Евгения Минаева - Король Севера. Война

И такой же соломой были заткнуты дыры в некогда неприступной стене.

Стыд и позор. Многие вассалы Кантора жили гораздо лучше.

Лорд Аренмар и сам, по всей видимости, испытывал стыд за родовое гнездо. Все время, пока они ехали к Одинокому камню, он потерянно молчал, только при приближении к замку немного оживился. Но вид Вардиса, кисло взиравшего на жилье соседа, вновь вверг его в уныние.

Стража на воротах носила старые разрозненные доспехи, местами настолько сильно изъеденные ржавчиной, что их было рискованно чистить – где-то ржавчина полностью заменила собой металл, и усердный чистильщик рисковал вместо кирасы получить решето. Вид у стражников был откровенно голодный, и Вардис с сомнением подумал, будет ли Моэралю толк от таких вояк. Представив себе две-три сотни таких вот несчастных оборвышей, Кантор совсем пал духом.

Махнув лорду Орпу, чтоб распорядился поставить лагерь за пределами замка, он вступил под осыпавшиеся своды, надеясь, что боги не изберут именно этот момент как наиболее подходящий для его смерти, и часть стены над воротами не обрушится от старости ему на голову.

Двор, открывшийся взгляду, был занесен снегом, нечищеным по крайней мере два дня. Посреди двора стоял приземистый донжон, уныло глядевший на мир заколоченными окнами.

– Сильные холода стоят, милорд, – словно извиняясь пробормотал Ульрьк, и Вардис понял – у лорда нет денег, чтобы вставить в окна стекла.

Даже не хотелось представлять, чем здесь могут накормить на ужин.

Но, несмотря ни на что, Вардис все же ответил согласием на предложение Аренмара остаться под его кровом. Еще не вполне зажившая рука предпочитала холоду походного шатра тепло очага, и Вардис не желал ее расстраивать. Впрочем, комнату, куда его поместили, с большой натяжкой можно было назвать теплой: несмотря на разожженный в камине огонь, она упорно сохраняла промозглую стужу давно непротапливаемого помещения, а по полу ощутимо гулял сквозняк. Единственное окно в комнате – как и везде в донжоне – было надежно заколочено, и помещение освещалось сальными свечами, дававшими неприятный запах и тусклый свет. Ковер посреди пола не придавал комнате уюта, лишь подчеркивал ее убогость. Единственные положительные эмоции вызывала широкая кровать с чистым, пахнущим луговыми цветами, бельем.

За эту кровать Вардис готов был многое простить Ульрьку.

Спускаясь в общий зал к ужину Вардис все еще опасался, что непременно чем-нибудь отравится, но еда оказалась второй приятной неожиданностью. Умело приготовленная птица окончательно примирила его с суровой действительностью быта Ульрька. Впрочем, ничуть не смягчив нрав.

– Мы, кажется, говорили о ваших войсках, милорд.

Ульрьк вздрогнул, капля подливы упала ему на камзол, но лорд этого даже не заметил. Дочь лорда – неброско одетая худощавая девушка, до этого сидевшая потупившись, недоуменно взглянула на отца. Невозмутимость сохраняла только жена Ульрька – миловидная пухленькая женщина, судя по ее виду, ничего не понимавшая в затевающемся разговоре. Сын лорда за столом отсутствовал.

– Я пока еще не начинал сбора, милорд…

Ульрьк так тихо пробормотал эти слова, что Вардис с первого раза даже не расслышал, и Ульрьку пришлось повторить. Что ж, это известие не удивляло. В конце-концов, ему пришлось пережить неприятное приключение в Орпу, две недели проваляться в беспамятстве, чтобы к его армии присоединилось семь сотен человек. Никто из благородных лордов не желал давать Холдстейну людей просто так.

Но Вардис умел говорить с позиции силы.

– Вы не получали приказа его величества, милорд?

– Получал, но…

– Но? Вам приказывает король! Король, который уже одержал три победы, без вашей – обратите на это внимание – помощи! Вам приказывает король, а у вас есть какие-то «но»? Милорд, может быть, вы не признаете Холдстейна?

Голос Вардиса стал вкрадчивым. Так говорила бы кошка, уговаривающая мышь выглянуть из норки. Что бы лорд Ульрька не думал о праве Моэраля на престол, ответ его мог быть только один.

– Я поддерживаю Его Величество Холдстейна, милорд.

Вардис насмешливо улыбнулся.

– Чем, позвольте узнать?

Ульрьк смешался. Он выглядел таким слабым, нищим, таким жалким в своем лучшем камзоле, пошитом не менее года назад. Он очень, очень отличался от собственного сына, ведшего себя так, словно ему принадлежит весь мир…

– Где ваш наследник, милорд?

– В Вантарре, – рассеянно ответил лорд. Он настолько погрузился в размышления о грядущей судьбе, что даже не обратил внимания на резкий тон Вардиса.

В Вантарре… сын и дочери Орпу тоже отправились в замок Моэраля.

– У Илиен? – Вардис попытался не выглядеть удивленным.

– Да, лорд Кантор, – по всей видимости, Ульрьк начал понемногу приходить в себя. – От Ее Величества пришло письмо, она приглашает молодых людей и девушек в Холдстейн. Ниелис решил, что обязан поехать, и я согласен с ним.

Вардис кивнул. Ну конечно, самовлюбленный наследник Аренмара не мог упустить возможность покрасоваться при дворе, пускай даже это пока и двором-то в назвать нельзя. Зачем идти воевать, рискуя жизнью, если можно вкусно есть, сладко пить, вращаться в обществе королевы и молоденьких фрейлин? Смазливый Ниелис все верно рассчитал – единственный сын обнищавшего отца, приблизившись к Илиен, он мог неплохо устроиться.

– А почему леди не поехала? – спросил Вардис у дочери Ульрька.

Девушка смешалась и покраснела. За нее ответил отец.

– Мы посчитали, что одного представителя нашего рода при дворе Ее Величества будет достаточно.

Ну конечно. В первую очередь следовало устроить жизнь наследника. Если все сложится у будущего главы рода, его сестра сможет рассчитывать на лучшую партию. Ульрьки, пожалуй, все оставшиеся средства вложили в наряды Ниелиса, чтоб он не опозорился при дворе. Сделать нормальный гардероб обоим детям им явно было не под силу.

Вардис пристальней вгляделся в дочь лорда. Обычная миловидная девушка, испорченная излишней худобой, ничего особенного. Он снова обратился к лорду:

– Так на чем мы остановились? Мы, кажется, говорили о вашей армии, милорд?

Ульрьк тяжело вздохнул. Он чувствовал себя молокососом по сравнению с этим наглым богатым лисом, нынешним лордом-наместником Кантора, хотя в отцы ему годился, и это унижало. Он устал уклоняться от неприятного разговора и начал понимать, что Вардис просто так не отступится. Он поглядел правой руке северного короля в глаза и честно ответил:

– У меня нет войск, милорд. Из-за нехватки средств я распустил армию год назад. В моем распоряжении только замковая стража. Если вы заберете их, Одинокий камень завтра же достанется разбойникам.