Салма Кальк - Анжелика и принц

А потом ноги Лики подкосились, она сползла куда-то вниз, и сознание кануло в темноту.

Жакетта испугалась, когда госпожа Анжелика набросилась на господина Жана-Филиппа. Ибо он человек ничуточки не мягкий и терпением не отличается, он и так с трудом выносит её словечки и шутки, вот и решил отомстить, не иначе. Или не отомстить, но поберечься – потому что госпожа Анжелика уже была готова вступиться за господина графа, да в своей обычной манере. За намерение Жакетта была ей благодарна, потому что нечего вытирать ноги о его честное имя, вот в самом деле нечего! Господин граф был замечательным человеком, и очень хорошо, что его высочество Анри тоже не побоялся схватиться с епископом. Впрочем, про епископа Фуши знала вся округа – он любит сладко есть и мягко спать, и ещё любит деньги и сплетни. Уж конечно, он согласится придержать язык ради вкусного обеда и милости его высочества!

А госпожа Анжелика оказалась очень доброй. Ни за что не подумаешь, если видеть только тяжёлый взгляд, а слышать только грубые слова! Но она понимает, что люди вокруг неё не всемогущи, и если ей пришлось немного подождать утром тёплой воды, или вечером лечь в не нагретую постель – то никого за это не накажут. Когда Жакетта удивилась её терпению, та только плечами пожала – это же ерунда, и вообще, раз ей дали новую жизнь, то она не будет уподобляться кое-кому из своей прежней жизни.

В общем, Жакетта одобряла намерение госпожи Анжелики, но совсем не одобряла методы исполнения. И господин Жан-Филипп тоже хорош – мог бы там на ухо ей что-нибудь сказать, или ещё как поступить. Но Жакетта отлично понимала, что у него нет причин жалеть госпожу Анжелику или быть к ней снисходительным. Поэтому он поступил, как на поле боя – быстро и действенно. И весьма унизительно для госпожи Анжелики.

Но госпожа Анжелика так переживала, что в ней проснулась магическая сила! Вот ничего же себе, кто ж мог подумать! И главное – сходная с силой господина графа, тот тоже был очень мощным стихийником. Значит, никто ничего не заподозрит. Вот если бы она вдруг оказалась целительницей, или там мысли внушать научилась – было бы странно, а так – очень даже хорошо.

Сейчас госпожа Анжелика лежала без чувств в кресле, напротив неё в таком же кресле тяжело дышал бледный господин Жан-Филипп. Господин Орельен держал госпожу Анжелику за руки и, видимо, пытался привести в себя, но она не отзывалась.

– Жакетта, помогай. Ты же чуток целитель, верно? – вдруг спросил её господин Орельен.

Он такой милый и такой весёлый, сделать что-нибудь для него или по его просьбе – всегда приятно.

– Да, но совсем слабый, – кивнула Жакетта. – Хорошо, я попробую.

Она опустилась на ковёр возле кресла, в котором лежала госпожа Анжелика, и, повинуясь жесту господина Орельена, положила свои пальцы поверх его ладоней.

– Зови её. Она не рассчитала своих сил, не могла просто, у неё мощнейший откат.

Жакетта попробовала выпустить на госпожу Анжелику немного своей целительной силы – пусть уже приходит в себя.

– Может, она добила себя сама, и мы на этом закончим происходящий фарс? – слабо усмехнулся господин Жан-Филипп.

– Да ты что, она же необыкновенная! Она знает тысячу вещей, которых у нас нет и быть не может, и умеет много всего, и видела совсем не то, что мы, это же кладезь уникальных знаний, – не согласился Орельен. – И мне очень любопытно, сможет ли она быть такой, как все мы, или нет.

Всё же, он замечательный. Не то, что этот… кот дикий. Ну а что – глаза, как у дворового кота, только зрачки обычные. Жакетта не удержалась от злого взгляда.

– А ты, дева, никак жалеешь свалившуюся на тебя госпожу? – сощурился кот.

– Она добрая и хорошая. А что говорит, как привыкла – мы же не знаем, может, там, откуда она родом, все так говорят? Или вот ещё – представьте, что вы оказались в таком месте, где всё другое, и говорят иначе, и одеваются. И на каждое ваше слово – или насмешки, или бьют. Каково бы вам было?

– Не думаешь же ты, что я дам себя побить, – усмехнулся невыносимый человек.

– Из-за угла пристрелят, – прошептала госпожа Анжелика. – Пока он будет понтоваться и нарываться – посмотрят, послушают, а потом отойдут на три шага и в спину из-за угла пристрелят.

– Уф, – выдохнул господин Орельен. – Анжелика, ты нас напугала.

– Я сама себя знаешь, как напугала? – она открыла глаза. – Ты помог мне, да? Снова помог? Ты и Жакетта? Спасибо вам, – и госпожа Анжелика пожала их сложенные на её кистях руки, очень слабо, но пожала. – А я снова чуть не подохла, да?

– Вы – маг, госпожа Анжелика, – сообщила Жакетта. – И это очень хорошо.

– Да ну, брось, какой я на хрен маг, – не поверила госпожа.

– Стихийный, – сказал господин Орельен. – И судя по всплеску – очень мощный стихийный маг. Но ты права, если не обуздать свою силу, то помереть – как нечего делать. Будешь учиться.

– У кого учиться-то?

– Я приглашу господина Арно, он посмотрит тебя и скажет, с чего начинать. Завтра приглашу. То есть, попробую. Но я думаю, что ему будет очень интересно, что за сила пробудилась в дочери графа Безье, – подмигнул, улыбнулся госпоже.

Та хоть задышала нормально, бедненькая.

– Но я чувствую, что до завтра помру, я ж ни рукой пошевелить не могу, ни ногой!

– Всё правильно, слабость. У меня сила пробудилась в восемь лет, какая там у ребёнка сила, я и то два дня пластом лежал, пока его высочество Франциск, отец Анри, не привез в замок нормального мага. Жакетта, а у тебя во сколько?

– А сколько я себя помню, – улыбнулась Жакетта.

– Ничего себе! Жан-Филипп, а ты?

– А меня отец взял на охоту, и по дороге мы попали в засаду. Он с нашими людьми отбился, но был момент, когда его чуть не убили, Вот тут-то оно и случилось. Кто уцелел – у тех здорово пятки сверкали. А было мне лет шесть, что ли.

– А чего он валяется и еле шепчет? – спросила тихо госпожа Анжелика.

– Так он отразил твой удар, – рассмеялся господин Орельен. – Ты его неслабо приложила.

– Будет пакостить – ещё приложу, – прошептала госпожа Анжелика и закрыла глаза.

– Неумехам лучше даже и не мечтать о таком, – усмехнулся господин Жан-Филипп. – Сегодня вам, сударыня, помог Орельен, он блокировал ваш отражённый мной выпад. Иначе вы получили бы всё это обратно, ясно вам?

– Он прав, Анжелика, – согласился Орельен. – Когда тебе станет получше, будем тренироваться, посмотришь, как это работает. Тебе нужно будет откалибровать и нападение, и защиту.

– Зачем ей нападение и защита? Её Анри защитит, точнее, его люди, – не соглашался господин Жан-Филипп.

– Затем, дурья башка, что сожжёт тут всё к дьяволу, – усмехнулся господин Орельен. – Будто сам не понимаешь.

– Да я ни разу не видел ни одну даму благородных кровей, которая была бы приличным стихийником, – отмахнулся господин Жан-Филипп. – Это же не языком болтать, это ж нужно держать себя в руках!