Алексей Мутовкин - Нуониэль. Часть первая

Закич подполз ближе и притаился за кочкой. Гостей Закич насчитал до семи мужиков. Их кони – здоровые на вид животные, стояли возле телеги. Сами гости выглядели потрёпанно: кожаная одежда, подбитая засаленным мехом, берестяные лапти, старые шерстяные шапки, потерявшие форму и цвет. С оружием молодцы не расстались. Бойцы передвигались по лагерю с топорами, мечами и кинжалами на поясах. Один из них сидел у костра и точил стрелы. Дрянная одежда, хорошие скакуны и желание иметь под рукой то, чем можно убить – сочетание достаточно красноречивое. Ломпатри, скорее всего, уже догадался, что ночка предстоит буйная. Он сидел у костра неподалёку от входа в палатку, где, наверняка, лежал его меч. Воська мельтешил с кастрюльками и дровами, не догадываясь о том, что положение тревожное. Нуониэль, вероятнее всего, спал в палатке.

Говорили в лагере громко, но дождь сильно стучал по листьям плакун-травы, в которой лежал Закич, и поэтому он не сразу расслышал разговор двух мужиков, отошедших от лагеря в поисках валежника. Они прошли прямо у него под носом. От страха, сердце у коневода ушло в пятки.

– Видал молодца? – спрашивал один мужик другого.

– Здоров, детина, – отвечал второй.

– Бессеребренник. Таких сразу видно. Пропил всё, или отобрали.

– Шмотьё возьмём, – хмуро ответил мужик, ломая очередную найденную корягу.

– Ветковолосого видал? – усмехнулся первый.

– Ещё бы! Хворой какой-то. Кабы не заразиться. Но сдать страже можно, если кто из наших отправится в стольный. Уж пару монет выручим – этот точно сказочный. Ни разу настоящее сказочное существо не сдавал.

– А это что? Чья кобыла?

Закич медленно обернулся. Прямо позади стояла его лошадь, которая плелась за ним попятам всё это время: камень не удержал поводья. Пришлось действовать в открытую.

– Дунка! – окликнул клячу коневод и поднялся из кустов. – Это Дунка. Моя кобылка.

Тупые бандиты замешкали: сразу убивать этого подозрительного типа или же сначала схватить и допросить.

– Увидел костерок, – продолжал тараторить Закич, чтобы сбить их с мысли, – решил, дай загляну. Остановился поодаль – вдруг бандиты – надо проверить. Вижу – всё нормально, пошёл за Дункой, а тут и вы. Ну так как? Позволите у огня обсохнуть? Мне поделиться нечем – я давно в пути. Но добрым советом всегда помогу, если люди хорошие.

– Пойдём, – недоверчиво сказал тот, что был выше и шире в плечах.

Закич взял уздцы и направился за оборванцами. Когда подошли к костру, один из них взял у Закича лошадь и повёл к телеге. Гостя тут же обступили. Главный у них был рослый детина в хороших штанах и дорогих сапогах. Его рваная кольчуга висела у костра, а сам вожак красовался огромным шрамом, пересекавшим блестящий от дождя мускулистый торс. Закич успел озябнуть, а этот верзила, казалось, совсем не замечал непогоды.

– Кто? – буркнул главарь, оглядывая новичка с ног до головы.

– Моё имя Закич.

– Да хоть чан с дерьмом! Живёшь чем, я тебя спрашиваю? – злобно спросил главарь.

– Дело моё нехитрое – врачую людей да скотину всякую.

Закич заметил, что разбойники всё ещё с недоверием смотрят на него. Ломпатри же, казалось, вообще не обращает на происходящее внимание.

– В стольном граде завелась одна крыса, пустившая слух о том, что Закич, якобы, занимается разными волшебствами, – стал придумывать Закич присев возле костра, будто бы его ночёвка в лагере уже дело решённое. – Конечно же, это полная ерунда. Я проблем не ищу. Стража на меня и так косо смотрела: думали я из конюшен добро тащу. Но, как говориться, у богатого прибрать не грех. А болтаться на виселице за волшебство – это не моё.

