Евгения Минаева - Король Севера. Война

Такого Вардис не ожидал. На что надеялся этот обнищавший лорд?! Утрачивая войско, пусть даже в сотню человек, благородный лорд с легкостью становится добычей не то что соседей – собственных вассалов!

– О чем вы думали, милорд?

– О чем? – Ульрьк вне выдержал. Накапливаемое с момента приезда Вардиса волнение прорвало наконец плотину его спокойствия. – О чем?! Милорд, я владелец нищих земель! Мне не на что содержать людей. Их надо кормить, одевать, дать им оружие, лошадей. Где взять золото на это?! В моей казне лишь клочья пыли, в ларях моих крестьян сдохли мыши! У моих вассалов дела не лучше, и мне доподлинно известно, что один из них уже официально причисляет свои земли к землям Кэхольда. Но я никак не могу на него повлиять! У Кэхольда в войсках не одна сотня человек! А у меня… замковая стража, –последние слова лорд произнес с неприкрытым отвращением.

Вардис не знал, что на это сказать. Он не помнил, чтобы Кантор когда-нибудь настолько нуждался в деньгах. Вот ведь как бывает…

– Если сын не найдет подходящей партии, мне самому придется стать вассалом, – устало добавил Ульрьк. – Благородство рода, оно ничего не значит, когда нет денег. Я думал пойти под крыло Каллье… еще до войны. Теперь уже не знаю.

И глядя на обреченное лицо лорда Вардис отчетливо понял – здесь он ничего не получит. Не может же он, в самом деле, забрать замковую стражу, оставив без охраны этот оплот нищеты!

В какой-то момент он даже мысленно пожелал успеха Ниелису, в чем бы там его план ни заключался.

Снег завалил все вокруг. Внутренний двор замка чистили каждое утро, но к вечеру нарастали новые сугробы.

Поначалу снег валили за стену, потом Моэраль вышел прогуляться и с раздражением отметил, что в случае чего Речной Приют даже не придется особенно штурмовать – еще пара таких уборок, и враг просто зайдет в замок по сугробам как по дороге. Так что уже через час после прогулки короля пехотинцы, вооруженные лопатами, с руганью работали над результатами многодневной деятельности слуг. Зато уже к следующему утру образовавшиеся сугробы откочевали в лес, а замковые стены поднялись на прежнюю высоту.

Ожидание затянулось. Поначалу Моэраль полагал, что войско остановится во владениях Смони на пару дней, но прошла уже неделя, а Вардиса все не было, а значит не было и возможности покинуть замок. Каким бы уверенным в собственных силах ни был Холдстейн, он все же понимал: его людей не хватит для похода в Сильвхолл.

Моэраль волновался. Задача друга была ясна: навести порядок в Канторе, пройти сквозь земли Орпу, походя пнув местного лорда на сторону нового короля, и пойти на соединение с основной армией. Все вроде бы просто. Но Вардиса все нет и нет, и, скрепя сердце, Моэраль отправлял в Зубец уже второго гонца.

Написал Моэраль и в Вантарру. Письмо было адресовано Илиен, но король не сомневался: Кадмэ и Арна тоже его прочитают. Моэраль не скучал по жене и не стал лгать о своих чувствах наа бумаге. Он кратко просил Илиен позаботиться о его подданных, напомнил о необходимости привлечь под его руку сомневающихся. На этом король, поразмыслив, поставил точку.

Воины маялись от безделья. Помимо уборок снега в Речном Приюте не было других развлечений. Снегопады делали охоту безнадежным делом, женщины – все те же, что неделю назад – наскучили, хотя поначалу от внимания изголодавшихся мужчин страдали даже благородные леди. У покойного лорда Смони не было дочерей, и Моэраль не раз благодарил за это благодеяние богов он уже утомился окорачивать рыцарей, благосклонно поглядывавших в сторону тетки лорда – сухой желчной особы, впрочем, высоко ценившей собственную честь и не устававшей бегать к королю с жалобами на ретивых поклонников – так как бы он смог защитить невинность юных девушек?

Смущал Моэраля и лорд Риалан. Несмотря на тяжелое протекание болезни, с каждым днем становилось все очевиднее, что юноша поправится, а значит, все ближе день, когда придется призвать его к ответу – поддержит новый Приречный лорд короля севера или нет. Моэралю очень не хотелось наступления этого дня – юноша нравился ему. Вопреки всей твердолобости Риалана, король не желал его казнить.

Ежедневно Холдстейн поднимался в спальню, где томился в заточении больной. И каждый раз, когда бы он ни приходил, юноша встречал его настороженно.

Так было и в этот раз.

Когда Моэраль зашел, Риалан Смони, сидевший у окна, медленно повернулся к двери. Болезненная бледность понемногу оставляла его лицо, свидетельствуя об отступлении недуга, но юноша все равно выглядел слабым.

– Вам не надоело мое общество, лорд Холдстейн?

– Можете считать, что я развлекаюсь им, Риалан. Как ваше самочувствие?

– Пришли удостовериться, что я готов к казни?

– Не надо меня раздражать, все равно не получится.

Под пристальным взглядом пленника Моэраль прошел через всю комнату и сел в кресло у небольшого письменного стола. Подумал, не закинуть ли ноги на стол, но решил этого не делать – его превосходство над юным Смони и так было очевидным.

– Вы думали над моим предложением, Смони? Думали присягнуть мне?

– Признаться, я много передумал за последние дни, лорд Холдстейн.

– И?

– Могли бы вы пойти против воли собственного отца?

Испытующий взгляд пронзительных голубых глаз. С этими ясными глазами, с тонкими светлыми волосами лорд Риалан был похож на ребенка. И, как ребенка, Моэралю очень не хотелось его обижать. Но он хотел получить верность лорда и готов был взять ее силой.

– Мы с вами в разных ситуациях, Риалан. Во-первых, я не могу знать, какого мнения мой отец о моих поступках – его уже давно нет в живых – но верю всем сердцем, что он видит – мое дело правое. Ваш отец однозначно высказал свое мнение, выступив с войском против меня. Но поймите, Риалан, это вовсе не значит, что он желал бы теперь, чтобы вы так же поступали. Это политика, милорд, каждый делает ставку, кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Ваш отец поставил не на того и проиграл. Не думайте, что его поступки были обусловлены верностью Сильвберну, просто лорд Смони, о нет, только не надо так смотреть на меня, лорд Смони не видел выгоды поддерживать меня. Можно сказать и более грубо – он выступил против законного короля, назначенного волей усопшего Таера, поскольку удобнее было поддержать узурпатора. Вы думаете, он готов был умереть? Я так не считаю. И уж тем более – никогда не поверю, что он предпочел бы видеть вашу голову на пике, а ваш замок в руках чужаков, лишь бы Линель сидел спокойно в своем серебряном дворце.

– Мой отец предпочел бы видеть меня в гробу, нежели поступиться честью, – промолвил Риалан.

– Его честь уже пострадала – он поднялся против законного короля.