряную пайцзу с изображением бегущего по степи волка и сообщил ему, что отныне воины его племени, становятся частью двадцать шестого тумена нойона Таргитая. Воинам надлежит собраться и к полудню быть готовыми выдвинуться в степь, в расположение своего тумена. Любое промедление и невыполнение приказа нойона Таргитая карается смертью. За дезертирство одного воина, карается смертью весь его десяток.

– Ах, у вас воины по десяткам не разбиты? Ну вот мы и прибыли как раз для того, чтобы все тут организовать, – десятник прибывшего десятка распорядился немедленно собрать войско для осмотра его состояния и спрыгнув с коня, достал из притороченной к седлу котомки большие песочные часы. – Вот мы сейчас и посмотрим вождь, какие у тебя воиныю, – произнёс десятник и поставил песочные часы на траву.