– И где же ты в Идрэне промышлял? – спросил один из разбойников.

– Идрэн? – переспросил Закич. – Нет. Не Идрэн. Атарийские мы, из Анарона.

– Из Анарона, – ухмыляясь, повторил главарь. – Анарон не так уж и велик. Где ты там жил?

– Велик – не велик! – отмахнулся Закич и стал греть руки над пламенем. – Посад шагов тысячи на три будет вкруг стен. По Морской дороге лавка Ингвара. Но он шарлатан: продавал улиток от всех болезней. С другой стороны бабка Негрис. Она ничего – ставила на ноги дня за три. От любой хвори лечила. Но денег брала с лихвой. А если ни Ингвар, ни Негрис не помогли, то езжай по северной дороге до Глади. Там в деревнях ищи лекарей. Вот я тамошний и буду. Я пришёл в посад и поселился у одного рыбака, в лачуге на приморской дороге.

Главарь улыбнулся и подсел к Закичу.

– Давно оттуда? – уже совсем добрым голосом вопрошал верзила.

– Да года полтора будет.

Главарь уставился в костёр и о чём-то задумался. Улыбка не сходила с его лица. Ломпатри подошёл к огню и стал сушить промокшие сухари над пламенем. На Закича он и глаза не поднял.

– Слушай, хожалый, – заговорил главарь. – А ты Игната знаешь?

Закич сделал вид, что вспоминает, а потом покачал головой. Игната он не знал. Вообще в Анароне, столице Атарии он был всего несколько дней. Закупал там лекарственные зелья и прочие припасы для своих собственных нужд. Всё, что мог, он из себя выжал. Дальше лгать убедительно не вышло бы.

– Меня зовут Акош, – сказал вдруг главарь. – Сам анаронский. Родился там. Лет десять уж не бывал дома. Может, ещё случится.

Стоявшие рядом разбойники поняли, что Акош доверяет этому Закичу. Подозрение сменилось безразличием, и любители вольной жизни разбрелись по своим делам.

– А что там вообще в большом мире делается? – с детской наивностью спросил верзила Акош.

Закич пожал плечами:

– Шаткий мир в нашем Троецарствии продержался ещё год. Всё же Сарвария и Местифалия не готовы сызнова торговать с нами. Слишком мы беспокойные. Наши короли изо всех сил стараются обуздать враждующих вассалов, совершающих набеги друг на друга по любому поводу, а Жрецы вновь переписывают историю да строят эшафоты для сказочных существ. Я так скажу: простому человеку жизни нет!

– Ничего не меняется, – задумчиво сказал главарь шайки, и вперил задумчивый взгляд в языки огня.

– Закич, – буркнул вдруг Ломпатри, глядя на подгорающий сухарик, – осмотри раненого.

Закич и Акош уставились на Ломпатри. Тот сидел молча. Акош вопросительно глянул на своего собеседника.

– И где же раненый, – спросил Закич.

Ломпатри дунул на дымящийся сухарь и отошёл к палатке. Закич пошёл следом. Рыцарь откинул стенку и пропустил конюха вперёд.

– Ночи ждут, – прошептал Ломпатри, входя за ним. – Коль тебя раскроют, будут сразу брать.

Стенка палатки приподнялась. Обернувшись, коневод и рыцарь увидели на фоне оранжевого пламени силуэт Акоша.

– Темно здесь, – громко произнёс Закич. – Пойдём на свет.

– Воська! – окликнул слугу рыцарь. Старичок протиснулся в палатку и стал поднимать нуониэля. Ломпатри успел что-то шепнуть слуге, когда тот вёл «зверушку» к выходу. Слуга еле-заметно кивнул.