Елизавета Гартт - Воля камня

Он осторожничал. Только убедившись, что все шаги и разговоры в коридоре для слуг стихли и подождав ещё какое-то время, Марох достал нетшталь из-под половиц, положил его на маленький столик, встал над ним и сосредоточился. Он стоял, мысленно вспоминая всё, что уже знал о камне… Вопрос пришёл сам собой. Марох сделал надрез на пальце, капля крови упала на гладкую как стекло зеркальную поверхность, и по ней прошла первая волна ряби. Работает. Эта мысль скользнула по самому краю сознания, и Марох тут же прогнал её, опасаясь, что это собьёт концентрацию. А бурление жидкости, тем временем, стихало и поверхность темнела. Марох наклонился ниже, он почти не дышал. Поверхность начала темнеть, затем темнота окружила его, и он снова увидел камень. Его сияние словно слегка пульсировало в такт издаваемым им ударам. Над камнем он заметил что-то ещё, чего он никогда не видел раньше. Это было похоже на нить, запутанную в причудливый узел. Синяя, отливающая зелёным, она тоже словно имела какое-то своё внутреннее свечение. Сверху из узла выходили семь отдельных нитей того же цвета. Марох попытался проследить, куда они ведут, но нити распадались слишком широко, тогда он выбрал одну – первую. Он попытался проследить, куда она ведёт, но вдруг картинка перед его глазами сбилась, начала дрожать, затем картинки замелькали так, что он едва успевал за ними: он слышал женский крик, повторявшийся снова и снова, будто эхо, отражаемое стенами: «Ты будешь проклята!», видел двух девушек, стоящих у окна, одна из них ударила другую по лицу, видел пожилую женщину, видимо, нувору, сидящую в кресле перед растопленным камином, но сжавшуюся, будто от холода, затем он видел небольшое дерево, по которому стекала чёрная вязкая жидкость, а из него как будто просвечивало лицо пожилой женщины, которую он видел сидящей у камина. Удивление, ужас и отвращение были слишком сильными – концентрация сбилась, поверхность нетшталя стала светлеть, по ней пошли волны.

Несколько секунд Марох стоял, опираясь на стол, и пытался отдышаться. В голове звенел только один вопрос «Что это?».

В тот вечер Марох не повторял ритуал – он устал и был слишком взбудоражен, сконцентрироваться не получилось бы. Какое-то время он ещё сидел в кровати, пытаясь привести мысли в порядок и найти связующее звено в свалившемся на него нагромождении фактов, но ничего не получалось. Окончательно устав и запутавшись, Марох погасил свечу и лёг в постель. Он довольно быстро впал в какое-то забытьё, в котором мысли о камне и увиденном носились хороводом в его неокончательно отключившемся сознании. Заснуть глубоко ему удалось только во второй половине ночи. Проснулся Марох не выспавшемся. Всё ещё перебирая в голове то, что он увидел в нетштале накануне, он вышел на дозорную стену, а через несколько часов, когда проснулись нуворы, в замке разразилась буря.

Марох стоял в дозоре уже несколько часов, когда на дозорный ход поднялся сам нувор. Он был зол и, видимо, чем-то обеспокоен. Едва поздоровавшись со стражниками, он забрал половину дозора для обыска замка – пропала нувора Миэлла. Оставшиеся стражники объяснили Мароху, что нувора Миэлла – тёща нувора Хестона, мать его жены. Марох ещё ни разу не видел её, так как работал в замке недавно, но при этих словах картины, виденные им в нетштале вечером накануне, словно ожили у него перед глазами. Он никогда не видел пожилую нувору, но готов был поклясться, что в нетштале он видел именно её. Стражники заметили, как он побледнел.

– Что, испугался? – добродушно смеялись они, – не боись, ничего страшного не случилось. Нувора хворала в последнее время, у стариков такое бывает, память подводит… Моя мать…

Дальше Марох слушал вполуха, почему-то его не оставляло ощущение, что случилось что-то страшное. Так и было. Когда он сменился, его попросили помочь ещё раз обыскать замок – пожилая нувора так и не нашлась, а, между тем, уже настало время обеда. И было понятно, что, если больную пожилую женщину не смогли найти бывалые стражники, знавшие этот замок как свои пять пальцев, случилось что-то серьёзное и, возможно, дальнейшие поиски не имеют смысла.

Примкнув к поисковому отряду, Марох заметил, что так думает не он один. Среди стражников чувствовалась растерянность, чувствовалась она и в голосе Востера, когда он отдавал приказы. Нувор прятал свою растерянность за злостью, и стражники, и даже сам Востер, старались не встречаться с ним взглядом. Марох приступил к очередным бесполезным поискам вместе со всеми.

Проходя по одному из коридоров, он увидел молодого нувора – он сидел на диване рядом с девушкой… Увидев её, Марох вздрогнул и остановился. Девушка как две капли воды была похожа на Ноллу, и, в то же время, это была не она. Девушка была нуворой, была одета и причёсана соответствующе, у неё были каштановые волосы, а не светлые, как у Ноллы, но она была очень похожа, даже то же кроткое выражение лица… Увидев, что нувор заметил его, Марох поклонился и пошёл дальше, но образ девушки ещё долго стоял перед его глазами. Обходя замок, он не переставал думать: кто она и почему она так похожа на Ноллу? Как они могут быть связаны?

Понять, что девушка – сестра молодого нувора не составило труда. Марох знал, что молодой нувор не женат. Девушка могла, конечно, быть и более дальней родственницей, но узнать, что у молодого нувора есть сестра, не составило труда. Но как две девушки, никак не связанные между собой, могут быть так похожи? Значит, они как-то связаны. Ещё одна загадка… или ещё одна зацепка.

Думая так, Марох успокоился и стал размышлять о том, какой вопрос ему необходимо задать нетшталю.

В тот вечер обратиться к нетшталю не получилось. Его, как более молодого, оставили сторожить замок ночью. Как оказалось, не зря. Стражник, с которым он стоял в ночном дозоре рассказал ему интересную историю.

«Болтает старая Санилла, молодой нувор хотел прогнать её, да заступилась его мать, пожалела старую служанку… Так вот, болтает Санилла, а она ровесница пропавшей нуворы, что, когда нувора была молодой, была у неё сестра. Сестра была старше неё, и собрались её замуж выдать, жениха нашли, нувора, конечно, как положено. Оно всегда так, что старшую дочь раньше замуж выдают. Да только позавидовала ей младшая сестра, наша, значит, нувора, да будут Ойну и Эйни к ней справедливы. Позавидовала она ей, значит, хотя Санилла говорит, младшая сестра красивее была с лица, она бы в девках не засиделась, да всё равно, позавидовала… И соблазнила она её жениха. А сестра её, значит, застала их вместе, да не стерпела обиды, в реку бросилась. Да не просто бросилась, а прокляла их перед смертью. Вот от того и нувор наш умер так глупо – с лошади упал и насмерть, и нувора наша пропала. То проклятье её настигло».