Альвдис Рутиэн - Между

И поэтому тебе никогда больше не ступить на тропы Волшебного мира. Разве что на самые близкие, не выходя из Корнуолла.

Итак, я заперт в Корнуолле. Мало нам было проигранной битвы, так еще и это!

Хороший из меня получился король Аннуина: священных свиней не вернул, в Аннуин войти не может, от Гвидиона бежал, от Гвина прячется – и будет прятаться вечно.

Всецело оправдал надежды матушки.

Проклятье!

Я не стану забиваться в нору, как зверь, и дрожать там в страхе! На Гвина должна быть управа. Не может быть, чтобы его нельзя было одолеть… или обмануть.

Я подниму силу Корнуолла. Старейшие эрлы мне не откажут. Быть может, Гвин и сильнее каждого из нас – но вместе мы с ним справимся. Одним ужасом преисподней будет меньше.

Я ведь тоже не чужд силам преисподней. Я направлял мощь курганов на римлян – так что мешает направить их на Бледного?

Я король Аннуина – и никакой подземной твари не отнять у меня мой мир!

Вороной конь скакал по Корнуоллу, вслушиваясь в землю. Он искал след Серебряного Кабана. Тропа привела к землянке в лесу.

Марх сменил облик, наклонился, чтобы войти туда, и… начал спускаться.

Лестница из древних толстых корней вела и вела вниз. Сплетения корней образовывали не только ступени, но и стены этого странного подземного дворца, превращаясь в живые узоры. Это было красиво и на удивление уютно.

Подземный мир, не внушающий страха, – какая редкость.

Снизу лился мягкий белый свет. На этот раз Гругин был в обличии человека с серебряными волосами, они и сияли.

– Ну, здравствуй, король. Пришел за советом?

– Да, Кабан.

– Гвин?

Марх кивнул.

– Но разве Араун не объяснил тебе уже всё?

– Я не смирюсь. Я одолею Гвина. Помоги. Ты же обещал мне помощь.

Гругин вздохнул:

– Гвин разделался бы со мной за пару мгновений.

– Он настолько могуч?

– Это же сын Нудда.

– А если объединить силу старейших эрлов?

Гругин молчал.

– Силу курганов?

Гругин молчал.

– Неужели во всем мире никто не может сладить с ним?!

Гругин пожал плечами:

– Если ты напустишь на него Нинниау и Пейбиау – возможно, ты победишь. Только не сверкай глазами от радости, а подумай прежде, что станется с миром, если Гвин уничтожит хотя бы одного Быка. Ты готов платить такую цену за свою возможность гулять по Аннуину?

Марх опустил голову. Потом спросил:

– И больше никто?

– Сам Нудд. Только он почему-то веками не останавливает Гвина.

Король тяжело вздохнул.

– Быть может, с Гвином могли бы справиться ученики Нудда.

– Ученики?! У Нудда есть ученики? Кто? Где они?!

Гругин ответил с усмешкой:

– Про одного я знаю точно: он в замке твоей матери. В темнице.

– За что? Его можно освободить?

Гругин приподнял брови:

– Ты хочешь освободить Сархада Коварного?

Марх застонал сквозь сжатые губы.

– Между прочим, – с ехидцей продолжал Кабан, – освободить его тебе не удастся: тот, кто хоть раз слышал имя Сархада, никогда не найдет входа в его темницу.

– Не издевайся. Я слышал о нем достаточно, чтобы понять: лучше десять Гвинов, чем один Сархад.

– Марх. Гвин неодолим для нас. Смирись.

– …и мне, как безногому калеке, вечно ползать по этому клочку земли, гордо именуемому моим королевством.

– Не сме-ей! – от мгновенно вспыхнувшего гнева облик Гругина поплыл: уже не человек, еще не кабан. – Не смей так говорить о Корнуолле! Не смей так говорить о стране, доверившейся тебе!

– Прости. Я сказал от горя…

– Нет причин для горя, Марх. Меня не сторожит Гвин, но я не рвусь за пределы Корнуолла. Здесь древние силы до сих пор живут бок о бок с людьми, нас не топтали римские легионы, наши святилища не гибли в пламени… Нет в Прайдене лучше места, чем Корнуолл! И мне нечего делать за пределами нашей страны.

– Наверное, ты прав. Будь для меня открыты дороги – может быть, я и пренебрегал бы ими. Но я вынужден прятаться… и это давит тяжелее тюремных цепей.

Динас, давай поговорим… Ты ведь выслушаешь меня, правда? Даже если я буду говорить глупости.

А я постараюсь говорить их поменьше.

Дождь за окнами. Мелкий, холодный. Края тучам не видно. Наверное, это называется ужасной погодой – но это если идти куда-нибудь. А мне никуда идти не надо. И даже нельзя.

…Хотя мы и проиграли Битву Деревьев, но мы же ничего не потеряли, верно? Почти ничего.

Мы с Арауном вернулись целыми и невредимыми, Мирддин… Мирддин, наш нежданный союзник, наш чудесный помощник… да, Мирддин исчез, да только я чувствую: дороги по-прежнему живы. Значит, он очень хорошо спрятался. Его не найти.

Свиней Аннуина мы не вернули, но за столько веков и я, и Араун, и Гвидион убедились: Аннуин существует и без стада. А Гвидиону его добыча не в помощь.

В этой битве мы ничего не обрели – но и ничего не потеряли. Не такое уж это и поражение.

А что теперь заперт в мире людей – так мне Араун объяснил: это тоже не беда. Я нужен Аннуину как живой талисман. Могу что-то делать… могу не делать ничего. Смирно стоять в своем стойле. Сено есть, ячмень дают – радуйся жизни, Конь!

Д-да, я обещал говорить поменьше глупостей.

В мире магии мы выиграли войну с Римом. В мире людей… да, легионы здесь еще остались, да, иногда вспыхивают схватки, даже сражения бывают – но судьба легионов предрешена. И если я не могу больше ходить по всем курганам Прайдена, то ко мне-то придти могут – те воины, что захотят обрести силу «бессмертных» смертников. Значит, и в нынешних битвах с римлянами от меня есть польза.

Значит, почти всё у нас в порядке. А потери – они незначительны. И думать о них не стоит.

Я правильно говорю, Динас?

…вот если бы я еще мог так же думать!

Для Марха настало странное время: спокойная жизнь. Сын Рианнон сделал всё, что мог, и той цели, что звала и гнала, больше не было.

Войны – что в мире людей, что в мире магии – теперь шли без него. Он вычерпал себя досуха. Исчерпал свою силу – и не магическую, отнюдь.

Силу души.

Наверное, если бы не дар Скатах – он бы сейчас умер.

Так, как умирают истинные герои: совершив все положенные подвиги, дав бардам темы для песен на полтысячи лет вперед – и уже неважно, победы это были или поражения. Есть о чем петь.

Тот-Кто-Бродит-В-Курганах умер. Его больше не было.

Не было и неистового черного Жеребца, Короля Аннуина.

А он? Он король Корнуолла, длинной полосы земли между двумя морями. Король людей.

Не всё же, в самом деле, оставлять свою страну на Динаса.

Что там должен делать король у людей? – объезжать землю, выслушивать жалобы на свинью, сожравшую на чужом поле зерно, судить, кому по праву принадлежит во-о-он та канава… Этим тоже надо заниматься.