Альвдис Рутиэн - Между

Чтобы перестать мерзнуть, надо сбросить одежду. Чем больше ешь, тем ты голоднее. Чем большим ты обладаешь, тем большего тебе недостает.

…Что-то еще я забыл. Насчет жажды над ручьем. Не помню точно.

А при чем тут ручей? Скажем так: чтобы попасть на остров, не надо плыть через пролив.

Безмолвные стражи Скатах. Кто они? Кто видел их облик?

Они – тени. И облик их – лишь тень пришедшего. Тень его тела. Тень его стремлений. Тень его страхов.

Коротышки или исполины, призрачные или темнее ночи, свирепые или бесстрастные – они меняли обличье по законам, ведомым только им. И их госпоже.

…Барды пели, что Скай от остальной Альбы отделяет Мост-Лезвие, убивающий недостойных или в лучшем случае отбрасывающий их назад. Барды чуть-чуть ошибались: этот мост действительно был, и он соединял Скай… с тенью Ская. С царством Скатах.

Стражи услышали топот копыт. Сюда мчался очередной герой. Сумерки у моста сгустились, чтобы принять обличье тени того, кто дерзнет вступить на Мост-Лезвие. Стражи были готовы, как всегда… но не успели.

Вороной конь, будто черная молния, одним прыжком перемахнул с берега на берег. Из мира в мир.

Воитель без тени страха.

Без тени.

Стражи Ская не решались приблизиться к такому гостю. Да и нет смысла подходить в обличье тени доблести или тени чести: придется уменьшиться настолько, что любой круитни покажется великаном. То ли дело – тень тщеславия, тень зависти, тень подлости: даже если ты сначала очень маленький, всегда есть надежда вырасти выше башни королевского замка.

Скатах пришла к нему сама. Но и она не знала, какой облик ей принять – юной прекрасной воительницы или старухи-ведуньи. Она пришла к Марху в своем истинном обличье.

Смутная тень, не имеющая твердых очертаний.

Марх не стал менять облик. В мире теней не было разницы, на двух ногах он стоит или на четырех.

– Ты учишь полубогов искусству боя, Скатах.

– Ты за этим пришел ко мне? Учиться?

– Нет. Мне нужно войско. Войско жрецов, способных одолеть римлян. Одолеть не их рати: их веру.

– Ты полагаешь, я взращу для тебя сотни героев?

– Нет. Я пришел за бо́льшим. Мне нужно знание, как дать им эту силу. И как самому остаться живым. Живым человеком.

– Человеком? Но это мешает тебе. Мешает сейчас. Будет еще сильнее мешать потом. Сбрось оковы плоти. Возьми свою силу сполна.

– Нет.

– Что ж… Я могу передать тебе эту силу – так, как передают ее ирландские королевы. Осмелишься ли взять?

– Да.

– Ты не боишься?

– Нет.

– Что ж… как могло случиться, что в мой мир проник человек без тени?

– Быть может, я сам себе тень, Скатах. Я сын богини, я бренин Аннуина, я пахал на Нинниау и Пейбиау, и всё-таки я был и остаюсь человеком. Я могу мчаться над мирами, и богини будут вплетать молнии в мою гриву – но я предпочту жить в человеческом доме и жечь торф в очаге.

– Так ты любишь игру тенями, Марх? Ты любишь тени?

– Наверное.

– Тогда иди ко мне, Марх. Иди и возьми силу и мудрость Скатах.

…Она была туманом, а он – лучом, пронзающим серую мглу.

…Она была океанской волной, а он – кораблем, рассекающим ее.

…Она была бурей, а он – несокрушимым утесом на ее пути.

…Она была тучей, он – молнией.

…Она была яростью битвы, он – торжеством победителя.

…Она была тайной, страшащей душу, он – ясным разумом, срывающим покровы неведомого.

Благодарю тебя, Скатах.

Теперь я знаю, как достигнуть цели. Нет, я не найду слов для этого. Попроси меня рассказать – я смешаюсь и собьюсь.

Но никому мои слова и не нужны. Это то знание, что позволяет найти дорогу в темноте. Пройти по ночному лесу, не напоровшись ни на один сучок.

Этому нет имен… как в языке людей не найдется слов, чтобы рассказать о том, что было меж нами. Любые слова будут ложью.

Теперь я просто знаю : я пройду сквозь все курганы – и выйду живым. Выйду – человеком. Всевластие бога не поглотит меня.

Ты думаешь, у тебя нет тени, Марх? Ты думаешь, если мои стражи разбежались было от тебя, как зайцы от ястреба, то встреча со своей тенью тебе не грозит?

Ты ошибаешься, Марх.

У всего на свете есть тень. Ибо всегда в любом мире тенью благородства будет подлость, тенью прямоты – ложь, тенью верности – измена.

Или наоборот. Тенью ненависти – доброта.

И белый будет тенью черного в одном из миров. В другом мире – наоборот.

Пройдись по берегу Ская, Марх. Мой прекрасный вороной жеребец, взгляни на свое отражение.

…Он тоже прекрасен, не правда ли? И бел как снег. Прекраснее тебя… глаз не оторвать.

Белый конь. Твоя тень.

Вы будете похожи, Марх, похожи до невозможного – как только и бывают похожи человек и его тень.

Вы станете противоположностями во всем остальном, как только и бывает с тенью.

Я вижу ясно: белый конь будет только твоей тенью. Не более.

Слово Скатах.

Марх склоняет передние ноги:

– Госпожа моя, скажи, кто это! Молю тебя.

Сумрак колышется:

– Я не знаю имен. Но ты встретишь его. Рано или поздно.

– И что тогда?

– Все воители, что пытались сразить свою тень, поражали самих себя.

– Значит, не биться?

– Тогда Тень тебя одолеет.

– Биться – самоубийство, а не биться – поражение. Неужели нет выхода?

И Марх чувствует, что сумрак улыбается.

Конские губы не созданы для улыбки, но король Корнуолла улыбается в ответ. Какая разница, как при этом выглядит конь. Это ведь только облик.

– Ладно. Встречусь с тенью – разберемся.

Домой!

В мир яви. Хватит мне этой игры теней… только у Скатах понял, насколько я – человек. Мой мир – тот, где светит солнце и воют ветра.

Я сейчас силен настолько, что мог бы, кажется, весь Прайден поднять… но это потом. То есть не Прайден поднимать, а давать волю силе – потом. Сейчас войны нет, я слышу. Время для силы еще не пришло. Сейчас спят курганы темные. Пусть курганы немного поспят. Еще успеем навоеваться.

Сейчас я просто хочу пройтись по земле. Ощущать травы и влажную почву под босыми человечьими ногами. Никакого конского облика. Никакого бега по мирам. Медленно идти, вслушиваясь в запахи, дыша соленым ветром.

Я сын богини. Я вырос в морских волнах. Я бился с Кабаном и победил, я любил Скатах и был одарен могуществом.

И лишь обретя ту мощь, которой позавидуют иные боги, я могу сказать, что это великое счастье – быть человеком.

Выбрать это самому.

Марх с наслаждением пересек пролив, отделяющий земной Скай от берега, – пасынок Манавидана и безо всякого чародейства плавал великолепно.

Вышел на берег, нарыл съедобных корней, поел.

И вслушался в землю – играть в то, что ты обычный человек, было очень приятно, но в Прайдене война, и бренину Аннуина сейчас не время расслабляться.